сердцу вещи или портреты любимых людей, а она сохранила на память шрамы — вполне в ее духе…
Встряхнувшись, Линетта усмехнулась собственным мыслям и натянула второй рукав.
Прошло два месяца, но легче не становилось. Порой удавалось забыться, полностью посвятить себя службе и домашним хлопотам, но время от времени воспоминания возвращались, и тогда хотелось лезть на стену.
Два месяца — с тех пор, как Линден вышел в эту дверь в последний раз.
А затем приходил лишь во снах. Во снах, в которых Лина всегда отвечала ему согласием и была готова биться с целым миром, лишь бы быть с ним. Пожалела ли она об их расставании? Миллион раз. Попробовала ли что-то изменить и связаться с ним? Нет.
Весь первый месяц била себя по рукам, чтобы ничего ему не написать, и вздрагивала каждый раз, когда возле нее материализовывалось чье-либо послание. Но это всегда были письма от кого-то из местных или от родителей. И Линетта пришла к выводу, что, если Айрторн тоже ни разу ей не написал, значит, все-таки признал ее решение единственно верным и пытается жить дальше.
Поэтому она тоже пыталась. Пока что-нибудь вновь не напоминало о нем, как сейчас.
Чертовы шрамы.
Глубоко вздохнув и запретив себе предаваться меланхолии, Лина обула домашние туфли и выглянула в коридор. Дом был по-прежнему тих, не считая завывания ветра снаружи. Розария говорила, что после службы собиралась в гости к подруге, и, судя по разошедшейся метели, можно было предположить, что там и заночует. Так что в этот вечер общежитие осталось в полном Линином распоряжении.
Оценив грязно-мокрые следы, тянущиеся по полу от самой входной двери, Лина, недолго думая, засучила рукава и отправилась в кладовку за ведром и шваброй. Как ни крути, а уборка порой прекрасный способ занять чем-нибудь руки.
Она как раз наклонилась над ведром с водой, тщательно споласкивая тряпку, когда хлопнула входная дверь. Надо же, а Лина, оказывается, недооценила соседку — похоже, той даже метель нипочем.
Но она снова ошиблась — легкие стремительные шаги не могли принадлежать Розарии.
Линетта медленно выпрямилась с так и не отжатой тряпкой в руках, и обмерла.
Он стоял на пороге и улыбался. Черный плащ с отделанным мехом капюшоном, кожаные перчатки, взъерошенные заметно отросшие волосы, непослушными прядями падающие на лоб, раскрасневшееся после мороза лицо… Настоящий, из плоти и крови — не иллюзия, не сон, не ее больное воображение.
Айрторн склонил голову набок, глядя на Лину с хитрым прищуром.
— А еще одна тряпка есть? — поинтересовался, кивнув на ту, что она до сих пор сжимала одеревеневшими пальцами, совершенно о ней забыв.
Старое полотенце, приспособленное Розарией для мытья полов, плюхнулось в ведро, окатив пол и Линины колени брызгами мыльной воды, но она этого даже не заметила. Шагнула вперед…
Айрторн чуть приподнял бровь, словно спрашивая: "Ну и что ты будешь делать?" — провоцируя. Нарочито медленно стал стягивать с рук перчатки.
И Лина бросилась ему на шею.
Перчатки шмякнулись на пол. Линден подхватил ее, закружил. Холодный, пахнущий снегом и влажным мехом. По-прежнему безумно родной и любимый.
Будто и не было этих двух месяцев, не было неправильных решений и этого невозможно неправильного расставания — ничего этого не было. Остались лишь он и она, и одурманивающая, пьянящая радость долгожданной встречи.
— Ты правда думала, что я сдамся так просто? — прошептал Айртон, поставив ее на ноги, но все так же крепко прижимая к себе.
— Я… — Лина не нашла слов. Коснулась ладонью его щеки, не в силах наглядеться, надышаться, все еще не до конца веря, что это не сон. — Что ты здесь делаешь? — наконец ее переполненный счастьем мозг сумел сформулировать хотя бы одну осмысленную фразу.
Он рассмеялся.
— Ну-у, — произнес загадочно, — я тут подумал, — продолжил, уже увлеченно водя кончиком все еще холодного носа по ее щеке, — что ты права. Глупо бороться сразу с целым миром. Лучше начать с одного маленького городка — потренируемся пару лет, а потом уже поедем захватывать столицу. М-м? Как считаешь?
Ей показалось, сердце пропустило удар.
— Пару лет? — сорвалось с ее губ.
Линден чуть отклонился, но только затем, чтобы заглянуть ей в глаза.
— А что, ты думала, я к тебе на выходные? — Изогнул бровь. — Перед тобой, между прочим, новый контролер от столичной Гильдии магов, откомандированный в Прибрежье для наведения в городе порядка и оказания помощи местному главе.
В первое мгновение Лина пораженно моргнула, а когда до нее в полной мере дошло, что он только что сказал, расхохоталась.
— Ризаль тебя убьет, — простонала она сквозь смех, представив выражение лица начальника, когда ему объявят эту новость.
Айрторн же расплылся в предвкушающей улыбке.
— О да.
Линетта прыснула и крепче обвила его шею руками, с удовольствием запустив пальцы в растрепанные волосы, прижалась всем телом.
— Ли-и-ин? — протянул Линден.
— М-м? — откликнулась она ему в шею.
— Я весь в снегу, вообще-то.
— Уже нет, — спокойно возразила Лина, и не думая отстраняться. — Уже просто мокрый.
Он рассмеялся и все-таки вынудил ее поднять голову — чтобы поцеловать.
— Ты сегодня засиделся, — фраза прозвучала одновременно с беззвучным открытием двери.
Мартин Викандер оторвался от разложенных перед ним на столе бумаг и откинулся на спинку кресла, глядя на вошедшего в его кабинет седовласого мужчину. Невпопад вспомнил, что когда двадцать лет назад впервые встретил Зирилла Приуза, то подумал, что тому больше подошла бы кольчуга рыцаря, нежели хламида белого мага.
Старомодное одеяние соглава гильдии не носил уже лет десять, но его могучий разворот плеч все еще вызывал мысли о рыцарях. Март усмехнулся.
Бросил взгляд на часы на стене: стрелки на них неумолимо двигались к полуночи.
— Кто бы говорил.
Не считая дежурных и охраны, все наверняка давно разошлись по домам. А они с Приузом — как всегда…
Вспомнив о времени, Мартин принялся собирать разбросанные по столу документы. Не пытаясь навести порядок, а для того чтобы хотя бы собрать их в одну стопку и убрать в ящик — завтра будет разбираться.
Визитер же прошел к столу и с тяжелым вздохом опустился на стул.
Март покосился в его сторону.
— В твоем возрасте уже нужно спать ночами, а не рвать себе жилы на службе, — не преминул поддеть старого приятеля.
Тот поморщился.
— А в твоем — уже нужно научиться держать язык за зубами.
Викандер приподнял руки, сдаваясь.
— Уел. — И снова взялся за бумаги. Посерьезнел. — Так ты поболтать или что-то хотел от меня?
— Хотел от тебя — поболтать, — буркнул светлый
