Кассандра Клэр - Город праха

— …отправить Джейса подальше от дома, — закончил за нее Люк.

— Кто такой Инквизитор? В смысле, кто такая? — вмешалась Клэри. Само слово звучало угрожающе, вызывало мрачные мысли о застенках, биче и дыбе.

— Инквизитор от имени и по поручению Конклава расследует действия Сумеречных охотников, — ответил Люк. — Следит за тем, чтобы ни один нефилим не нарушал Закон. После Восстания она допрашивала всех, кто входил в Круг.

— Это она прокляла Ходжа? — спросил Джейс. — Она сослала вас сюда?

— Да, меру наказания определяла Инквизитор. Твоего отца она ненавидит, а к нам относится весьма прохладно.

— Я остаюсь, — заявил Джейс. — Если она явится и не найдет меня, то решит, что вы меня нарочно укрываете. Вас накажут! Всю семью!

Мариза молчала.

— Он прав, — сказал Люк. — Если отошлешь Джейса прочь, вина падет на твой дом. Если оставишь его до прибытия Инквизитора и позволишь провести испытание Мечом, это расценят как жест доброй воли и желание сотрудничать.

— Ты с ума сошел?! — воскликнула Клэри. — Ему нельзя здесь оставаться!

Испытание Мечом уже не представлялось ей спасительной идеей. Клэри пожалела о том, что вообще о нем заговорила. Судьба Джейса не должна зависеть от этой ужасной женщины!

— Если Джейс скроется, путь назад для него будет отрезан, — резонно заметил Люк. — Он покинет ряды Охотников. Инквизитор — правая рука самого Закона, нравится нам это или нет. Чтобы остаться в лоне Конклава, Джейс должен подчиниться ей. Кроме того, не будем забывать, что у Джейса есть преимущество, которого не было у членов Круга после Восстания.

— Какое же? — вопросила Мариза.

Люк едва заметно улыбнулся:

— В отличие от вас, Джейс говорит правду.

Мариза тяжело вздохнула и повернулась к приемному сыну:

— Ну что ж, выбор за тобой. Если хочешь пройти испытание, можешь остаться здесь до прибытия Инквизитора.

— Я остаюсь, — твердо сказал Джейс.

Клэри удивилась тому, как бесстрастно прозвучал его голос. Джейс смотрел сквозь Маризу, и в его глазах как будто плясал свет отраженного огня. Клэри подумала, что сейчас он и правда необыкновенно похож на своего отца.

Холодильнику Люка была устроена ревизия. Саймон рылся в его недрах и перечислял:

— Апельсиновый сок, патока, яйца — правда, просроченные… А это что?… Похоже, зеленый салат.

— Какой еще салат? — Клэри заглянула ему через плечо и скривилась: — Фу… Нет, это бывшая моцарелла.

Саймон содрогнулся и захлопнул дверцу холодильника:

— Может, пиццу закажем?

— Уже заказал, — сообщил Люк, входя в кухню с беспроводным телефоном в руке. — Большую вегетарианскую и три кока-колы. И еще я позвонил в больницу, там никаких изменений.

Вздохнув, Клэри присела на деревянный кухонный стол. Обычно Люк поддерживал в доме идеальную чистоту, но сейчас стол загромождали груды нераспечатанных конвертов и грязной посуды. На спинке стула висел зеленый спортивный костюм. Клэри подумала, что неплохо бы помочь убраться, однако силы у нее просто иссякли. Кухня Люка не отличалась выдающимися размерами и ухоженностью — он вообще был не любитель готовить. Полочка для специй над старенькой газовой плитой использовалась не по назначению — вместо пряностей на ней хранились банки с чаем и кофе. Люк сгреб со стола грязные тарелки и свалил их в раковину.

— Все нормально? — шепотом спросил Саймон, усевшись рядом с Клэри.

— Да, конечно. — Клэри постаралась улыбнуться. — Я не надеялась, что мама сегодня очнется. У меня такое чувство, что она чего-то ждет. Или… кого-то. — Клэри украдкой взглянула на Люка, но он сосредоточенно тер губкой засохшие тарелки и вроде бы ничего не слышал.

Саймон непонимающе посмотрел на нее и пожал плечами:

— Разговор в Институте был не из приятных?

Клэри поежилась:

— У Изабель и Алека очень грозная мама.

— Из головы вылетело, как ее зовут-то?

— Мариза.

— Одно из старых имен, принятых у Сумеречных охотников, — пояснил Люк, вытирая руки.

— И Джейс решил остаться и ждать Инквизитора? Не захотел уйти?

— У него не оставалось выбора, — сказал Люк. — Уйти значило бы покинуть ряды нефилимов, а это для него равноценно отказу от самого себя. Мне приходилось встречать таких же убежденных Охотников, как он, — еще тогда, в Идрисе. Ему подобных милосерднее убить, чем…

В дверь позвонили. Люк отложил полотенце и пошел открывать. Как только он вышел из кухни, Саймон проговорил:

— Не могу свыкнуться с мыслью, что Люк когда-то был Сумеречным охотником. Легче смириться с тем, что он оборотень.

— Почему?

Саймон пожал плечами:

— Про оборотней я слышал и раньше. Подумаешь, раз в месяц перекидываются в волка, с кем не бывает… А Охотники — прямо-таки секта.

— Какая еще секта?! — возмутилась Клэри.

— Самая настоящая. Они не представляют для себя иной жизни. Зовут нас примитивными — тоже мне, высшая раса! У них нет нормальных, обычных друзей, им не смешно то, над чем смеялись бы мы, они презирают нас. — Саймон вытянул ногу и поправил штанину с модной дырой на колене. — Я, кстати, сегодня завел знакомство среди оборотней.

— Неужто зашел потрепаться со Стремным Питом в «Охотничьей луне»?

В груди возникла странная пустота… Клэри решила, что просто сегодня перенервничала.

— Нет, я встретил там девушку, — сказал Саймон. — Примерно наша ровесница. Зовут Майя.

— Майя? — переспросил Люк, появившийся в дверях с коробкой пиццы наперевес.

Из коробки тянуло восхитительным ароматом горячего теста, томатного соуса и расплавленного сыра. Клэри почувствовала, что умирает с голоду, и ухватила кусок пиццы сразу же, как только коробка оказалась на столе. Люк даже не успел передать ей тарелку и только с улыбкой покачал головой.

— Она из твоей стаи? — поинтересовался Саймон, вытаскивая из коробки обжигающий ломоть.

— Да, — ответил Люк. — Хорошая девчонка. Иногда остается в моей книжной лавке, пока я в больнице, и охотно берет плату книгами.

— У тебя нет денег? — осторожно спросил Саймон.

— Никогда их не ценил. — Люк пожал плечами. — А стая со своими финансами разбирается самостоятельно.

— Мама всегда говорила, что продаст папины акции, если будут кончаться деньги, — сказала Клэри. — Только выяснилось, что мой отец — совсем другой человек… И вряд ли у Валентина были какие-то акции.

— Джослин понемногу распродавала свои драгоценности, — сообщил Люк. — От Валентина ей остались некоторые фамильные украшения Моргенштернов. Любая безделица могла принести серьезные деньги, если пустить с молотка.