Джиан потянулся за бриджами на земле, вступил в них и очень медленно стал натягивать их на бедра. Затем начал шнуровать их, не глядя на то, что он делает- он пристально наблюдал за ней.
После его мощного поцелуя, она нетвердо стояла на ногах. Дженис чувствовала головокружение и пошатнулась. И ей не нравилось, как он смотрел на нее, как будто она была чем-то съедобным. Она закашлялась.
Джиан понимающе тихо засмеялся. Низко и хрипло.
Испытывая неловкость, Дженис решила проигнорировать то, что случилось. Она откашлялась и разгладила складки на своем платье. - А что насчет тебя?- вырвалось у нее.
- Что насчет меня?- спросил он, все еще изучая ее.
- У Хранителя есть жена?
Он рассмеялся. Богатый, низкий звук прильнул к ней, как уютное объятие. Дрожа, она внезапно вообразила, как этот смех прикоснется к ее губам, когда он…
Она тотчас отогнала эротический образ, изумившись, что на нее нашло. Она никогда раньше не предавалась подобным фантазиям.
- Да, мы соединяемся, Кремовая Кошечка.- Дразнящие ямочки появились снова.
Повергнутая в ужас собственным вопросом, который он, несомненно, типично по-мужски извращал, она разъяснила: - Я имела в виду постоянные, исключительные узы.
Он широко улыбнулся: - Я знаю, что ты имела в виду.
Она фыркнула.
Он сидел позади нее на валуне. Его чистый аромат был смесью пресной воды и ночи, и только намек на тот особенный, уникальный запах. Запах, который заставлял ее слабеть от желания.
Дженис пыталась не вдыхать его.
- Чаще всего мы соединяемся с себе подобными,- объяснял он, говоря из-за ее плеча. - Существует много причин, по которым мужчина-Хранитель женится только на женщине его собственного вида. И дело вовсе не в сильном, напряженном желании, поскольку страсти можно было бы научиться. На это есть причины более глубокой природы.
Когда она никак не прокомментировала это, он добавил: - Было несколько исключений, но только среди женщин.
- Почему так?- Она не повернулась, чтобы посмотреть на него, вместо этого она стала расправлять складки своего платья. Снова.
- Чаще всего, в таких союзах не рождаются дети, а если появляется ребенок, то ребенок-Хранитель большая редкость. Фактически, только один малыш, рожденный смешанной кровью, унаследовал способности Хранителя.- Он подумал о своем близком родственнике, Риджаре, беспокоясь, определил ли Янифф его местонахождение в Туннелях. - Он более, чем исключительный,- пробормотал Джиан, глубоко задумавшись.
- Вы продолжаете искать удовольствия после того, как женитесь?
- Конечно, продолжаем.
Потрясенная, она обернулась к нему через плечо.
- С нашими женами.- Его глаза дразняще искрились.
- О.
- Однажды соединившись, мы абсолютно принадлежим друг к другу. Только друг другу.
- Значит, ты не женат.
Джиан помедлил. -Почему ты так считаешь?
- Потому, что мы - ладно - У нее упало сердце, когда она подумала о кое- чем ужасном. - Я вынудила тебя нарушить твое обязательство, ради спасения? - Ее глаза наполнились слезами. - Я чувствовала бы себя действительно ужасно, если бы это было так.
Большим пальцем он вытер слезинку с уголка ее глаза. - Я бы никогда не нарушил свое обязательство, тайя. Даже ради спасения своей жизни. Это не наш образ действия.
Она выдохнула от облегчения, что не стала причиной его какого-нибудь личного горя.
Он вдохнул ее дыхание.
В ночи завизжал оллин, жалобным воплем призывая свою самку. Джиан поднял прядь волос Дженис и отвел ей за спину. Потом наклонился и потерся подбородком по обнаженной коже ее плеча. Послышалось низкое, энергичное мурлыканье.
Дженис вздрогнула.
- Мы скоро должны уходить.- Сказал он тихим, расстроенным тоном.
Она кивнула.
В темноте ночи, за пределами крепости, вблизи внушительного строения, медленно тащилась трясущаяся телега, которую тянул сафир, такое же убогое и тощее животное. Старуха, управляющая телегой, подгоняла упрямого сафира идти быстрее. Она не любила подходить к крепости, охранники были жестокими, и мало ли что могло случиться, особенно в это время ночи.
Старуха рискнула выйти, потому что она знала, что днем прислуга чистила складские помещения. Часто в прошлом она находила полезные вещи, выброшенные в кучу мусора позади каменной стены. Когда имеешь так мало, чтобы выжить, волей-неволей приходиться идти на определенные риски.
Ее старые кости скрипели, она тяжело вздохнула. Пока она ничего не нашла. От борьбы с поводьями, у нее разболелась спина и она была готова повернуть телегу к ее дому в Серебряном Лесу. В данный момент хорошая чашка горячего мира у огня казалась лучше, чем самые прекрасные из священных камней.
Да, так тому и быть. Как только она дойдет до следующего поворота, она повернет назад. Подальше от мрачного Kaрпона и его грубых и жестоких стражей.
Она почти уже закончила свой объезд, когда разглядела небольшое движение на куче отбросов. Райет, подумала она; они любили прятаться в таких помойках. Больше некому.
Ночной ветер донес слабый стон.
Страдание на устах кого-то едва живого.
Старая женщина остановилась. Там был кто-то, кого охранники выбросили умирать. Она тот час же развернула телегу в направлении звука.
Kaрпон был опасен, но она не беспокоилась о нем. Кто - то нуждался в ней здесь, в этой куче мусора. Обнаружив груду тряпья и раненной плоти, она резко остановила телегу.
Спрыгнув, она захромала к истерзанной массе. Было ли это человеком или животным, она не смогла бы сказать, поскольку оно было так ужасно изувечено. Она медленно наклонилась, оберегая больную спину, и с усилием перевернула его на бок.
Ужасный, мучительный стон боли прохрипел из его груди.
В свете двух лун она смогла разглядеть, что когда-то это был человек.
И он был очень плох. На первый взгляд, его как будто били и истязали… а возможно и хуже того. Никак нельзя было определить, каким он был изначально - нет, он никогда больше не будет похож на себя прежнего. Какой бы ни была его привлекательность, которой он когда-то обладал, она ушла навсегда.
Хотя это уже не имело значения, он вряд ли долго проживет.
В любом случае она попытается помочь ему.
Она приблизила лицо к его уху, чтобы он смог, несмотря на свою боль, сосредоточить свою энергетическую силу на том, что она скажет. - Я не знаю, можешь ли ты услышать меня, но если ты хочешь жить, тогда ты должен помочь мне. Я слишком стара, чтобы в одиночку поднять тебя. Здесь рядом повозка… если ты сможешь помочь мне, я попытаюсь затащить тебя в нее. Постарайся не кричать, как бы больно тебе не было; поблизости - охранники Карпона.
