Послышались шаги, и трое моих конвоиров в золотых полумасках выпрямились, замерев неподвижно. Двое, с которыми я дралась — и третий, огревший меня по голове.
В круге света появился очень бледный демон. Я чуть не поперхнулась.
— Это твоя кровь? — вырвалось у меня.
Демон поднял бровь. Худощавый и одетый в чёрное, он держался так, будто ему принадлежал не подвал — весь мир. «Ох, несдобровать маскам, когда он отсюда выйдет», — невольно подумала я. Этот демон явно не боялся гнева Триумвирата. Я не могла определить его возраст: что-то вроде человеческих сорока, но демоны выглядели так и в тридцать пять, и в пятьдесят, и даже в семьдесят.
— А это что-то изменит, если кровь моя? — негромко поинтересовался он.
— О да. Видишь ли, если ты болен или ранен, мне придётся уложить тебя в постель и поить куриным бульоном, пока ты не выздоровеешь, — серьёзно сказала я. — И только потом отрезать голову.
Лицо демона на миг перекосилось. Конте бы мной гордился.
— Ты и есть Церон? — прямо спросила я.
Глаза демона полыхнули самым настоящим огнём. Я чуть не попятилась.
— Кто? — произнёс он одно-единственное слово.
Двое конвоиров одновременно отступили, оставив болтуна посреди пустого зала. Демон прищурился, глядя на меня:
— Это он выдал тебе моё имя?
Умоляющие глаза конвоира, казалось, были готовы вывалиться из орбит.
— Нет, все трое отличились, — бесстрастно сказала я. — Ты ведь теперь убьёшь их всех? Я бы на это посмотрела.
Церон с задумчивым видом оглядывал мою разорванную куртку и порядком потрёпанную рубаху — от вещей меня освобождали весьма бесцеремонно. Взгляд его задержался на моих бёдрах, на которых всё ещё болтался пояс с зельями, и в глазах его неожиданно мелькнул интерес. Только что он оглядывал меня, как неизвестное насекомое, но сейчас он будто увидел перед собой экзотическое блюдо. И перемена эта мне очень не понравилась.
— Так тебе нужен целитель? — хрипло поинтересовалась я. — Или на тебе всё заживёт как на кошке? Тьфу, на демоне?
Кажется, меня понесло по кочкам. Впрочем, оно и к лучшему: чем дольше я разговариваю, тем дольше тяну время. Хотя, когда меня начнут избивать, будет неприятно. Я цепко обежала взглядом подвал, остановив взгляд на неприметной двери, ведущей налево. Интересно, что скрывается за ней?
Церон медленно подошёл к моим клинкам, лежащим на полу.
— Как интересно, — произнёс он. — Этим мечам не двадцать и не тридцать лет. — Он остро взглянул на меня. — Это почти древность. И сталь великолепная. Откуда они у тебя?
Клинки времён первого Триумвирата. Клинки, собственноручно вынутые Конте из саркофага в гробнице, где похоронен этот самый первый Триумвират.
Ох. Ну я и попала.
«Взяла у скупщика краденого», — хотела было сказать я. И прикусила язык: этот демон, как и Тень, выглядел так, словно отлично умел распознавать ложь.
— Нашла их в древней крипте, — неохотно сказала я. — Они там никому не были нужны.
Расхитительство могил, конечно, вещь не особенно благородная. Но там были похоронены демоны, а мы вроде как на них охотимся, верно? Кроме того, Конте был очень, очень убедителен. Это же Конте: он может уговорить даже демона на экзорцизм. Особенно по пьяной лавочке.
— А ведь я видел эти клинки на какой-то из древних гравюр, — произнёс Церон задумчиво. — Хм. Интересно. Нужно будет взглянуть ещё раз.
Он повернулся к моим конвоирам.
— Она пила что-нибудь из зелий? — поинтересовался Церон.
— Нет, — мгновенно ответил конвоир, стоящий сзади. — Дралась хорошо, но как умелая наёмница, не больше.
— Ножки у неё тяжёлые, — с насмешкой добавил другой, глядя на напарника, который всё ещё не мог выпрямиться до конца. — Бьюсь об заклад, она неплохо их раздвигает.
Церон кивнул:
— Хорошо. Значит, об этом беспокоиться не стоит. А её дружок?
— Сбежал, — неохотно сказал один из конвоиров.
— И она знает куда?
— Нет, — с торжеством сказала я. — И вы не узнаете.
Церон нахмурился:
— Ты лишила меня добычи, — негромко сказал он. — Знаешь, что сейчас с тобой будет?
Я пожала плечами:
— То же, что и со всеми остальными, я полагаю.
— Верно. Что ж, начнём.
Он сделал жест, которого я не поняла, но мои конвоиры, вероятно, поняли очень хорошо: все трое мгновенно достали ножи.
Я напряглась, ожидая удара. Если они намереваются освежевать меня прямо сейчас, им очень не повезло. Я буду драться насмерть.
Церон с усмешкой смотрел на меня:
— Маски поступили бы с тобой по-другому, — задумчиво сказал он. — Публичная казнь. Глупость. Такая растрата живой плоти, право. Куда надёжнее здесь, в темноте. Ты и я — и мои люди, которым я, возможно, отдам тебя перед тем, как предать в руки смерти. Твоя сила не уйдёт в никуда. Надеюсь, ты найдёшь в этом утешение.
Он наклонил голову, глядя на моих конвоиров.
— Приступай ты, — наконец указал он. — Ведь это ты её уложил?
Конвоир в блестящей полумаске поклонился.
— Как удачно. Не торопись.
Я замерла на коленях, не шевелясь. Впрочем, со связанными за спиной руками я мало что могла сделать.
В следующую секунду наёмник быстро и умело спорол с меня остатки куртки ножом и швырнул их в сторону, предварительно обыскав. Короткий нож и крошечный набор с отравленными дротиками упали на пояс с зельями.
— Хорошо платят наёмникам, — с ухмылкой заметил он. — Жаль, что ты сходила на своё последнее дело.
Я посмотрела в его лицо. Под бесстрастной золотой маской расцветала похотливая ухмылка.
— Я видела, как дерётся настоящий воин, — негромко сказала я. — Тебе до него далеко.
Церон скрестил руки на груди:
— А вот это интересно. Мои люди — лучшие в Рин Дредене. До кого же им далеко?
Я молчала. Я осталась в одной рубашке, которая еле держалась на плечах, передо мной истекала демонской кровью пентаграмма, вокруг царила полутьма, и меня всё сильнее охватывало чувство, что ничего из того, что я им скажу, не будет иметь значения.
— Может быть, я даже я не отдам тебя своим людям, когда тебя уложат в пентаграмму, — промолвил Церон. Его дыхание сделалось заметно тяжелее: он глядел на мой обнажённый живот, едва прикрытый остатками рубашки. — Мне редко попадаются девы, неспособные рыдать и умолять. Впрочем, я ещё не решил.
Он подошёл ко мне, и сухие пальцы взялись за мой подбородок.
— Если я ему прикажу, он очень грубо тебя разденет, — Церон кивнул на наёмника. — И очень жестоко продолжит. Но я могу позволить тебе побыть одетой… какое-то время. Если ты меня развлечёшь, ответив на мои вопросы.
Я перевела дух. Именно это мне и нужно, правда? Тянуть время. И по возможности — не дрожать. Потому что этот демон очень, очень хочет, чтобы я задрожала, — и тогда, потеряв ко мне всякий интерес, он приступит к делу.
— Хорошо, — произнесли мои губы. Я не смотрела на Церона: я глядела только перед собой. От этого демона исходила сила, и что-то подсказывало мне, что пальцы, придерживающие меня за подбородок, были куда опаснее похотливых рук, сорвавших с меня куртку и пояс.
— Ты говорила о настоящем воине, — обманчиво мягко напомнил Церон.
— Тень, — проронила я. — Я видела, как он дрался.
— Тень… — промолвил Церон. — Тень.
Он не добавил ничего. Я кивнула на его людей:
— Они сказали, что Тень проклят. Вы знаете как?
— Я многое знаю. — В глазах Церона появился мрачный блеск. — Ты восхищаешься им, девочка? Видела, как он сражается? Представь же, как должна быть сильна рука, которая направляет такого воина.
— Рука Триумвирата, — прошептала я.
— О да, Рука Триумвирата. Бесполезные маски. — Церон фыркнул. — Это должна быть моя рука, и скоро он будет карать моим и только моим именем.
Он сжал мой подбородок сильнее.
— Откуда ты вообще его знаешь? Тень не являет себя кому попало.
Его палец вдруг нажал на незнакомую точку на моём горле, и меня пронзила слепящая боль. Дьявол!
