— Не жалуюсь. Здешняя компания произвела оценку привезенных мной камней, осталось оформить страхование и можно продавать.
Даже я понимала, что обычные изумруды не поехали бы в Цюрих за оценкой стоимости, речь шла о чем-то очень дорогом. Мужчина присел за столик, он беспокойно поглядывал на часы и отослал официанта, попытавшегося взять у него заказ:
— А как ваши? Нашли что-нибудь интересное про своих ведьм?
Откровенность провоцировала откровенность, и я рассказала о протоколах по делу Анны Гельди, довольная тем, что и мне есть, чем поделиться. Иван слушал внимательно, вежливая улыбка не покидала лица. Его ореховые глаза снова потемнели, но в этот раз изменение не было игрой света. Он словно погрузился в себя на какое-то мгновение:
— Интересная охота намечается, — сказал он скорее себе, чем мне. А затем его взгляд снова просветлел, и он обратился уже ко мне: — Вы прямо Индиана Джоунс в юбке — убийства, таинственные документы…
— Все не так интересно, как звучит со стороны, — рассмеялась я ему в ответ.
— Если вы хотите, поужинаем сегодня??У меня еще были дела, поэтому ужинать я собиралась второпях.
— К сожалению, не смогу.
— Как насчет завтрака завтра? Я здесь совсем одичал.?Иван развел руками. Я могла его понять. Не все люди спокойно выносят одиночество. Я относилась к этому меньшинству, Иван, вероятно, нет.
— В девять подойдет? — предложила я, приблизительно рассчитав, во сколько примерно смогу встать после допросов в ночных клубах. Иван покачал головой.
— В восемь тридцать? — последовал встречный вопрос
— Договорились.
Мы расстались. Мужчина перешел на очень быстрый шаг, очевидно, он опаздывал. Меня же ожидал мучительный поход по магазинам в поисках чего-то, что можно надеть одновременно в клуб и на деловую встречу.
* * *
То, что я зря мучилась, собираясь и выбирая голубое платье и клатч, которые можно было бы надеть под пиджак, чудом оказавшийся среди моих вещей, стало очевидно на входе в клуб. Разновозрастная публика вообще не интересовалась тем, как выглядела. Здесь были дамы далеко за сорок в мини юбках, молодые девушки в мешковатых штанах с лохматыми головами, парни, которым едва перевалило за двадцать и мужчины, годящиеся им в отцы. Другими словами клубная жизнь Цюриха изрядно отличалась от московской. Дэниел был в одной из своих неизменных голубых рубашек, что очень подходили ему под глаза, и темно-синих джинсах.
Он опоздал на десять минут и очень долго извинялся.
— Не мог найти парковочное место. Все занято! — Ругался он. — Столько машин развелось.
— Но у вас у самого две. — С улыбкой сказала я.
— Одна нужна для дел, другая для души.
При словах о Порше глаза Дэниела засверкали, он явно любил эту свою игрушку. Мужчины и их машины… Как поговаривала моя бабушка: «сегодня мальчик завтра помер». Она имела ввиду, что мужчины не вырастают, до глубокой старости оставаясь детьми. Глядя на Дэниела, я как никогда убеждалась в правоте ее слов.
— Дина, сейчас мы отправимся к очень… эксцентричному человеку. Мужчину зовут Максим, и он уроженец бывшей Югославии. Поэтому может быть пугающим. Он владеет этим клубом больше двадцати лет, и я уверен легальная сфера его бизнеса — капля в море, по сравнению с нелегальной.
— Нам что-то угрожает? — Поинтересовалась я, готовая поджать хвост и отправиться обратно в гостиницу. Не хотелось рисковать собой из-за поисков мифических протоколов, и даже возможность поймать убийцу Антонова прекращала быть столь заманчивой. Люблю я себя. Очень.
— Я гарантирую, что мы находимся в абсолютной безопасности. Максим — человек слова и он мне должен. Просто не дайте себя испугать.
Я кивнула, мысленно приготавливаясь к худшему. Дэниел подал мне руку, я приняла ее, прикасаясь к упругим мускулам. Есть мужчины, которым ради таких надо поселиться в спортзале и питаться протеиновыми батончиками. Сомневаюсь, что у хозяина бизнеса по продаже антиквариата было на это время.
Музыка не оглушала на входе, но стоило нам миновать гардеробную, ударила битами. С университета не ходила по клубам, музыка и атмосфера не сильно изменились. Тощий диджей на стойке махал руками и кричал что-то на немецком, посетители литрами лакали пиво, девушки пытались занять места поближе к многочисленным зеркалам, чтобы иметь возможность себя лицезреть. Слабый свет делал девушек привлекательней, скрывал недостатки молодых людей. Сорокалетний вполне мог сойти за тридцатилетнего, и сразу стало понятно, почему никого здесь не смущал возраст. Народу было так много, что мне пришлось прижаться к Дэниелу, уверенно пробирающемуся куда-то сквозь это живое море. Запахи в клубах я не люблю больше всего: спиртное, пот, смесь запахов духов и дезодорантов и главенствующий запах какой-то гари, будто находишься в аду. Дэниел выглядел абсолютно невозмутимо, с таким выражением лица обычно сводят бухгалтерский учет. Наконец, мы выбрались в ВИП зону, где состоятельные клиенты пили дорогие напитки, откинувшись на «кожаных» диванах и подошли к окованной стальными пластинами двери, перед которой стояло два черных лысых шкафа.
— Я к Максиму! — прокричал Дэниел одному из них. Тот прикоснулся к наушнику, кивнул в пустоту и отворил дверь. Едва та закрылась — шум стих. Перед нами показалась крутая лестница вверх, ведущая в место, освещенное теплым желтоватым светом. Дэниел, как истинный джентельмен пропустил меня вперед, лучше бы он этого не делал: не предназначалось мое платье для подъемов по лестнице. Я постаралась взлететь вверх как можно скорее и едва не столкнулась лоб в лоб с блондинкой, которую уже видела на лекции Матиаса.
Та расплылась в улыбке, но ничего не сказала, подплывая к лысеющему невысокому мужчине. Про таких говорят, в ширину больше, чем в высоту. Максим напоминал бывшего боксера. Короткая шея, жесткий взгляд, руки-кувалды. Мужчина устроился на кушетке восемнадцатого века, которая ему совсем не подходила рядом с женой, судя по одинаковым кольцам их красного золота. При таких габаритах он бы куда лучше смотрелся восседающем на массивном кресле. Окинув комнату быстрым взглядом я приметила здесь коллекционное оружие, висящее на стенах, люстру из натурального хрусталя и дорогой персидский ковер. Дорого-богато, но совершенно безвкусно.
— Здравствуй, Макс.
Дэниел расслабленно присел на небольшое кресло с резными ручками, не дожидаясь приглашения. Мне ничего не оставалось, как сесть на его близнеца по правую руку от мужчины.
— И тебе привет. Кто твоя новая девочка?
Не позволив Дэниелу меня представить, я сказала:
— Меня зовут Дина. Я историк из России. И я не его девочка.
Максима мои слова, кажется, обрадовали. Он расплылся в улыбке.
— Ух какая! Мы, славяне, братья! — сказал он по русски, глядя на меня своими маленькими голубыми глазками. Красивая женщина рядом с ним гнула силиконовые губы в улыбке. Сейчас я могла заметить, что ей точно больше тридцати семи, но как и все женщины модельного типа, она отказывалась принимать свой возраст. Морщины тщательно удалялись, на лицо наносились горы макияжа. — Моя жена.
Сказал он, махнув в ее сторону рукой.
— Анастасия, — представилась она, прижимаясь к нему. — Я из Украины.
— Приятно познакомиться, — сказала я. Кругом наши, мелькнула в голове приятная мысль. Максим тут же перестал казаться страшным. Обычный стареющий мужик, мысленно застрявший в девяностых: — Может перейдем на немецкий, чтобы Дэниел нас понимал?
— А он и так понимает, правда, Даник?
Мой спутник и бровью не повел, произнеся по-русски лишь с тенью акцента:
— Понимаю. Сам знаешь, без русского языка в этом бизнесе делать нечего.
У меня челюсть отпала, вот… прохвост! Даниел посмотрел на меня и улыбнулся, как нашкодивший мальчишка. Я же почувствовала, что краснею, — значит он слышал все мои ремарки в свой адрес:
— Где ты был, когда Матиас упал с лестницы? — спросил Дэниел ровным голосом.
Он буравил Максима взглядом, словно подозревал его. Я переглянулась с Анастасией, женщина не выглядела сильно удивленной допросом. Вероятно ее мужа часто спрашивали о чем-то подобном.
