Ай-яй-яй!!!! Мы как раз посреди озера! Паника снова грозила начаться…
— Ссссмотттри… я не дам тебе утонуттть… — настаивает змей.
Судорожно сглатывая липкую, горько-кислую слюну, пытаюсь совладать со своим трясущимся телом. Снова оглядываюсь. Наг свил из хвоста импровизированный рожок, в котором я на данный момент нахожусь. Ласковая вода озерка доходит мне до талии. Мокрое платье неприлично облепило тело. И наглый гаааад меня с интересом рассматривает, прижимая к своему образцово-показательному телу могучей рукой. Вторая руку прошлась по животу, спустилась на бедро. Я уже не дышала, устав от дьявольских скачков эмоций.
— Такая ххруппкая… и так много эмоций… мммм… и такой вкуссссный запппахххххххх… — любопытный язык молотил воздух, изредка едва касаясь моей кожи…
Мой мозг, поняв, что топить и кусать прямо сейчас, не будут, позволил уже адекватно себя вести. И мне сразу стало интересно — какие они на ощупь — эти чешуйки?
— Можно у вас спросить… — наконец обнаглела я.
— Можно… — с царственным великодушием разрешил наг.
— А можно потрогать… чешуйки на подбородке… это не оскорбит вас? — аккуратно подбирая слова, поинтересовалась я.
— Трогай. Не оскорбит, — по-моему змей сейчас считает себя образцом великодушия и снисходительности. Очень гордится собой. И ему самому интересно, что такого любопытного может быть в его чешуе.
Дотрагиваюсь до прохладных, гладких, твердых чешуек. Очень приятно… И рисунок очень красивый…
Наг терпеливо ждет:
— Насмотрелась? Натрогалась? — не зло интересуется он.
— Да. Спасибо! — вежливо благодарю я, гордого своими редкими качествами Наказующего.
— Тогда ложисссь… Полежи… я хочу побытттть с тобой… без посссторонних… не бойссссся…
Откидываюсь на скользкие, гладкие кольца хвоста. Закрываю глаза. Тепло, солнышко… Легкое покачивание, почти незаметных волн… Надеюсь меня не утопят…
Но все равно страшно! То есть, бывает страх, когда для того, чтобы избавиться от него, достаточно открыть глаза… а тут я очень этого… нага… боюсь… то есть глаза боюсь открыть…
— Ты любишшшшшшь карианина?… тшшшшшшшш… не открывай глаза… отвечай… — настаивает наг.
— Я очень благодарна ему, он мне очень нравится, я еще не люблю, но точно влюблена… — как на духу докладываю змею.
И сразу чувствую, как леденееет от злости нага окружающий воздух.
— Я позволю ему завессссти гарем… любые сссамки… любое количесссство…для того, чтобы он не каксссссалсссся тебя…
— Алар — верный мужчина. Он не купится на доступных женщин… — бормочу я, чувствуя горькую обиду за своего командора.
— Верно, малышшшшка. Но, он в первую очередь мужчина… А у меня уссссловие… Есссли я не могу ссссстать для тебя полноценным мужем, то и ему сссссссссс тобой не сссспать. Я то выдерррржу… а он? — продолжал развивать свою мысль коварный змеище.
— Он тоже выдержит! — уперлась я. Змей ещё не знает, НАСКОЛЬКО я могу быть упряма!
— Посссссссссмотрррим… — и с чего это у Наказующего настроение вдруг стало таким хорошим?
— Смотрите! — уже всерьёз обиделась я.
В ответ слышу смешок, и шеи касается прохладный язык…
— Я зззнаю, как приуччччить твое телло к моему яду… и ссссс сссегодняшшшшнего дня эттттим займуссссь…посссле моего яда, тебе не ссстрашшшен будеттт ужже никакой яд…
От возмущения собираюсь открыть глаза. Но на лицо тут же ложится прохладная ладонь:
— Тсссссс… лежи… Ты ревнивая?
Молчу, судорожно пытаясь сообразить, как безопаснее ответить. Ничего не решив, отвечаю честно:
— Да. Ревнивая.
В ответ — довольное (!!!) шипение!
— Можжжжжет мне ссссссссовсемммм от гаррррема откасссссатьссссссссся?
Мое сердце, сворачиваясь от страха до размера финика, стремительно падает куда-то!
— Нет! ВАМ — не надо отказываться! — слишком быстро говорю я, заслужив недовольное цоканье. — Не надо ограничевать себя моей, весьма скромной персоной!
— Пожжжжалуй, я откажуссссь… совссссем! — решает для себя змеище, а я готова взвыть от досады. — Моя ссслужжжба…. забота о тебе……. времени совсссем на гарем не будетттт… зачем он тогда мне нужжжжен? Подарю гареммм…. командору! Пусссть радуетсссся!
«Ну ты и ГАД после этого! Костя Федотов!» — злюсь я, вспоминая персонаж из фильма «Республика Шкид».
А змей, проводит по запястью, закованному в адский неснимаемый брачный браслет:
— Ссссильно бесспокоит?
— Уже нет. Вы зализали рану… она почти сразу болеть перестала… — почти как доктору докладываю.
— Сссславно! Ты уже начала принимать мой яд! Значит выжжживешшшь! — резюмирует этот гад.
Мне становится жутко. Желудок сжимает спазмами боли.
— Тшшшшшшш… сейчассс выйдем из воды и я тебя покормлю….
Через несколько секунд я чувствую, как меня несут на руках… и тот, кто несет, идет уже НОГАМИ.
… усаживают в гору подушек.
Совсем рядом я различаю… знакомый запах командора! Так же, не открывая глаз, скатываюсь с подушек, и обмотавшись вокруг Алара, безудержно и безмолвно рыдаю. Сильные руки бережно прижимают меня к горячему телу. Командор, вылизывая мое лицо, успокаивающе шечет, какой я смелый детеныш. Как он меня любит. Что я самая лучшая на свете.
Еще долго я не могла успокоиться.
Пока не расслышала тихое:
— Нэр, отдайте илаи мне на руки. Она у меня быстрее успокоится!
Отчаянно мотаю головой, от чего она начинает кружиться, а к горлу подступает тошнота.
— Я думаю, это сейчас не самая хорошая идея, — спокойно отвечает нагу командор. Потом, укачивая меня, предлагает по-русски, — Кушать хочешь?
— Да, — отвечаю на том же языке.
— Открывай глазки, будем питаться… — подув легонько мне в висок, устало улыбается карианец.
Открываю… Напротив нас с командором, полулежит на боку Наказующий, внимательно и почти осязаемо ощупывая меня страшно-красивыми очами. Принц дисциплинированно сидит справа от нас, глазки в сторону пейзажа, терпеливо ожидая, пока мы присоединимся к трапезе.
Облизнувшись алым, раздвоенным языком, Наказующий вынес вердикт:
— Чтобы я в первый и последний раз слышал в моем присутствии, разговор на незнакомом мне языке. Дорогая, если это важно для тебя, я выучу твой земной язык. А до тех пор — не советую игнорировать мою просьбу. Хорошо, милая? Вы меня поняли, командор?
— Да, — одновремено ответили мы с Аларом.
Змей удовлетворенно кивнул.
— Ты не ответила… Так мне учить твой родной язык? Тебе БУДЕТ ПРИЯТНО? — уточнил он.
— Зачем вам так напрягаться, — перевела я взгляд на Шаатхара. Как-то он странно себя ведет. Прикинулся ветошью и не отсвечивает. Интересно, это потому, что сейчас он присутствует, банально говоря, при семейной сцене, в которую соваться «низззя», или тут что то другое.
— ТЕБЕ ЭТО БУДЕТ ПРИЯТНО? — уже заметно раздражаясь, повторил вопрос Яссин.
— Будет приятно, — чувствуя, как расслабляются напряженные руку карианца, ответила я.
— А теперь — еда, — неуловимым движением выхватывая меня у командора и усаживая к себе на колени, мурлыкнул невероятно довольный наг.
— Наказующий Яссин, вы кое о чем забыли. Я, конечно, понимаю, вы не привыкли заботиться ни о ком, кроме безопасности своего государства и высокопоставленных особ… НО! Детеныша надо переодеть, если вы не хотите, чтобы она застудила репродуктивную систему, и возможность ее материнства оказалась под угрозой! — вот это я понимаю, врач без границ! Рич приходит на помощь!!!
Наказующий даже не разозлился, наверное от удивления. Вряд ли с ним хоть кто-либо осмеливался так говорить.
— Нэр Рич, врач, опекун Илаи, и это он собирал ее по частям и выхаживал во время ураганной трансформации. Это благодаря ему детеныш выжил! — тут же отрекомендовал доктора командор.
Тем временем, врач спокойно подошел к Наказующему, забрал меня, не обращая на обалдевшее выражение его лица, и отойдя в сторонку, поставил на ноги:
— Я тебя оберну простынкой и подержу ее, как ширму. А ты эту мокроту снимай… Вон, кожа уже ледяная совсем! Изувечат мне ребенка эти самцы! Совсем ничего о заботе и детенышах не знают! Бросай мокрую одежду на землю. Постой! Разотру спину, а то почки, придатки и мочевой пузырь застудишь! Вот… надевай сухое…
