Вот же проклятье! Кажется, у меня остается не так-то и много вариантов ответа.
Озвучивать правду, как минимум, опасно. Во-первых, мне могут не поверить, и последствия мне не понравятся. Во-вторых, даже если мне поверят, неизвестно, что со мной после этого будет.
Только соврать, судя по всему, не получится. Особенно сейчас. Действуя импульсивно, я ворвалась к нему в кабинет, и не думая, в самом деле ляпнула куда больше, чем следовало бы. Раскрыла, что однозначно знаю о медицине в разы больше, чем самые продвинутые доктора и маги этого мира. И разумных объяснений всему этому просто не было. Тем более если вываливать все это вот так, как сделала сейчас я – разом. Возможно, цеди я информацию дозированно, придумывая объяснения на каждую порцию – у меня бы получилось водить Алана Невермора за нос, не раскрывая себя. Вот только времени на это из-за чумы не осталось! И теперь выход был только один.
Поэтому я, выдохнув, проговорила:
– Я из другого мира.
– Что? – икнул мужчина, уронив челюсть.
– Мое настоящее имя – Анна Саблевская. Мне было восемнадцать лет, когда два года назад я погибла в своем родном мире и очнулась здесь, в теле Аннет Морнайт. Там, в прошлой жизни, я была студенткой мединститута, и собиралась стать врачом-инфекционистом. Конечно, я отучилась лишь год, хоть меня считали одной из лучших студенток. Так что по меркам моего родного мира мои знания о медицине невероятно малы, ТАМ после первого курса меня не взяли бы на работу даже медсестрой. Однако здесь… здесь, в этом мире, даже такие скудные по меркам моей родины знания многократно превосходят все то, что известно вашим лучшим докторам. Кроме того, я была довольно любознательной девушкой, так что изучала немало научно-популярных материалов, которые могли бы значительно поднять уровень технологического развития этого мира. Если, конечно, вы предоставите мне все, необходимое для работы. В чем и лично для вас, как вы должны понимать, будет немало выгоды.
Повисла тишина. Несколько невыносимо долгих секунд Алан Невермор смотрел на меня широко распахнутыми глазами. А затем, резко развернувшись, отошел к своему столу.
– Забавно, – проговорил он, не глядя на меня. – С одной стороны, это безумное объяснение в самом деле многое объясняет. Но вот с другой, чтобы поверить в эти бренди про пришелицу из другого мира, нужно окончательно рехнуться.
– Не спорю, не случись со мной все это – я бы сама в такое ни за что не поверила, – кивнула я, максимально беря себя в руки. – И все же, если чисто гипотетически предположить, что я говорю правду, какими были бы ваши действия?
– Если предположить… То для начала, я бы не стал афишировать того, что в моем распоряжении находится такой ценный источник полезной информации. Твой статус изменился бы – так, чтобы ты не тратила время на черную работу горничной, и сконцентрировалась на тех технологиях, которые могла бы мне дать и разработать, отталкиваясь от той уникальной для моего мира информации, которой владеешь. Но при этом твой новый статус не должен вызвать у кого-нибудь подозрений касательно того, насколько ценным объектом ты являешься. Потому… я бы официально сделал тебя, вместо горничной, своей любовницей – в конце концов, именно это изначально и планировал мой отец по отношении к тебе, так что такой твой статус не привлекал бы к тебе лишнего интереса.
– Любовницей?! – возмущенно выдохнула я.
– Естественно, только де-юре, – холодно бросил мужчина, и когда он снова посмотрел на меня, я увидела в его взгляде полное ко мне безразличие как к женщине. – Как я уже говорил тебе в тот день, когда тебя привезли в мой дом, мне не нужна любовница. Однако этот статус позволил бы мне без подозрений обеспечивать твою более тщательную охрану. А так же объяснил бы, почему внезапно ты больше не занимаешься никакой работой, нежась в комнатах на верхних этажах поместья. Так же естественно, что твои контакты были бы существенно ограничены – ради твоей безопасности и ради того, чтобы какие-нибудь шпионы, проникнув в мое поместье, не вытянули из тебя случайно что-нибудь для всех нас нежелательное. Но при всем при этом, конечно же, были бы обеспечены все условия, в которых тебе и не захотелось бы предавать меня, переметываясь на сторону кого-нибудь, кто пообещает больше. В своих людях я ценю верность, и готов должным образом ее вознаграждать.
– В таком случае… как бы вы тогда поступили со вспышкой чумы в своих владениях? –проговорила я, внимательно глядя на него.
– Думаю, это стало бы… неплохой проверкой, – протянул некромант. – Когда ты ворвалась, я как раз дописывал письмо, которое отправлю с гонцом в столицу. Чума – серьезная угроза, так что королевский двор, без сомнений, пришлет сюда парочку целителей. И еще одно письмо я могу отправить с тем же гонцом, но уже для другого адресата – моего давнего знакомого-алхимика. Возможно, нам удастся заинтересовать его в сотрудничестве, не раскрывая при этом карт о том, кто ты на самом деле. Пока же они не приедут, у тебя будет достаточно времени, чтобы доказать, что твои слова – не пустой звук, ради чего я дам тебе полную свободу действий. Ну а в зависимости от результатов уже приму решение… если мы, конечно, выживем.
– Тогда положитесь на меня, мой лорд, – ухмыльнулась я. И, глядя на него исподлобья, умышленно, вместо реверанса, прижала правую руку к груди и склонилась в изящном поклоне – как в этом мире по этикету было принято у мужчин знатного происхождения.
Глава 7. Карантин
Алан не соврал, обещая мне полную свободу действий.
Разве что действовала я не от своего имени. Не желая привлекать лишнего внимания к моей персоне (и соответственно всем перспективам, которые я несу, будучи «гипотетической» пришелицей из технологически более развитого мира), Алан Невермор решил не афишировать того, кто же является источником всех тех непонятных, непривычных, а по факту – революционных для этого мира идей. Поэтому все распоряжения отдавал лично, не отступая даже на полслова от моих инструкций.
Первым делом из горничных была организована бригада по пошиву тканевых медицинских масок. А невдалеке от деревни разбит пункт для стирки, кипячения и просушки оных – благо дни были относительно погожими, что способствовало не долгосрочному их высыханию.
Чтобы не тратить лишнего времени на разъяснения толпе того, как эти маски надевать, носить, менять и сдавать бригадам для стирки, я подготовила инструкцию со схемами. К счастью, даже в самых захудалых деревнях здесь были как минимум храмово-приходские школы, где жителей учили, как минимум, читать и писать. А у лорда имелся примитивный печатный станок. Поэтому быстро изготовив форму, печатник начал штамповать листовки. На обратной стороне которых было кратко и четко изложено, что должен делать каждый житель деревни, кроме непосредственно ношения масок:
Во-первых, самоизолироваться и никоим образом не контактировать ни с кем – кроме тех случаев, когда от лорда поступали приказы касательно конкретных действий. Если в доме проживало больше одного человека, каждый должен был запереться в отдельной комнате. Если комнат было меньше, чем живущих в доме людей – соорудить разделительные перегородки, используя простыни и подручные материалы. Постоянно проветривать помещение. И ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ избегать контактов с кровью других членов семьи. Пока что у меня была надежна на то, что мы имеем дело с бубонной чумой, которая не перешла в легочную форму, следовательно – не передается воздушно-капельным путем. Однако в таких случаях, как говорится, лучше перепаниковать, чем недопаниковать.
Во-вторых, если у кого-то в доме проявятся симптомы болезни, из окна должна быть вывешена простыня – тогда бригада по сбору масок пришлет за отрядом. А тот, в свою очередь, сначала сопроводит больного в полевой госпиталь в транспортировочном боксе (который, увы, был просто обитым тканью деревянным ящиком, и все же – лучше, чем ничего). После чего сожители заболевшего будут на особо жестком контроле следующие две недели, а их дом надлежит обработать доступными нам антисептиками и пометить краской.
