– Я принимаю тебя, Яромир! – тверже и увереннее повторила я. – И пусть Луна будет свидетелем.
– Сейчас день, Томирис, – пророкотал Яр.
Он не оборачивался ко мне. Стоял неподвижно. И казалось, будто каждая мышца в его теле натянута и напряжена до предела.
– Плевать, Яромир! – прошептала я.
Всего два шага разделяли нас. И я преодолела их. Ступала твердо. Не собиралась убегать в страхе или ужасе.
И волк это чувствовал.
Яромир шумно выдохнул. Его плечи поникли, а человеческая сущность вновь взяла верх над зверем.
Мои руки коснулись напряженной спины. Я ожидала боли. Но ее не было. Я могла с легкостью прикасаться к своему оборотню.
– Яр… – позвала я.
– Я ведь говорил, что боль пройдет. Выходит, не врешь, приняла, – хрипло пробормотал мой волк. – Знаешь, Томи, я столько лет ждал твоих слов древней клятвы. А ты решилась на них только сейчас.
– Прости меня, – прошептала я, прижимаясь щекой к широкой спине оборотня.
– Я подыхал каждый раз, когда ты исчезала, – продолжал говорить Яромир, а я не находила слов, чтобы возразить. – Дважды! Ты исчезала два раза!
– Третьего не будет, – пообещала я. – Я не покину тебя больше. Никогда.
Яр горько усмехнулся. Не верит. Его право. Вот только я не отступлю больше!
Пришлось обойти хищника и встать перед ним. Я смотрела снизу вверх, пыталась найти хоть какой-то отклик в выражении его глаз. Но в них была лишь темнота.
– Я принимаю тебя и твоего зверя, Яромир! И пусть Луна станет нашим свидетелем! – твердо произнесла я древний, как род Истинных, брачный обед.
– Слишком поздно, Томи! – утробно прорычал мужчина.
Рука перехватила мои запястья. Свободная ладонь с силой зарылась в волосы на затылке, намотала длинные пряди на кулак, потянула.
Было больно. Но я смотрела в глаза своему хищнику и не пыталась отстраниться.
– Ты предала меня, Томирис! – продолжал рычать Яр. – Ты привела убийц к моему отцу. Ты разрушила все, чем я дорожил! Все!
– Так было нужно, любимый, – прошептала я в свое оправдание. – Другого выхода не было.
– Дрянь! – прорычал Яр.
В полумраке комнаты я отчетливо видела, как его клыки вытянулись, грозя вонзиться в мое горло и мгновенно убить.
– Ненавижу тебя! – рычал Яр, нависая надо мной.
Его руки приносили физическую боль. Нам обоим. Мне – потому что давили с такой силой, что мои кости должны были вот-вот рассыпаться на части. Ему – потому что он ощущал мою боль. Каждой клеткой своего тела. А его зверь, запертый внутри, бунтовал и не хотел мириться с решением человека.
– Я знаю, любимый, – просипела я.
– Лучше бы ты все забыла! Лучше бы сдохла прямо там, перед троном моего отца! Лучше бы ничего этого не происходило! – Яр говорил все громче, выплевывая каждое слово мне в лицо.
И я понимала, что он прав. Но у Луны свои планы на нас.
– Как ты могла, Томирис?! – на выдохе прорычал он, всем телом впечатав меня в стену.
Кажется, мои ребра все же треснули от дикого напора. Ведь я всего лишь человек, пусть и с магическим потенциалом.
Я протяжно застонала, оглушенная нарастающей болью там, где ко мне прикасались сильные руки моего мужчины.
– Ты мое проклятие, – тише, но все так же зло и яростно, проговорил Яромир.
Его жадный взгляд скользил по моему лицу, словно выискивал ответы на свои вопросы. Но я пока не могла рассказать ему всего. Сейчас он был не готов к этому.
– Я принимаю тебя, Яромир, – сипло повторила я вновь.
– Заткнись! – проорал хищник, вновь срываясь в ярость.
– Я принимаю тебя…. – не сдавалась я, чувствуя, как по щекам катятся слезы.
Яр дышал рвано и хрипло. Я слышала, как неистово и дико колотится его сердце под моей ладонью. Ему больно. Как и мне. Но так нужно.
– Замолчи! – повторил он, с силой обхватывая мое лицо горячими ладонями. – Лучше молчи!
Он не стал ждать, пока я вновь произнесу древнюю клятву.
Набросился на мой рот, запечатав слова поцелуем. Они так и не нарушили тишину, повисшую в комнате. Но в мыслях я вновь и вновь повторяла их. И Яр это понимал. От того и злился еще больше.
Гулкие удары сердца – единственный звук, разбивший тишину спальни. Яромир не позволял мне дышать, целовал жадно и неистово, перекрывая доступ кислорода.
И я отвечала тем же. Тянулась к нему, понимая, что сейчас я не в силах что-то изменить. Оставалось лишь покориться воле Зверя. Моего Зверя.
* * *
Глава 14
Он обезумел. Я это видела. Едва ли Яр отдавал себе отчет в том, что именно происходит с нами в это мгновение.
Но я покорилась. Мое тело было готово принять его. Однако мой мятежный дух не унимался. Я не переставала вновь и вновь взывать к Зверю своего оборотня.
Прикосновения Яра были напористыми, неистовыми, жадными. Но я отвечала ему ласковыми и нежными касаниями.
Он впивался пальцами в мой затылок, а я легко и нежно водила ладонями по его обнаженным плечам и шее. Я скучала по его запаху, его голосу, его прикосновениям.
По моим щекам текли слезы, такие же горькие, как и вкус его разгоряченной кожи. Мужчина жадно прижался открытым ртом к моей шее, спустился к плечу.
Яр держал меня, фиксировал, прижимая спиной к стене. А я зарылась пальцами в его отросшие волосы, лаская кожу на затылке.
– Не трогай! – рявкнул Яр, стремительно перехватил мои запястья и прижал к стене над головой. – Не прикасайся ко мне!
Всхлипнула, но послушалась. Я не сопротивлялась, когда крепкие руки подтянули меня чуть выше. А потом обжигающая ладонь резко дернула за подол платья, обнажая бедра и живот. Моя одежда не была преградой для волка. Мелкими клочками она валялась на полу. И уже спустя секунду я была полностью обнаженной перед ним.
– Ненавижу! – рокотал Яр, жадным и безумным взглядом охватывая все мое тело разом.
– Ненавижу! – повторил он и впечатал свой кулак в стену, не задевая моей головы, но в опасной близости о макушки.
Я даже глазом не моргнула. Во мне жила несгибаема уверенность в том, что Яромир не навредит мне, вернее, не нанесет смертельных ран.
Мой волк все еще бесился. Но его дыхание обрывалось, а ладони жадно сжимали грудь и бедра.
Он мстил мне за ту боль, что я нанесла ему в прошлом. И я принимала все, что он давал мне. Месть. Страдания. Дикую жажду. Желание, плавящее кости. Жар, разрастающийся в каждой клеточке моего тела.
Он намеренно не сдерживался. Не было долгих интимных ласк и прелюдий.
Яр, сжимая мои бедра одной рукой, отстранился всего на секунду, чтобы избавиться от пряжки ремня, которая уже давно до кровоподтеков впилась в кожу на внутренней стороне моих бедер.
– Ненавижу! – прорычал он, одним стремительным движением тараня мое тело своим возбуждением.
Я закричала, просто не сумела сдержать той боли, что разрывала меня на части. Моя плоть дико пульсировала и горела огнем в местах соприкосновения наших тел.
– Томи… – тихое рычание разрывало грудную клетку моего зверя.
Волк внутри него бился о стены клетки, чувствуя мою боль.
Открыв глаза, я видела, как серо-голубой взгляд меняется. В нем все еще плескалась ненависть, обида и жажда мести. Но… Яр любил меня. Все еще любил. И ничто этого не могло изменить, даже мое предательство.
Он отступил. Выпустил меня из рук. Я осела на пол, прямо на клочки изорванного платья. Ноги не держали.
– Не смей уходить! – прокричала я в спину моему оборотню. Мой голос разрывался от боли, обиды, стыда и неутоленного желания. Да, я все еще хотела его. И боялась одиночества.
Яр шумно дышал, глядя на меня с высоты своего роста. Я сжалась в комок, подтянула колени к груди.
Кресло, отброшенное обезумевшим зверем, рассыпалось на куски при ударе о стену. За ним последовала и остальная мебель.
Яромир крушил все, что попадалось под руку. А я сидела, сжавшись в комочек до невероятных размеров, чувствуя себя ничтожной песчинкой в пустыне.
