class="title1">
10.
Даже в личном кошмаре совсем не хотелось быть убитой оборотнями. Да, мне было не все равно, как я умру. И первый раз оказался достаточно мерзким, хоть я его и не помню.
Давай, подсознание, придумай что-нибудь приятное. Или снова активируй чудо-арбалет.
Арбалет не активировался, и бородатые смурные мужики тоже не рассосались, несмотря на всё напряжение мысли.
Но подсознание мольбой прониклось и немного смягчило сценарий.
Волки неожиданно мне поклонились и принесли извинения за неудобства. Ой.
— Погнались за вонючим псом островитянином и чутка увлеклись, хозяйка, — просипел самый крупный оборотень, наверное, вожак.
О, а вот так мне больше нравится. Продолжайте.
— Вы хижину старой Лиссы заняли? — подобострастно спросил второй.
Какой Лиссы, какую хижину? Не надо мне хижины.
Но на всякий случай улыбнулась и кивнула.
— Так и думали, что замена не за горами. Не оставит Лисса священный лес без преемницы, сколько бы Снежный не противился, — осклабился вожак и посмотрел на меня нежно.
Эй, эй, подсознание, никаких горячих историй с альфами, если можно. Не мой жанр.
Все-таки воображение явно не туда свернуло. Вот бы домик двухэтажный сотворить. А тут хижина. Фу.
И как эту хижину найти? Мой худосочный купол грел не особо. У Ассула лучше получалось, а он вон… то ли умер, то ли на подходе. И метель начинается.
Ладно, согласна на избушку, только теплую.
Спросить у оборотней адрес хижины я постеснялась, а они тем временем деловито достали ножи и, кажется, собрались Ассула свежевать.
— Вы убьете его? — поинтересовалась я и поежилась. На самом деле мне было плевать на этого паразита. Смерть он заслужил за мое подлое убийство, но все равно как-то неприятно.
— Хотите оставить его себе, хозяйка? — удивился волк и переглянулся с остальными.
— Красивая ведьма, рыыжая, — протянул тот, что с шишкой, но получил от вожака грозный взгляд и осекся.
— Я не… — начала я, но тут Ассул застонал и зашевелился.
Волк прижал к его горлу клинок.
— Принесем его в жертву на алтаре, — серьезно сообщил он и потом тем же ножом почесал спутанную бороду. — Красная Луна благосклонно примет кровь островитянина.
— Его магия пойдет на пользу лесу, — сказала выскользнувшая из-за спин мужчин статная волчица, и с интересом прошлась взглядом по высокой фигуре Ассула. — Хоть и жаль убивать такого самца. Его бы на развод.
— Кровь островитян проклята! Она ядовита! — возразил вожак гневно. — Такую только боги и примут.
Волчица покорно опустила голову и отступила.
Ассул, как ни странно, молчал, только моргал и стискивал зубы. Ткань рубашки пропиталась кровью и мне даже стало его жалко. Да, он мой воплощенный кошмар, но настоящий убийца ведь в Москве остался. А это… Это фантом. Его не существует.
Хотя чего жалеть фантом? Пусть несут на алтарь идиота.
Тот, видимо, смирился с судьбой и не трепыхался.
Двое волков снова схватили его за ноги и поволокли, оставляя кровавый след.
Нет, нельзя так. Нельзя. Неправильно это.
Я поспешила за ними, обдумывая, как бы его спасти. Пыталась встретиться взглядом с волчицей, но она избегала смотреть на меня. Нет, она не поможет.
Сказать, что хочу его себе? На опыты там. Я же ведьма.
Вереница оборотней зашла в лес. Хмурые, нечесаные, в серых плащах, они совсем не походили на секси-волков из книжек.
Я пристроилась рядом с вожаком и все-таки решилась.
— Уважаемый, есть ли возможность оставить этого… молодца в живых?
Волк с сомнением покачал головой.
— Вижу, что вы с ним одеты одинаково, хозяйка. Странненько. Для своего ритуала его готовили?
Я хлопнула пару раз ресницами. А, ну да, а это идея.
— Вы необыкновенно прозорливы. Именно для ритуала он мне и нужен, — я на всякий случай смущенно потупилась. Мало ли, что у ведьм за ритуалы? Вдруг неприличные. — Только вы его свяжите, а дальше я сама.
Волки послушались. Затянули на руках Ассула узлы, взвалили его на алтарь, — чтобы мне не мучиться, махину такую не ворочать — и удалились.
Я осторожно подошла к нему и задрала рубашку, выпростав полы из-под пояса брюк. Ого, раны на груди и боках выглядели серьезно. А еще у него были покусаны плечи, руки и спина. И, кажется, у нашего злодея жар поднялся.
— Ты ведь маг? Почему не помог себе заклинаниями? — спросила я задумчиво.
— Потому что слюна снежных волков ядовита. Она парализует, в том числе магические каналы, — прохрипел он и ненадолго замолк. Через минуту с трудом выдавил, — после первого же укуса меня прихватило, а я без брони.
— И что дальше? Что делать будем?
— Дай мне достойно умереть, женщина, — прошипел он, морщась от боли.
Я залезла на алтарь, устроилась рядом с несчастным, и попыталась сконцентрироваться. Удивляло, что реальность моего кошмара была… как бы правильнее сказать? Стабильной, да. Время текло плавно, не прерывалось, не скакало. События развивались логически. Было полно деталей, очень правдоподобных. Никаких провалов и несостыковок.
Ассул рядом дышал хрипло и явно собирался помирать.
Жалко его. Ну обозвал хищной тварью. Так, может, он не обзывался, а искренне считал меня какой-нибудь нечистью. Я ведь все его магические гаджеты осушила.
Да-да. И еще он меня какому-то, наверняка очень нехорошему, императору хотел отдать.
Я в отчаянии оглядела лес, подняла глаза к низко нависшему темному небу. Все виделось таким безнадежным…
Руки опустились, бороться дальше показалось бессмысленным. Ведь меня же все равно уже нет. Как же обидно.
Я повернулась к Ассулу, всмотрелась в его бледное лицо. Прилегла рядом и обняла руками. Все, пора заканчивать с этим кошмаром.
Его тело горело в лихорадке, и время тянулось. Сотворенный мною купол еле грел, на небо выкатилась круглая красная луна. Яркая. Тревожная.
— Помогла бы, что ли, — попросила я ночное светило и рассмеялась.
Я сама не знала, какой помощи требовала у луны. Я вообще ничего не понимала.
Действовала интуитивно. Но вроде бы можно загадывать желания на падающую звезду. Значит, и на луну можно.
Я прикрыла глаза и даже не сразу обратила внимание на то, что алтарь, на котором мы лежали, окутался красным свечением.
— Девушка с редким даром, — прошептали где-то поблизости, — он уже не жилец. Он проклят. Но если ты согласишься сочетаться с ним браком, я спасу его. Возьмешь на себя ответственность за этого островитянина и снимешь проклятие?
— Угу,
