Я ощутила, как холодок прошелся по моей коже и резко обернулась, будто там кто-то мог стоять.
— Мне, наверное, пора уходить. Прости меня, Дара, — она встала на ноги и начала идти к выходу из дома спиной вперед, смотря в мои глаза.
— Я запуталась, постой, — поднялась за ней, но не смогла пошевелиться. Ноги словно веревкой связаны. — Аккуратней, — выкрикнула, когда она подошла к высокому порогу, — но ее из-за угла подхватили чьи-то руки.
Я не видела его.
— Мой зверь не даст меня в обиду, Дарина. Твой, — кивает куда-то за мою спину, но я не могу посмотреть, шея не поворачивается, только ощущаю руки на своей талии и кого-то сзади, потому что обдает теплом, даже жаром, — тебя тоже защитит.
Она стирает слезы с лица и растворяется в дверном проходе каким-то темным облаком, а я чувствую слезы на своем лице и твердый сковывающий горло ком.
— Не уходи, — прошептала и стала оседать, а после схватилась за шею, которую будто обмотали колючей проволокой и стали туже затягивать, разрывая кожу, голова сильно разболелась.
Сзади меня больше не держали ничьи руки, поэтому я повалилась на пол и зашлась в тяжелом хрипящем кашле. Кровь стала с булькающими звуками выплескиваться изо рта, перекрывая мне дыхание, и от нехватки кислорода я ощутила, что у меня мутнеет сознание. Медленно теряю связь с «реальностью» странного сна, выныривая из него так, будто меня вытолкнули оттуда».
Открываю глаза и осматриваюсь от страха.
Та же комната съемной квартиры. Выдыхаю облегченно. Уже утро, солнце пробивается сквозь плотные шторы, а я все не могу забыть эту девушку. В голове только облик, но она говорила свое имя, которое не могу вспомнить.
Лицо мутно воспринимается, но у меня таких знакомых точно нет, однако…
Вскакиваю на ноги и выхожу в гостиную. Тишина всюду, значит, все спят еще, но мне не это сейчас важно.
Подхожу к стеллажу, на котором стоят фото и беру то самое, где есть… ОНА.
— Мама, — кричу, потому что хочу узнать кто эта девушка. — Мама, папа…
Они вылетают с такими лицами, будто перед ними дьявол стоит.
— Кто она? — подхожу и даю ей фото. — Что это за девушка, мам?
— Дара… — ошеломленно говорит мама, едва взглянув на фото.
— Что? — удивляюсь ее состоянию. Папа вообще молчит. Тетя где-то позади стоит. — Что с вами?
— Ты говоришь?!
Я прикладываю ладонь к горлу, и сама поверить не могу.
— Да? Боже, наконец-то выздоровела, — обнимаю ее и отца, тетя сама подходит и целует в щеку.
И если я была рада возвращению возможности говорить, то почему-то родственники находились в странном состоянии оцепенения, чем сильно нервировали.
— Что? Вы не рады? — не выдерживаю я.
— Ну что ты, — первой приходит в себя мама и обнимает меня. — Мы очень ждали этого момента, солнышко.
— А что насчет нее? — вновь поднимаю фото с незнакомкой.
Протяжной вздох и молчание.
— Это… — начинает мама, но ее перебивает Кира:
— Одна знакомая. Давняя очень. Ты ее не помнишь, — сбивчиво объясняет, но я понимаю, что не слишком тянет на правду.
— Почему она мне снилась?
— Снилась? — чего и следовало ожидать. Снова эти лица, взгляды и переглядывания между собой.
— Да. Сон странный какой-то был. Детали забыла, но она там беременная была, это точно. Улыбалась, — вспоминаю ее улыбку, и у самой внутри все становится светлей. Голос… он у нее тоже очень приятный.
— Ну знаешь, — тетя обнимает меня за плечи и продолжает говорить, — бывает, что память просто воскрешает в себе образы людей, которых ты знала или видела. Не стоит на сны обращать внимания, Дара.
— Ладно.
Не скажу, что поверила их объяснениям, но и сильно заморачиваться не стала. Хотя кого я обманываю? Я не переставала об этом думать.
Ушла переодеться из пижамы и умыться, а после сели завтракать. Как только мама накрыла на стол, в дверь кто-то стал громко тарабанить. Мы подскочили, и я за папой пошла в коридор.
Стоило ему открыть, я увидела молодого мужчину, не больше двадцати пяти.
Он был… красивым. Странно красивым в дополнение к внешности.
Темные как ночь глаза с желтыми искрами от включенной лампочки в коридоре, но такие хищные, интересные. На них спадала длинная темная челка и я обратила внимание, что на голове творился стильный беспорядок, который в итоге показался мне милым и хулиганским. А еще губы, с изгибом плавным и пухлые, такие хочется целовать без остановки.
«Боже, что со мной? Что за мысли?».
Вот только голос разума никак не отрезвлял и не придавал ясности.
Высокий такой, он смотрел на меня обеспокоенным взглядом. Блуждал по мне с ног до головы, а я завороженная не могла сдвинуться с места, но в груди пекло огнем и, казалось, что сердце ускорило бег.
Парень глубоко задышал и немного успокоился в итоге.
— Здравствуйте, — не своим, дрогнувшим голосом сказала, а он вдруг посмотрел на отца, лица которого я не видела, потому что стояла за его спиной, скрытая наполовину.
Вновь глянул на меня и улыбнулся.
— Привет, — услышала в ответ и ощутила покалывания на кончиках пальцев рук и ног.
Голос… такой бархатистый, лукавый, заманчивый.
И вот среди всех этих эмоций и ощущений я подумала: «А кто он такой? Почему к нам пришел?»
— Я Алан, — тут же, словно мысли прочитав ответил и протянул руку ко мне.
Опустила глаза и, не имея ни малейшего сопротивления, протянула свою в ответ.
Горячая ладонь сжала кисть, слегка прохладную и мне показалось, что его тепло потекло в меня сквозь клетки. Словно наполняло меня чем-то приятным. Я тут же испугалась этого и дернула кисть.
Это все нереально.
— Дара, это Алан, — отмер папа. — Он твой…
— Сосед, — сверкнул глазами парень заигрывающе улыбаясь.
«Сосед», — только и могла повторять я раз за разом.
— Иди к столу, я сейчас, — выдернул из мыслей папа и я быстро чуть ли не бегом пошла из коридора.
«До встречи, Дара», — вдруг услышала я в голове и резко повернулась назад, но входная дверь уже была закрыта.
— Что это такое было? — задала самой себе глупый вопрос.
Глава 15
Алан
Я пропадаю в ней. Просто растворяюсь.
Ее руки, запах, сердцебиение… все это меня приручает как паршивого щенка, и я ведомый этим всем набором становлюсь зависимым от моей пары, от моей девочки.
Она прорастает во мне с каждой секундой, смешивается с моей ДНК, и мы становимся одни целым. Пусть сейчас она не чувствует того же, но я обязательно верну себе мою Дару, мою гордую белую волчицу.
Слышу ее мысли и кайфую. Она меня не боится и это главное. Растекаюсь под ее маленькими ладошками плавленым стеклом и желаю прикосновений снова и снова. Хочу окутать ее собой и сходить с ума, укрывать от всего мира, чтобы я был для нее вселенной, как она для меня сейчас.
Стоило ей начать собираться домой, как зверь запротестовал и мне пришлось его усмирить. Только мысль о том, что мы в скором времени больше не расстанемся, успокаивала, хотя я был готов выть под окнами до утра, только бы снова ее увидеть.
Это физически оказывается больно — расставаться со своей парой. Учитывая, что признания Дары меня, как своего самца я не получил пока что.
Как только она села на велосипед, я тут же помчал переодеваться и ринулся за ней. Опасность казалась теперь во всем, если меня нет рядом, и я не понимал, как теперь, можно иначе, если не держать ее рядом постоянно, каждую секунду.
Провел фактически до квартиры и почти сразу позвонил ее отцу, сказать, что завтра я поселюсь рядом и все прошло хорошо, она не испугалась зверя.
Ноги приросли к полу, я не мог сдвинуться в сторону от многоэтажки, но мне пришлось это сделать. Отец был еще на работе, ведь на самом деле не так поздно.
Сел в такси и с каждой минутой, увеличивающееся между нами расстояние, ломало изнутри. Волк уже молчал, сжавшись в комок, потому что понимал меня. Мы делили напополам чувство тоски по ней.
