внизу живота мгновенно налилась тяжесть, и правитель откровенно испугался.
Испугался самого себя.
Он — на нее???
Мерзость какая!!!
Откуда-то взялись силы, и Арраэх очень грубо оттолкнул от себя аборигенку, отправив ее в жесткий полет на пол.
Илва успела сгруппироваться и упала на бок, но тотчас же подскочила на ноги и посмотрела на Арраэха с такой неприкрытой яростью, что ему стало не по себе. Ее эмоции полоснули по его ментальным органам чувств, словно плетью, и правитель непроизвольно вжался в спинку уродливого деревянного стула.
Кто бы мог подумать, что однажды он испугается какой-то там необузданной женщины!
Но дикарка действительно показалась ему самим воплощением зла в тот момент: настолько пылали ее черные, словно омут, глаза и сжимались ее крепкие натренированные руки.
— Ты… ты… — попыталась она выплеснуть на него свое негодование словесно. — Негодный и упрямый раб! Напрашиваешься на наказание, мальчишка???
Мальчишка? Она серьезно его так назвала?
Какая-то там неотесанная особь женского пола смеет называть его ребенком???
Арраэх медленно поднялся на ноги и посмотрел на женщину с высока.
— Я — Правитель расы зоннёнов, и твоим рабом я быть не собираюсь, дикарка!
Казалось, она сейчас набросится на него и исцарапает все лицо, но в этот момент девушка опустила свой взгляд и… заметила вполне отчетливое свидетельство того, что ее раб не остался к ней равнодушен, и гнев дикарки сменился насмешливым самодовольством.
Она демонстративно сложила руки под грудью, еще больше приподняв ее, словно выставляла напоказ.
— Я поняла… — протянула она. — Что ж, так даже лучше! Люблю обуздывать непокорных! Думаю, долго сопротивляться ты не сможешь…
Арраэха захлестнуло острое чувство стыда: с каждым днем, проведенным здесь, он терял всё больше своего достоинства. Именно поэтому сказать ему было нечего, но в груди полыхнуло страстное желание как можно скорее покинуть эту проклятую тюрьму.
Нужно срочно найти останки своего шлюпа. Возможно, уцелели приборы связи. Наверное, это его единственный шанс…
* * *
У Арраэха было уже достаточно сил, чтобы передвигаться, ходить, вставать, разговаривать. Эмпатические способности тоже усиливались, так что он улавливал эмоции не только своей мучительницы, но и находящихся в соседних комнатах существ. Правда, от них несло только похотью и ненавистью, так что ему отчаянно хотелось прикрыться щитами, но правитель боялся ненароком заблокировать свои способности, поэтому предпочитал просто терпеть мерзкие душевные эманации окружающих.
К счастью, аборигенка быстро оставила его в покое, занявшись полировкой своего большого и тяжелого меча.
Арраэх сидел прямо на полу в углу, чувствуя, как коченеют конечности: эта комната совершенно не отапливалась, но ему было сейчас не до комфорта.
Ему нужен был план.
Итак, никто кроме этой хищницы не сможет отвести его на место падения звездолета. Значит, придется как-то с ней договариваться.
Но как? Она же вообще без мозгов!
Едва не съела его заживо полчаса назад…
Взгляд Арраэха невольно уперся в напряженное и сосредоточенное лицо аборигенки.
Ее черные волосы были в беспорядке разбросаны по широким плечам, но лицо казалось… слишком юным для такого крепкого и внушительного женского тела. Если бы не звериная сущность этой особи, Арраэх даже смог назвать бы девушку симпатичной, но привлекательность ее оболочки тут же меркла на фоне ее жуткого поведения.
Так наброситься на мужчину! Неужели на этой планете все женщины такие???
Жуть!
Он вздрогнул, но как на зло губы тут же вспомнили ее поцелуй, а кожа на груди как будто снова ощутила прикосновение мягкой и очень соблазнительной груди, так что правителю пришлось нервно сглотнуть и поспешно опустить взгляд. Что она с ним сделала??? Он же становится просто… озабоченным!!!
Проклятье!
С ним еще никогда ничего подобного не происходило. Даже любовь юности, когда ему безумно понравилась одна юная служаночка, никогда не приносила настолько бурных ощущений.
Нет, это было слишком ненормально!
Тряхнул головой.
Надо переключиться на план действий!!!
Дикарка должна отвести его к месту крушения звездолета. Местные назвали это крушение «падением звезды». Интересно получается. Похоже, они привычны к подобным явлениям. О чем это говорит? Здесь часто падают метеориты или все-таки космические корабли?
А еще та самая странная реакция дикарки на цвет его волос…
Нет, надо действовать!
Вот только как? Ему нечего предложить этой хищнице, кроме…
Лицо опять вспыхнуло от стыда, когда он вспомнил о ее притязаниях и о своей неожиданной реакции.
Нет уж! Мужчина его статуса и воспитания не должен быть настолько низменным!!!
Придется временно подчиниться, а потом, когда он окрепнет, просто сбежать…
Правитель принял подобное решение и решил набраться терпения…
* * *
На следующий день Илва с рабом выехали из таверны на рассвете.
Она спрятала его золотоволосую голову под платком, повязанным на бандитский манер, а глаза приказала опускать и ни на кого нее смотреть. Парень, на удивление, был сегодня необычайно покорен.
Она снова обратила внимание, что у него на лице нет щетины и в какой-то момент остановилась и хмуро посмотрела ему в глаза.
— Слушай, ты подросток? Сколько тебе лет?
Раб поднял на нее пронзительную синеву своих глаз и вдруг усмехнулся.
— Мои года тебе не сосчитать…
А потом… фыркнул! Пренебрежительно так…
Илва вспыхнула, и, если бы не толпа около таверны, она бы точно влепила бы ему подзатыльник за дерзость.
— Я умею считать… — прошипела она, — а тебе не советую дразнить меня! Рука у меня тяжелая, необузданная. Бьет жестоко и больно! И не только бьет…
Илва демонстративно опустила взгляд в область его паха, и парень начал очень мило заливаться румянцем.
Расслабилась. Торжествующе ухмыльнулась.
Значит, это его слабое место? Неужели девственник?
Ого! Юный, невинный… Значит, вот почему он ее оттолкнул…
Настроение сразу же улучшилось.
— Садись, — бросила она уже более мягко. — И держись за меня. Не бойся, я не кусаюсь… по крайней мере, сейчас…
И хохотнув, девушка ловко запрыгнула на своего скакуна… Арраэху ничего не оставалось, как последовать ее примеру.
Когда же он обхватил тонкую девичью талию руками, в теле снова вспыхнуло невиданное по силе явление. Ладони начали гореть, словно от огня. Правителю захотелось отдернуть их, но он крепче сжал челюсти, так что хрустнули зубы, и заставил себя успокоиться.
«Это всё — последствия травм, не более!» — убеждал он себя, но волнение в теле не проходило.
Более того, от дикарки неожиданно приятно пахло, поэтому он не мог уже даже в мыслях назвать ее грязной.
Нет, она всё равно мерзкая! Всё равно…
Он повторял это, как молитву, и правителя немного
