– Рад вас видеть… – произнес совершенно другим тоном, не так как общался с Эльвирой и Кармель. Уважительно, даже немного ласково. – Вы посвежели и уже не такая нервная, как в нашу прошлую встречу…
– Да… Успокоилась, – призналась я.
– Как Даня?
– Да что ему будет? Уже носится и бесится…
– Он парень! Ему положено! А Пульсар?
– Поселился у нас. Не выгнать…
– Я его понимаю… Хороший выбор… Даже самый отличный! Многие позавидуют…
Асхан улыбнулся и замолчал. Фраза была настолько двоякой, настолько обоюдоострой для нас, что даже Герхан отошел на пару шагов, оставляя нас с командором наедине.
Ольга тоже немедленно попятилась.
Командор держал паузу, смотрел неотрывно, будто говорил: мяч на вашей стороне, действуйте. А я понятия не имела, чего он от меня теперь ждет. Только поняла вдруг, что просто нежусь, наслаждаюсь тем, как Асхан на меня смотрит.
Это было приятно… Забытое ощущение, когда мужчина смотрит с особенным смыслом, со значением, с затаенной надеждой, будоражило и вдохновляло.
На что я не знала. Но получала от этого огромное удовольствие.
Чего нельзя сказать про Асхана. Он ждал, едва заметно перекатывался с носков на пятки, то прятал руки в карманы, а то вытаскивал. То окидывал меня взглядом с головы до ног, то гипнотизировал, воззрившись прямо в глаза, не мигая.
Молчал… И почему-то медлил…
– Вы что-то хотели от меня? – первой прервала я затянувшуюся паузу.
Асхан усмехнулся, как в прошлый раз: немного зло и отчасти даже растерянно.
Привычно уже покачал головой и произнес:
– У нас к вам дело. К нам угодила арла… в общем… она была беременна, и утонула… К нам телепортнулась, но ребенка спасти не получилось… Мы поместили трехмесячного младенца в инкубатор… Но он все равно погиб от утопления и инфекции…
– Тут нужен психолог…
– Вызывали. Но наши психологи плохо понимают таких как вы…
– А чем могу помочь я?
– У вас ведь тоже ребенок…
– Но с моим, слава богу, все хорошо…
– Я подумал вдруг вы найдете общий язык… Попытаться-то можно. Остальное уже пробовали. В том числе и лечение медикаментами…
– Ну хорошо, – я пожала плечами.
Асхан слабо улыбнулся, но уже без оттенка досады.
– Тогда идемте… Обещаю, если у вас получится, с меня приз…
– Приз? – вскинула я брови.
– Да.
Он опять говорил как-то необычно. Это сразу чувствовалось, слышалось во вздрагивающем голосе, странных, мягких, ласкающих интонациях. Да во всем…
– Ведите… Там посмотрим… Что смогу – сделаю. Но ничего не обещаю…
Я должна была что-то сказать, чтобы вновь не испытывать ни себя, ни Асхана этим многозначительным, напряженным беззвучием. Уж слишком оно было нарочитым, настолько наполненным эмоциями, ожиданиями, смутными ощущениями… Что даже мне становилось очень не по себе.
К тому же, я понятия не имела что со всем этим делать.
Я уже очень давно не общалась так: на полутонах, на намеках, на каких-то едва уловимых знаках… Я уже очень давно не флиртовала ни с кем. И со мной тоже никто не пытался заигрывать. Поэтому я окончательно растерялась.
Асхан кивнул, обронил:
– Идемте.
Еще немного постоял, глядя на меня так… Словно вел меня в койку. Нет! Правда! Вот на сей раз ошибиться было уже невозможно. Его лицо отчетливо все выдавало, да и глаза… и губы… Командор прикусил губу, облизал и быстро сглотнул…
Наконец, он словно отвис, развернулся и двинулся вперед в сторону одного из служебных лифтов.
– Оля! – позвала я подругу. – Посиди пока с Даней.
– Конечно!
В лифт Асхан запустил вначале Герхана, потом меня и лишь после позволил зайти остальным воякам. Сам присоединился к нашей компании последним. Встал так близко, что я слышала его шумное, неровное дыхание.
Заметив мне внимание, повернул голову.
– Надеюсь, Даниил хорошо учится?
– Неплохо. Спасибо. Ваши курсы просто находка.
– Мы предполагали, что на станцию могут прыгнуть дети… А как вам в поселке? Комфортно?
– Высший класс…
Мы словно джентльмен и леди прошлого века обменивались дежурными вопросами-ответами. Осталось обсудить погоду и родственников…
Асхан усмехнулся – кажется тоже это уловил и произнес:
– Я заметил ваше осуждение. Там, у водопада. Вы хотели сказать, что я слишком много внимания уделяю товару? Рабам? Так ведь?
Я пожала плечами.
Герхан и рамийские воины стояли как вкопанные, словно ничего возле них не происходило. Будто они – так, фон, манекены.
– Да. Мне кажется, это ужасно. Вы превращаете нас в живой товар. Я не понимаю… Вы кажетесь мне благородным, вполне адекватным, нормальным мужчиной… Впрочем, я мало в чем тут вообще разбираюсь. Я ведь недавно в вашем пространстве и времени…
Асхан прищурился, вздохнул, словно говорил: да что вы знаете. Как будто хотел что-то сказать или же объясниться. Но двери лифта открылись, и мы вышли.
В этом месте станции я вроде бы не бывала.
Тем не менее, оно почему-то казалось знакомым.
Темно-синие стены перечеркивались тремя зеленоватыми поперечными линиями, словно это что-то обозначало.
Вперед тянулся широкий и длинный коридор. По сторонам располагались однотипные двери без малейших опознавательных знаков.
Мы вошли в одну из них и оказалось – мы в больнице, а за дверями – палаты.
Женщина лет тридцати или меньше, с короткими разметавшимися по подушке черными волосами, лежала и смотрела в потолок. На ней была какая-то больничная желтая роба или вроде того. Босые ноги неподвижно располагались на постели.
– Татьяна… Я привел к вам посетительницу, – произнес Герхан.
Женщина не шелохнулась и не удостоила нас даже косым взглядом.
– Тигарра попала сюда с ребенком из пожара. Они оба едва не погибли…
На слове «ребенок» Татьяна вздрогнула, издала рваный вздох и опять затихла.
– Мы оставим вас наедине, – добавил Герхан. – Поговорите…
– Она не попытаетс…я ну это… – оглянулась я на врача.
– Нет. Силовое поле удерживает ее в определенном положении на постели. Она может немного шевелиться, разминать конечности. Но причинить себе вред – нет. Попробуйте. Я уже испытал весь свой арсенал. Наш психолог тоже. Если ничего не поможет… придется отправить ее в лечебницу для умалишенных…
– Я поговорю!
Последнее предложение стало самым весомым для меня аргументом.
Мать потеряла ребенка! Нельзя запирать ее в желтый дом! Мне очень понятны ее переживания…
Рамийцы покинули комнату. Я присела на кресло, заботливо придвинутое Асханом к кровати.
– Татьяна… У моей подруги при родах умер ребенок… Она вызвала скорую, когда все началось. А та во время езды наскочила на какую-то большую кочку. Разрыв матки… младенца спасти не смогли…
Не знаю зачем я вообще это сказала. Просто ничего больше не пришло в голову. Однако Татьяна вдруг посмотрела на меня своими пронзительными серыми глазами.
– Она жива?
– Кто?
– Та ваша знакомая?
– Наверное. Я ведь сейчас тут. Но когда была в нашем мире, Маша жила… Удочерила девочку, и вполне счастлива…
– А почему не попыталась завести другого ребенка? Ну своего…
– После разрыва матки и всех операций…
– Я поняла…
Татьяна вздохнула, чуть повернулась ко мне и тихо спросила:
– Как его зовут?
– Кого?
– Вашего сына.
– Даниил. И когда мы сгорали, я думала только о нем. Только о том, что его нужно спасать… Остальное – неважно…
– Понимаю…
Она всхлипнула и вдруг забилась в рыданиях…
Громких, безутешных, горьких…
Герхан и Асхан немедленно зашли в комнату и вывели меня в коридор.
– Что? Ничего не вышло? – растерянно вздохнула я.
– Еще как вышло! У вас получилось вывести ее из ступора. Дальше будет легче…
Герхан кивнул и двинулся в палату.
Я посмотрела на Асхана.
– Могу я вас попросить? Вы ведь обещали мне какой-то там приз…
Не знаю почему вообще решилась на это. Почему вообразила, будто имею над ним власть… Но слова вылетели изо рта сами…
