Но я держалась, цепляясь за силу воли и остатки здравого смысла.
Помощница по хозяйству также не помогала с преодолением трудностей: с самого утра она особенно недовольно гремела посудой и очень красноречиво молчала. А потом, когда я села завтракать, и вовсе выдала невероятное:
— Если бы оставила его ночевать, могла бы сказать, что ждешь ребенка! И все.
— Что «все»? — прищурившись, уточнила я.
— Он стал бы твоим, балда! — назидательно ответила Тара.
— Ты серьезно думаешь, что добиться расположения любимого мужчины шантажом — хорошая идея? — закипая, спросила я.
— Любимого⁈ — Из ее рук выпала поварешка. — Так ты еще и влюбилась! Когда только успела, горемычная?
Я открыла рот, чтобы продолжить праведно злиться, но, осознав услышанное, в ужасе умолкла.
— Это все от одиночества, — продолжала сокрушаться Тара. — Ты здорового мужика в доме сколько не видела? Вот и запала на первого встречного. Нет, он конечно, красивый. И богатый. И насмешить может в раз. Слушай, вообще-то я понимаю, почему ты влюбилась. К нам такие редко приезжают и вряд ли приедут снова. Жаль, что ты его упустила, Анни.
— Жаль, — шепотом повторила я и поднялась из-за стола, так и не съев ни ложки.
— Куда ты? — всполошилась Тара. — На тебе же лица нет.
— Прогуляюсь до тети Марианны, — ответила, осторожно убрав с плеча руку помощницы. — Не волнуйся, со мной все хорошо.
Она больше ничего не сказала, а я, взяв велосипед, поехала к тетушке, второй раз за последние годы страстно желая получить от нее предсказание. Мне было ужасно страшно самой предполагать, что ждет там, в будущем, потому я решила довериться ясновидящей. Если скажет плохое — можно решить, что ошиблась. А хорошее — жить станет легче. Наверное.
К тетушке добралась быстро. Поставив велосипед у ее дома, быстро вошла, и… замерла, увидев до боли знакомый яркий пиджак Раймонда. И, пока неверие расползалось в душе, услышала его голос!
— Никуда не годится! Мистер Гаерр, так запускать дела — это преступление.
— Я старался, как мог, — ответил наш местный законник.
— Лучше бы вы ничего не делали, клянусь, было бы меньше вреда! — сердито ответил Раймонд.
— Вот именно! — встряла в разговор тетушка Марианна. — Я всегда говорила тоже самое. Но выбора то у нас нет… Мистер Гаерр — единственный, кто может помочь в случаях жалоб и исков…
— Уже нет! — категорично припечатал Раймонд. — Я со всем разберусь.
— Как это, «со всем» — уточнила тетушка.
— С каждой из жалоб, — ответил Раймонд. — И составлю новый типовой договор для оказания услуг приезжим. Работать будете только через контору — это обязательное условие. Пропишу как следует права магов и обязанности просителей. Меня поражает столь вопиющая правовая безграмотность и уничижительное отношение к древнему дару!
— А ваш поезд? — напомнил мистер Гаерр. — Если хотите успеть на него…
— Будут еще поезда, — прервал его Раймонд.
— Но на работу с имеющимися жалобами и прочим уйдут не дни, а месяцы! — воскликнул мистер Гаерр.
— Да, придется знатно потрудиться, чтобы исправить ошибки ваших предшественников, и ваши! Я понимаю.
— Молодой человек, что вы себе позволяете? Я в профессии уже…
Раймонд снова не дослушал законника.
— Насколько понимаю, сейчас у вас еще семь подобных жалоб, — сказал он. — И все на местных стариков за их помощь просителям из столицы. Уму непостижимо! Они решили ввести это в практику, а вы в ус не дуете. Нет, так никуда не годится. Положитесь на меня, я все исправлю. Завтра же начнем прием в конторе мистера Гаерра, проведем ревизию всех прошлых дел и займемся проработкой новых материалов. А поезд… что ж, через неделю будет еще один — на нем действительно придется уехать, чтобы завершить дела в столице. Близких я уже предупредил, так что одной головной болью меньше.
— Вы предупредили? — удивилась тетушка Марианна. — Каким же образом?
— Тетушка отправила им телеграмму.
— Не жалеете вы родных! — воскликнула она.
В этот момент я сделала еще несколько шагов и встала в двери, так что увидела очень серьезного Раймонда с кипой бумаг в руках.
— Анни? — удивилась тетушка. — Ты чего так рано? Что-то случилось?
— Да, — ответила я, не сводя глаза с Раймонда и все еще пытаясь осознать все, что только что случайно услышала.
— Что ж, мы наверное пойдем, — засуетился мистер Гаерр, принимаясь собирать с журнального столика оставшиеся бумаги. — У нас с милордом еще много…
— Доброе утро, — прервал его Раймонд, так же не сводящий с меня взгляда. — Как вам спалось, Анни?
— Ужасно, — призналась я.
— Я тоже почти не спал, — кивнул он. — Принял очень важное для себя решение. Единственно правильное. Хотите знать, какое?
— Хочу, — прошептала, едва шевеля губами.
— Я переезжаю в Терновые глубинки. Открою здесь свое дело. Как вы считаете, Анни, мне будут здесь рады?
— Конечно! — вмешался мистер Гаерр, но тетушка с силой дернула его за рукав и так громко шикнула, что даже я вздрогнула.
А Раймонд все смотрел в ожидании ответа.
— Я считаю, вы здесь жизненно необходимы, милорд, — сказала я, мягко улыбнувшись.
— Всем? — уточнил он, чуть склонив голову.
— И всем остальным тоже, — кивнула я.
Он не глядя протянул бумаги мистеру Гаерру и, шагнув ко мне, спросил:
— Как насчет прогулки? К своим новым обязанностям я планирую приступать завтра, а сегодня хотел бы насладиться вашим обществом, Анни. Если у вас нет важных дел.
— Предлагаю всем выпить успокаивающего чая, — снова вмешался неугомонный мистер Гаерр.
— Нет, — покачал головой Раймонд, — лучше всего для здоровья — прогулки на свежем воздухе. Как Анни и рекомендовала нам с тетушкой Василианной. Так что скажете?
— Я совершенно свободна, — ответила, протянув ему руку. — Куда хотите пойти?
— За вами — хоть на край зачарованного леса, — улыбнулся Раймонд, переплетая наши пальцы.
Эпилог
Раймонд
Через неделю я снова не уехал.
После пары дней уговоров, Аннабель согласилась, что помолвка не обязательно должна длится месяцами. На предложение пожениться в эту пятницу, она ответила решительное «Да», так что подготовка к скромному торжеству шла полным ходом.
Как признала сама Анни, дом ненадолго отпусткал главного в роду, а значит, после свадьбы, она могла поехать со мной и познакомиться с новыми родственниками. Так что в день прибытия поезда в Бурсурканы мы мирно спали. Вдвоем. В обнимку. Пока не услышали крики, способные поднять мертвого из могилы.
Вниз я не спустился — сбежал, на ходу запахивая длинный халат и готовясь отразить нападение на тетушку.
Однако на последних ступенях пришлось остановиться и даже сделать пару шагов назад — из-за тесноты окружающего пространства. В холле арендованного тетушкой дома было людно. Даже слишком. И если часть прибывших я знал довольно неплохо — все же благодаря им появился на свет — то двое мужчин и женщина — явно аристократы по внешнему виду — вызывали много вопросов.
— Сын! — возопила матушка, увидев меня и разрыдавшись в белый платок. — Ты жив!
— Я ведь говорил тебе, — сказал отец, пробегаясь по мне обеспокоенным взглядом и потирая грудь в области сердца. — Все с ним в порядке. Просто телеграмма так составлена…
— Очень хорошо! — вмешалась в диалог весьма красивая леди лет сорока с небольшим. Стрельнув в меня зловещим взглядом, отчего-то показавшимся смутно знакомым, она спросила: — Где моя обесчещенная дочь, мерзавец⁈
— Кто мерзавец, я⁈ — Сделав шаг назад, едва не присел на ступени.
— Мы вам говорили, что наш сын не такой! — возмутилась мама. — Он бы никогда не сделал ничего, что может опорочить девушку! У Раймонда идеальное воспитание, и он крайне уважительно относится к приличиям!
— Пусть Диара скажет это сама! — холодно произнес высокий мужчина с характерным ястребиным носом. — Где моя дочь⁈
Дальше повисла немая сцена, во время которой все стали осматриваться в поисках неизвестной несчастной, связь с которой приписали мне. Разумеется, никого не нашли. Пока не случилось непоправимое…
