— Если бы он был здесь… Все было бы намного проще. Если бы наше прощание было таким, как я его себе представляла… Если бы…
Ох чует мое сердце, что вот это последнее «если бы…» явно непростое. Но сегодня она мне об этом «если бы» точно не расскажет.
— Так, ладушки. Потом посокрушаешься. А вообще, если ты хочешь знать мое мнение, то Густав – действительно хороший парень, который любит тебя. Не знаю, что там у него щелкнуло в голове перед твоим отъездом, но я уверена, его чувства – настоящий и сильные.
— Ты совсем не помогаешь… - устало прошептала она.
Я довольно фыркнула.
- Ха, а когда я вообще тебе помогала в таких делах? За помощью – по коридору налево, - снова упала на спину. — Ты знаешь, что случилось с матерью Алека?
Несколько мгновений, в течение которых Эрика не отвечала, показались мне несколько подозрительными.
— Я слышала разговор между Алеком и милордом. Они говорили, что она сошла с ума. И будто здесь примешано какое-то проклятье.
Я потерла лоб, который внезапно стал болеть.
— Леди Астайн говорила мне о двух проклятьях… Но разве они действительно существуют? – задала вопрос, но потом нахмурилась и отмахнулась. — Нет, не отвечай. Тут драконы живые летают, так что почему бы не существовать проклятьям, да? Настоящий сумасшедший дом!
— А леди Астайн не говорила тебе, что это за проклятья?
— Нет…
Я вспомнила ее, озверевшую, дикую, с жаждой убийства в глазах, и вздрогнула. Жуткое зрелище.
— Не будем об этом. Кстати, я хотела спросить… У тебя нет одной книги?..
В моих взаимоотношениях с Альташем наметился некоторый прогресс… Ну, как сказать… Маленький такой прогрессик…
Дракон все еще презрительно на меня косился, когда я выходила на балкон. Отворачивался и не позволял быть там дольше десяти минут. Однако сегодня я была во все оружия.
Закутавшись в шубу, я открыла дверь и смело шагнула вперед. Альташ фыркнул, не глядя на меня, и, грациозно развернувшись, сел, уставившись вдаль.
Я полюбовалась на него несколько мгновений, но потом прошла чуть дальше и откашлялась.
— Эм… Альташ!
Шипение.
— Я тут подумала… Тебе, наверное, довольно скучно сидеть здесь целыми днями…
Шипение.
— И…
Шипение.
— Я принесла…
Шипение.
Да… Разговорчик так себе. Бывало и получше.
— Книгу! – громко крикнула я, стараясь перебить его недовольство.
Он замолчал.
— Она о приключениях рыцаря и его дракона. Моя подруга Эрика очень хвалила эту историю. Хочешь, я тебе почитаю?
Альташ никак не выражал своего согласия, и даже головы не повернул, но и не шипел больше. Я сочла это хорошим знаком и улыбнулась.
Облокотившись на перила балкона, я открыла книгу на первой странице и принялась читать.
Я уже готовилась ко сну, когда в соседней комнате вдруг послышался грохот. И не просто какой-нибудь бум. Создавалось ощущение, что там было настоящее землетрясение.
Билось стекло. Падала мебель. Предметы ударялись о стену.
Я повернулась к двери, раздумывая, стоит ли мне пойти и проверить, что там за слон появился, который громит дом. В конце концов – как в принципе и всегда – пятая точка победила над светлым разумом и инстинктом самосохранения в придачу, и я потопала по направлению к эпицентру землетрясение.
Прекрасная спальня, в которой я была только вчера, и чью красоту я не смогла не отметить была полностью разрушена. Я не знаю как за такое короткое время можно было устроить такой погром, но вот они факты – прямо перед моими глазами. Даже столбики кровати были сломаны.
И посреди этого погрома стоял никто иной, как мой дорогой муженек. Ну… В принципе этого стоило ожидать.
— Ты бы хоть позвал, - хмыкнула, осторожно пробираясь через осколки стекла. — Я, может, тоже хотела твою комнату покрушить. Так нечестно, знаешь ли. Маленькими радостями нужно делиться.
Он резко повернулся в мою сторону, и я отшатнулась. Под его прекрасными льдистыми глазами пролегли глубокие тени, а глаза горели лихорадочным огнем.
Я сглотнула.
— Эм, я поняла. Не вмешиваюсь. Тогда рядом постою, в качестве группы поддержки. Ну, знаешь, из серии: «Мал-кольм! Впе-ред! Ура-ура!», - я потрясла руками над головой, и муженек посмотрел на меня, как на сумасшедшую.
Мужчина разжал руку, выпуская из сомкнутых пальцев дорогую на вид вазу, и та упала, осколки хрусталя разлетелись по комнате в звенящей тишине. Муж провел рукой по лицу.
Да что же с ним творится?
Я тайком покосилась на него с подозрением во взгляде. Да… Что-то они все здесь нервные. Пожалуй, не помешает им выписать столичного психиатра, такой хороший дяденька. У нас полстолицы у него побывало. В основном женщины, конечно. Явно не от блаженной жизни.
Вдруг раздался треск, и кровать с громким скрипом и грохотом обрушилась. Пыль и осколки поднялись с пола и медленно опали. Наступила тишина.
Я почесала щеку и неуверенно взглянула на мужа, раздумывая над тем, хочу ли я быть великодушной или нет. В конце концов вздохнула и решилась.
— Слушай… Тебе… Эм… Теперь же негде спать?
Малкольм перевел на меня взгляд, и мне как-то стало не по себе от этого его пристального взора. Вообще, сразу создалось такое нехорошее ощущение, будто это я тут все сломала, а теперь над ним еще и издеваюсь.
— У меня большая кровать, и кусочка перины мне для тебя не жалко, - улыбнулась я.
Он снова посмотрел себе под ноги.
— Обещаю ночью не приставать с детскими просьбами спасти меня от монстра под кроватью! – вскинула я руки в клятвенном жесте.
Все еще ни говоря ни слова муженек прошел мимо меня в сторону моей комнаты, я развернулась, следя за ним взглядом. Дойдя до двери, он остановился и, откинув со лба волосы, посмотрел на меня.
— Чего ты ждешь? Время позднее, детям пора спать.
Я прищурила глаза.
Ох уж мне эта затянувшаяся шутка про мой возраст! Ну, я ему сейчас устрою.
Когда этим вечером приготовили мне ночное одеяние, я смотрела на него несколько скептично. Когда я его надела и подошла к зеркалу, мой скептизм возрос, потому что…
Нежный шел с тончайшим кружевом обрисовывал мою стройную фигурку, ненавязчиво подчеркивая изгибы. Без всякого сомнения выглядела я… Эротично. Но кому на все это дело любоваться? Разве что какой-нибудь умник под окна к дракону под бок заберется и станет подглядывать. Поэтому тогда я посмеялась над ситуацией и набросила на плечи теплый халат.
Но сейчас…
Сейчас мне захотелось вредненько так похихикать. Надо же в конце концов ненавязчиво намекнуть мужу, что я - как бы, не ребенок. Зачем они мне эти намеки нужны – я не знаю, не спрашивайте. Просто хочется.
Но когда муж вошел в комнату, развязал тесемки на рубашке и, изящно сняв ее, повернулся ко мне лицом, мне стало как-то совсем не до намеков. Потому что атмосфера вокруг нас вдруг накалилась и защекотала мои нервы.
В горле пересохло.
А его взгляд… Он наблюдал за мной, будто ожидая, что я сделаю. И все это… Все это слегка напоминало начало брачной ночи, и от осознания этого я занервничала только сильнее.
Желание развязывать поясок халата и представать перед мужем в коротенькой шелковой, полупрозрачной ночной рубашке как-то пропало совсем.
Тем временем, не сводя с меня взгляда, он расстегнул брюки и медленно потянул их вниз… Тут мои нервы сдали окончательно, и я закрыла глаза ладошкой.
Да уж… Вот и показала, что я не ребенок.
Услышав шелест простыней, я осторожно убрала ладонь от лица и с облегчением увидела, что Малкольм уже забрался в кровать.
Он лежал, закинув одну руку за голову, а вторую положив на грудь. Я снова поразилась белизне его кожи, которая едва ли не сияла, освещенная светом луны, льющимся из окна. А затем я посмотрела в его льдистые глаза и остро пожалела о своем предложении спасть вдвоем. Кровать, разумеется, огромна, но все же это одна кровать… И она, моя прекрасная колыбель, прямо сейчас перестала быть спокойным и безопасным местом.
