сухарь, что устоишь перед дрожащими губами и глубоким декольте? Ради чего?
– У меня есть обязательства перед самой Шарлоттой, – с усилием произнес Нортон. – Она моя невеста. Она ждет этой свадьбы. Она любит меня.
– Что-о-о? – протянула я, отшатнувшись, а мои глаза, наверное, стали такими же круглыми, как у Вилли, который улегся на пороге и наблюдал за нашим спором с живым интересом.
– К тому же у Шарлотты высокий потенциал магии, резонирующий с моим, – пояснил Нортон, проведя пятерней по волосам. – Для женщины это создает проблемы. Особенно в случае эмоциональных вспышек. Вот как у тебя сейчас.
Меня и правда слегка потряхивало, но я отлично поработала садовником, так что пока вполне себя контролировала. Лишняя яма определенно была не лишней.
– Тебе повезло, уровень небольшой, и ты даже представить не можешь, с чем приходится жить Шарлотте, – объяснял Нортон. – Это все равно что носить в себе грозовую тучу.
Я мельком глянула вверх. Облако потемнело и стало гуще.
– Я не могу бросить девушку буквально у алтаря, – продолжал Нортон. – Это разрушит ее репутацию и разобьет ее сердце. Шарлотта – добрая душа, ты ведь сама ее знаешь, и не заслуживает такого к себе отношения. Я и так был не слишком хорошим женихом.
– Вот-вот, – ухватилась я за его слова. – Ты не видел ее десять лет. С чего взял, что она вообще хочет за тебя замуж? У нее давно другой! Она встречалась с…
– Ни с кем она не встречалась, – сердито оборвал меня Нортон.
Вообще-то да, от девушки-боевика с первым уровнем магии, да еще и помолвленной, все разумные парни предпочитали держаться подальше, а неразумные мне и самой были не нужны.
– Хватит наговаривать на Шарлотту, – добавил он. – Но, Мариэль, раз уж я тебе нравлюсь, а ты нравишься мне, то…
Я схватила со стола бумаги и попыталась вновь швырнуть ими в Норта, но он оказался совсем близко, так что я его стукнула. Измятый конверт распластался на широкой груди, и я с изумлением разглядела кусочек восковой печати нашего дома: край циферблата, шипы. А потом на меня вдруг брызнуло холодной водой, так что я взвизгнула от неожиданности и выронила письмо.
Кот вскочил и, зашипев, отпрыгнул назад в спальню, Нортон инстинктивно отшатнулся, а туча надо мной разразилась добротным ливнем. Тугие холодные струи ударили по голове, потекли по обнаженным плечам, платье мигом промокло, а кожа покрылась мурашками.
– Ты сама виновата, – заявил Нортон, прижавшись к стене. – Обругала хозяина, разбросала его корреспонденцию… Причем заметь – специально!
Я шагнула влево, вправо, заметалась по комнате, но туча носилась за мной следом как привязанная. Ковер захлюпал под ногами, бумажные журавлики печально сложили крылья, а письма, которыми я с таким упоением швырялась в Мрока, совсем промокли.
– Можешь убрать это? – выкрикнула я, пытаясь забиться под книжную полку.
– Могу, – ответил Нортон, но затем шагнул ко мне прямо под дождь.
Его руки оказались такими горячими, и весь он – тоже, и я непроизвольно подалась к нему как к источнику тепла.
– Это было письмо от Шарлотты? – спросила я, запрокинув голову.
– Довольно о ней, – грубовато ответил он. – Сейчас здесь ты, Мариэль. И я. Разве этого мало?
Этого было даже слишком много. И руки Нортона, уверенно заскользившие по моей спине, и его потемневшие глаза, которые сами были словно ночное небо, и губы, особенно губы, прижавшиеся к моим, – все это далеко превосходило мои ожидания от сегодняшнего вечера.
Мой жених казался утонченно сдержанным и даже холодным, но целовал меня так жарко, что я вмиг забыла о зябком дожде. Остались только горячие требовательные губы, упругий влажный язык, сплетающийся с моим, и сильные ладони, ласкающие меня уверенно и умело.
Быть может, именно это меня отрезвило. Я для него лишь Мариэль, одна из вереницы его побед.
– Нет! – воскликнула я и, оттолкнув его в грудь, завела руку для пощечины, но Нортон неожиданно ловко для артефактора перехватил мое запястье.
– Как бы тебя еще молнией не шарахнуло, – пояснил он слегка виновато. – Подожди, клятву сниму сначала.
Он провел кончиками пальцев по линиям на моей ладони, легкое покалывание пробежало следом и ушло вместе с дождем, прекратившимся так же внезапно, как и начался.
– Сейчас можно, – разрешил Нортон, отпустив мою руку.
Мои губы горели, и сердце чуть не выпрыгивало из груди, а Мрок стоял напротив и казался непривычно взъерошенным и растерянным.
Я тщетно выискивала какие-нибудь умные слова, которые продемонстрировали бы всю глубину морального падения, в которую он меня пытался толкнуть, изящные и саркастичные обороты, которые показали бы, как недопустимо он себя повел. Или, на худой конец, изысканные оскорбления. Но моя голова была пустой как колокол. В итоге я помахала пальцем перед носом Мрока и выпалила:
– Я не такая!
Развернувшись, вылетела из его кабинета, чуть не упала, споткнувшись о кота, который недовольно взвыл, и выбежала из спальни.
– Прости, Мариэль, – донеслось мне в спину, но я уже спряталась в своей комнате и захлопнула дверь.
Выдохнув, сползла по ней на пол и обхватила мокрые плечи руками.
Сердце все еще гулко колотилось, а на губах горели бесстыжие поцелуи Нортона Мрока. Что же это получается?
Он твердо намерен исполнить обязательства перед Шарлоттой Эверли и сделать ее своей законной супругой. Однако вовсе не против завести интрижку с домоправительницей. Увы, добрачная верность – не обязательное условие для мужчин. И если я попытаюсь добиться расторжения помолвки лишь на том основании, что мой жених не хранил девственность, меня засмеют.
Я поднялась и стянула мокрое платье. Забравшись в постель, закуталась в теплое одеяло, пытаясь унять колотивший меня озноб.
А с другой стороны, выходит, что я вызываю у Нортона Мрока интерес лишь как приятное приключение. Вроде легкой добычи, доступной девушки, которой можно всучить цветочек и тут же зажать в уголке. Увы, я не настолько хороша, чтобы ради меня разорвать помолвку с Шарлоттой Эверли, которую Нортон даже не помнит.
Вскочив, я натянула сорочку и принялась ходить туда-сюда по комнате, растирая плечи ладонями.
Быть может, стоит поговорить с ним прямо? Сказать, кто я, потребовать расторжения помолвки. Раньше мне претила сама мысль о том, чтобы вести с ним переговоры. А теперь? Как это будет выглядеть? Я приехала под личиной, чтобы узнать тебя получше, Нортон, а твой артефакт не разгадал моих истинных чувств. Ты решил, что нравишься мне, но я тебя ненавижу! За твое равнодушие, высокомерие и дурацкие подарки.
Я замерла на полушаге. Сейчас, узнав Нортона лучше, я и представить не могла, чтобы он подарил мне те дурацкие трусы. Да
