единственным отличием было отсутствие родовой магии — направленного кровного дара. Аристократы получали его от рождения. У одних это был дар создавать ветер, у других — замораживать воду, у третьих — усиливать рост растений. Этот дар не зависел от силы мага, содержавшейся в энергетическом контуре, он существовал отдельно и считался переходящим по крови. Вот у представителей не-аристократии его не было.
Попытка императора Арена изменить подобную социальную несправедливость и переписать закон о титулах, внеся в него право заключать браки между всеми людьми, и неважно, одарённые они или нет, едва не стоила ему жизни. Именно против этого закона и выступал отец Анастасии, его высочество Аарон, старший брат императора. И не только он — многие аристократы.
Что же сама Анастасия? В то время, до гибели отца, она не вникала в политику. Она считала, что дядя лучше знает, как править страной. Училась, защитила магистерскую работу, работала в оранжерее и не думала ни о каких законах. Ей самой всегда было безразлично, аристократ перед ней или нет. Ну… почти безразлично. Всё-таки безответная влюблённость в нетитулованного мага давала о себе знать — Анастасии было обидно, что она не сможет выйти замуж за не-аристократа. Но и только.
В Альтаке же всё было не так. Там вообще не существовало родовой магии, только традиционная. И жители этой страны выбирали себе спутника или спутницу жизни не только по силе дара, но и по роду занятий. Например, государственные служащие не слишком желали жениться на кухарке, а супругой крестьянина вряд ли стала бы школьная учительница. Социальное неравенство в Альтаке не просто прорастало — оно цвело и пахло, и запах этот Анастасии не нравился.
Конечно, она понимала, что канцлер, даже несмотря на свой статус второго человека королевства, — жених незавидный. И не только по причине кухарки-матери — его богатство могло бы скрасить сей постыдный недостаток. Но ведь Фокс — незаконнорождённый, а к таким людям в Альтаке относились пренебрежительно. Им по закону нельзя было жениться, а если они заводили детей, это каралось большим штрафом. Какая-то несусветная глупость… Даже глупее традиций в Альганне, как думалось Анастасии.
Ей очень хотелось спросить у канцлера, как он сам относится к своей невозможности завести семью, но она молча прикусила язык. Вот уж точно совсем неприличный вопрос!..
— Разрешите пригласить вас на танец, ваше высочество? — раздался неожиданно голос позади, прервав мысли Анастасии, и девушка, вздрогнув, обернулась.
Перед ней и канцлером, вытянувшись в струнку, стоял артефактор из её свиты, Риан Ортего. Тот самый человек, о котором император сказал, что доверяет ему.
Роланд, до сих пор не отпустивший руку принцессы, осторожно погладил ладонь девушки, и Анастасия поняла, что он желает этим сказать. «Делайте, что хотите, я в любом случае вас поддержу».
Она бы отказалась, пожалуй. Но этот Ортего вызывал у неё приступы безудержного любопытства.
— Разрешаю, — кивнула Анастасия, приняла протянутую ладонь и встала с пуфа.
— Я подожду здесь, ваше высочество, — произнёс канцлер невозмутимо. — Надо съесть всё, что мне положили в тарелку. Возвращайтесь.
— Непременно, — пообещала она, не оборачиваясь, и вошла в круг танцующих.
С первой же секунды, как Ортего закружил Анастасию в танце — это вновь был вальсон, — она застыла, покрывшись колючими мурашками волнения с ног до головы. Сердце застучало сильнее, с отчаянием ударяясь о грудную клетку, ноздри раздулись, на лбу выступил пот…
— Не надо так волноваться, — заметил мужчина со спокойной иронией. — Иначе ты собьёшься с такта, Тасси. Я лучше всех знаю, какой тяжёлой ты бываешь, когда наступаешь на ногу.
— Риан!.. — то ли прошептала, то ли простонала Анастасия, ощущая, как в глазах вскипают слёзы счастливого облегчения. — Защитница…
Она вцепилась одной рукой в его ладонь, а другой — в плечо, заглядывая в глаза, — и почти не понимала, что именно они танцуют. Но ей и не нужно было понимать — Риан привычно, легко и непринуждённо, вёл сестру в танце, как делал это с самого детства, когда она терялась и путала фигуры.
— Я так и думал, что ты меня узнаешь, — сказал он с лёгкой улыбкой, наклоняясь и шепча слова прямо ей в ухо. — Узнаешь, как только мы начнём танцевать.
— Нет, неправда… — Анастасия всё пыталась сморгнуть повисшие на ресницах слёзы. — Я узнала тебя ещё в кабинете императора… Глаза…
— Ах да. Глаза мне оставили прежними. А ещё — рост и вместимость энергетического контура. Очень щедро со стороны дознавательского комитета, я оценил.
— Я не буду спрашивать почему…
— Я всё равно не смогу ответить, — заключил Риан саркастично. — Давай танцевать, Тасси. У нас ещё будет время поговорить.
Принцесса согласно кивнула и еле слышно всхлипнула, прикрывая глаза, чтобы уж точно не расплакаться.
Защитница! Брат поедет с ней в Альтаку.
Он жив! И он поедет с ней в Альтаку!
Теперь ей совсем ничего не было страшно.
Роланд
Пока Анастасия танцевала, канцлер внимательно следил за принцессой и её кавалером. И пришёл к выводу, что во время танца что-то произошло.
Роланд заметил, что Анастасия сначала словно одеревенела, а потом, наоборот, заплясала так хорошо и настолько искренне улыбалась партнёру, что канцлер даже немного приревновал. Принцесса выглядела как человек, который неожиданно встретил старого знакомого, но почему-то не сразу его узнал. А узнав, обрадовался.
Поэтому, когда Анастасия, слегка запыхавшаяся — она протанцевала не один, а два танца, не меняя кавалера, — вернулась к столу, по-прежнему расслабленно улыбаясь, Фокс непринуждённо поинтересовался, невольно проводив взглядом отошедшего в сторону мужчину, который даже и не подумал присоединиться к ним:
— А кто это был? Он не представился.
— Ох, извините, — поморщилась принцесса. — Я забыла, что надо было вас познакомить. С манерами у меня не идеально, как вы поняли. Для Альго у меня слишком слабый дар — всего восемьдесят магоктав, — трон не станет моим ни при каких условиях, поэтому…
— Насчёт условий я бы с вами поспорил…
— Ах, да, — она засмеялась, свободно и радостно. Что же ей сказал или сделал этот парень, если принцесса настолько повеселела? — Я и забыла, что разговариваю сейчас с человеком, который два месяца назад организовал государственный переворот! Но всё же Альтака — не Альганна, у нас будущего императора определяет не завещание предыдущего и уж тем более не верность гвардейцев,
