Гоа, это можно в отдельные квартиры переехать!
Мысли о возможностях, которые дает найденный клад, понеслись в голове со скоростью экстремальных каруселей. Я не успевала следить за ними, меня охватило радостное возбуждение.
— Погоди радоваться, — охладил мой пыл Кирюха, — это добро еще реализовать надо.
— А в чем проблема?
— В несовершеннолетии и, как ты сказала, в исторической ценности. Ты лучше посмотри, что делать, если находишь клад.
Я снова углубилась в Интернет, и через несколько минут растерянно произнесла:
— Сдать в полицию…
— И? — Кирюха продолжал бесстрастно пускать дым в форточку.
— Получить пятьдесят процентов, — закончила я.
— Тебя это устраивает? Меня — нет.
Меня такое положение дел тоже не устраивало.
— Что же делать? — разочарованно протянула я.
— Для начала — пообедать!
Кирюха поднялся с подоконника, затушил окурок в раковине и снял закипевший чайник с огня.
Я смотрела, как он кладет масло на хлеб. Отрезает небольшими полосками и аккуратно размазывает по горбушке. Мне есть не хотелось, а Кирюхино спокойствие раздражало. Но он, похоже, не разделял моего нетерпения. Не торопясь налил в чашки кипяток, бросил пакетики заварки и начал размешивать сахар. Я слушала, как мерно стучит ложечка, и заводилась все больше и больше. Кирюха молчал.
— Кирилл! Хватит жрать! — не выдержала я. — Что делать будем? Расскажем своим?
— Сама-то как думаешь?
— Я никак не думаю! Я хочу в отдельную квартиру переехать! Надоело сталкиваться лбом возле туалета и наперегонки в ванную бегать! Хочу свою комнату! Поставить там мольберт и никому не мешать! И чтобы мне никто не мешал! И чтобы солнце, и кровать возле подоконника, а не за шкафом! И на окошке — прозрачная вуаль… — Я выдохлась.
Кирюха отложил нож и прищурился.
— Очень интересно. Ты мне об этом никогда не рассказывала.
— А ты не спрашивал! — огрызнулась я. — Серфинг, скейтинг, Гоа! Детский сад! А мне реальная жизнь нужна! Понимаешь?!
— Понимаю. Но моя реальная жизнь такова, что я своей матери об этих деньгах рассказывать не хочу. Догадываешься почему?
Я кивнула. Если тете Наташе в руки попадут деньги, то ни денег, ни толку от них не будет.
— Либо мы с тобой заодно. — Кирюха приподнял темную бровь. — Вместе сохраним, вместе реализуем, либо давай сама. Забирай все, мне не жалко!
Я оторопела. Если Кирюха откажется от своей доли, то я буду чувствовать себя последней свиньей. Уж ему-то денег всегда не хватало. Он иногда курьером подрабатывал, а что там доставлял и кому — я не спрашивала. Да он и не сказал бы.
— Ладно, — уныло протянула я. — И что мы делать будем?
— Предлагаю на пробу продать одну монету! — Кирюха, в отличие от меня, не грустил.
— Сам же сказал, что не получится! Несовершеннолетие и все такое.
— А мы неофициально попробуем. Там, где паспорта не спрашивают!
— Где это?
— У Рафика.
— Иди лесом, Кира! Не хватало еще с этими связываться. Забыл уже, как Рафик тебя по стенке размазывал каждый раз, когда мы за ворота выходили?
— Вспомнила! — присвистнул Кирюха. — Истории пятилетней давности.
— А что-то изменилось? — Я подозрительно уставилась на него.
— Мир изменился… — закадровым голосом из «Властелина колец» томно произнес он.
— Хватит прикалываться!
— Ок. Не буду. Давай собери все это быстренько, и я к Рафику сгоняю.
Он вышел из кухни, а я начала сгребать монеты со стола — они до сих пор лежали матово-блестящей грудой между нашими чашками.
На кухне вдруг стало холоднее, и я посмотрела на окошко — не забыл ли Кирюха закрыть форточку. Но задвижка была плотно завернута, а холод усилился. Я поежилась, быстро побросала в коробку оставшиеся монеты и закрыла крышкой. Вернулся Кирюха. Он был одет в черные джинсы с дырами на коленках и в свой старый черный бомбер.
— Готово? Одну оставила?
— Кир, я с тобой.
— Нефиг тебе там делать! — вдруг насупился он.
— Ну пожалуйста! Пожалста-пожалста-пожалста!
Я привстала на цыпочки, мелкими шажками просеменила к нему и взялась за отвороты его куртки. Трогательно закусила губу и сделала брови домиком. Несколько мгновений он молча смотрел мне в глаза, потом махнул рукой. Я чмокнула его в щеку и побежала собираться.
В своей комнате я быстро сменила шорты на узкие черные брюки. Волосы еще не просохли, и пришлось так и оставить их узлом на макушке. Проходя мимо зеркала, я невольно притормозила. Повернулась направо, налево, покрутилась. И все время не сводила глаз с сережек. В отражении я видела подтверждение Кирюхиных слов о том, что они мне идут. И это льстило. Ни один парень ни разу в жизни не говорил мне комплиментов! Но Кирюха не считается, как и те придурки, которые изредка клеились на улице. Смотреть на себя было приятно. Эти маленькие серьги оказались такие изящные, и мне пришло в голову, что даже у Машки Кантарии таких нет! Я полюбовалась на себя еще немного, но вдруг снова почувствовала ледяное дуновение на плечах. Я вздрогнула, оглянулась и рассмеялась — на пороге стоял Кирюха.
— Ты меня напугал!
Но он молча смотрел на меня из-под темной челки, коробка была зажата у него под мышкой. Я подошла к нему:
— Идем?
Кирюха сглотнул и подался ближе, будто хотел что-то сказать, но тут хлопнула входная дверь. Я ринулась в коридор и закрыла собой Кирюху, давая ему возможность уберечь нашу тайну.
— Привет, — сказала моя мама и поставила на пол битком набитый полиэтиленовый пакет.
— Здравствуйте, тетя Надя, — высунулся Кирюха поверх моего плеча.
У моей мамы есть такая особенность — она может пропадать неделями, а потом раз — и явиться с полными сумками продуктов как ни в чем не бывало. Раньше меня это бесило, а теперь я привыкла.
— Чем заняты? — спросила она, оглядев нас.
Я открыла рот, чтобы что-нибудь соврать, но мама повесила пальто на вешалку и скрылась в ванной. Почувствовав облегчение, я жестом поторопила Кирюху. Но он и без моих подсказок запихал коробку за пояс джинсов, опустил край футболки и тоже выдвинулся в коридор.
— Мы гулять, — бросила я маме, натягивая ботинки.
— Там дождь проливной, — отозвалась она из ванной, — промокнете.
— Мы в торговый центр! — крикнула я и пропустила Кирюху на лестницу.
Ни в какой торговый центр мы не пошли, а поднялись на чердак. Под крышей было сумрачно, а шум дождя, усиленный железным настилом, создавал ощущение, что мы под водопадом. Влажный воздух пах гнилыми досками, в нем висела застарелая пыль.
— Софи, подожди меня тут. — Кирюха закашлялся и направился к выходу на крышу.
Вскарабкался по узкой лестнице и исчез. А я огляделась по сторонам. Днем на чердаке не так
