мелочь нужна. Крупные все равно разбивать будем. А вы, бабочки, пока за оружие не хватайтесь, вам самое время своим мастерством город оборонить. Те, кто из Лебедяни подтвердят мои слова. Нашейте всем миром мешочки, я размеры дам. Только точно по размеру. Тряпки дома найдите поплотнее, не пожалейте! Эти мешочки мы камнями снарядим и стрелять ими из пушек будем. Вон, лебедянские знают, какая от них польза. Чем больше нашьете, тем лучше! А я пойду, город обойду. И, Николай, тряхни стариной, побудь мне помощником. Пошли гонцов по слободкам, что бы жители в крепость перебирались. Все ценное с собой брали, что не могут унести, зарывали бы, ну, ты все сам знаешь! Скот спрятать не успеем, придется с собой брать, что поделать! Времени мало. Заруйский нам почти неделю дал, а здесь день-другой и ждите гостей! Да, зерно пусть с собой берут, нам провизия нужна будет! И что у вас с водой? Колодцы есть?
— Так в Тайнинской башне ход к реке прокопан!
— Добро! Значит с водой вопросов не будет!
Через несколько минут в крепости закипела работа по подготовке ее к обороне.
Михаил сам себе удивлялся, но сейчас он был благодарен Заруцкому. Благодарен врагу за укрепление Михайлова. Добротный дубовый тын на высоком валу. Рвы выкопаны глубокие с тех сторон, где крепость не защищает река. Речка, конечно не Дон, но неудобства атакующим создает порядочные. На коне к стенам не подскачешь. С другой стороны овраг с ручейком, овраг тоже углублен и выравнен. За оврагом горка, так что его не видно. Горку, правда, по всем правилам фортификации срыть полагалось, что бы батареи на ней осадные нельзя было бы установить, но строители трудов научных не читали и горку посчитали дополнительной защитой. Значит, сюда побольше пушек, что бы осадную батарею уничтожить. В крайнем случае подожжем порох. Это не шведский лагерь, скрываться не надо. Ворота в крепости одни, на юг смотрят. Перед самым появлением врага их забаррикадируем. Материал уже подготовили — мешки с землей, толстые бревна. Да и защиту он на них кинет, как в Лебедяни. Интересно, где травница из кузнецкой слободы? Ушла ли вместе с отцом Серафимом? Надо спросить его. Зелье восстановления может потребоваться! Еще раз обошел крепость, вроде ничего не забыл Поговорил с пушкарями Объяснил, что бить каменной картечью надо до того, как всадники подскачут ко рву. Иначе они ров своими телами засыплют. Фузилерам — стрельцам приказал зря заряды не тратить, а стрелять по тем всадникам, что прорвутся ко рву, не давать лезть на стены.
Пушкари, пришедшие из Лебедяни, подбадривали своих собратьев, рассказывая, что князь недаром камнями стрелять собрался. Три года назад они такую кучу народа у Заруцкого выбили, что сами испугались. Местные пушкари приободрились, но попросили разрешения пристреляться. Михаил не разрешил, что бы внимания раньше времени не привлекать. Подошел знакомый кузнец, сообщил, что он нашел целую кучу старого металла. Предложил посечь его на мелкие куски и тоже заряжать вместо картечи. Поговорили, и решили сделать часть зарядов смешанных — из камней в смеси с металлической сечкой. Спросил про травницу — жену его приятеля. Оказалась здесь, убежали из Лебедяни. Мешочки для картечи с бабами шьет. Михаил пошел ее искать. Вроде все предусмотрел, переговорит с травницей и надо хоть два часа поспать. Дружина отдохнула и сейчас обедала — стучала ложками по котлу с кашей. Травница Михаилу обрадовалась, сказала, что зелье у нее на всякий случай наварено. Новый батюшка, что отца Иоанна сменил, тот в монастырь ушел, в Коломну, свой век доживать, тоже чародеем был. Силы средней, но хоть что-то, так что зелье есть. Куда чародей делся, неведомо. Боится, что остался в городе, хотел пакости казакам устраивать исподтишка. Молодой, глупый, хорошо, что хоть жену с ними отправил! Посоветовала Михаилу поесть и отдохнуть. Вон, его орлы и поспали, и наелись от пуза. А воевода голодный. Тут за Михаилом пришел Николай и насильно увел обедать и отдыхать.
Долго отдыхать не пришлось, даже двух часов не поспал. Разбудил один из десятников, что караулили ворота крепостные. Сказали, что подошли к воротам пять человек, трое мужчин, один вроде, поп, один ранен, в голову, и женщина с ребенком — девочкой. А с ними еще мальчишка лет 12-ти. Просят впустить. Говорят, из Данкова да из Лебедяни. Михаил велел впустить, но дружинниками окружить, и глаз не спускать, пока не выяснят, кто такие. Впустили через калитку. Ворота уже завалили… Потом калитку завалят тоже. Личности выяснили быстро. В раненом опознали одного из десятников в Данкове, попу на шею молодая женщина бросилась. Жена. И кузнецы его опознали. Тот самый поп-чародей. Да только силы хватит только что бы свечи в церкви поджечь. Слаб. Женщина, девочка и мальчишка — жители Данкова. Десятник объяснил, что, не имея возможности оборонять недостроенный город, воевода приказал всем уходить в Михайлов. Пушки и огневой припас с собой увезли. Но только не успели. Догнали их в степи казаки, кого порубили, кого с собой утащили. Воеводу изрубили и все пушки и прочее захватили себе. Плохо! Всю ночь врага ждали. Но подступил к Михайлову враг только к полудню следующего дня. Отдыхал, видно, пресытившись убийствами. Так что Михаил успел выспаться.
Разбудил Николай.
— Вставай, княже, враг на горизонте!
Михаил подскочил.
— Да не так быстро, еще и поесть успеешь, да переодеться. Тегиляй и доспех твой кожаный я уже приготовил. Умываться давай.
Михаил привел себя в порядок, переоделся в легкий доспех, Шелом одевать не стал, просто наложил на себя, на весь наряд, включая княжескую шапку, доспех чародейский, все-таки, с ростом силы даже шапка железная чародейству вредила. Окинул взглядом площади крепостную. Пустая. Все же Михайлов не Лебедянь, поболее будет, да и народ тут живет в основном воинский, стрельцы, да пушкари, да дружинники. В мирное время землю пашут, да промыслами всякими промышляют, в военное все за оружие берутся. И слободки вокруг города покидали организованно, никто за скарб не хватался, бабы не рыдали о тряпках оставляемых. Разом собрали семьи, припас, продовольствие, скотину угнали, и корма с собой захватили. Военные люди. Вот и сейчас, все бабы с детьми в укрытия спрятались, что бы мужьям и отцам под ногами не мешаться. Надо будет, сами за оружие возьмутся. Под стенами каменного амбара сидело только пять женок, во главе с травницей. Готовились помощь оказывать, раны врачевать. Скотину и лошадей тоже в хлева и конюшни заранее построенные загнали и
