в покое, — сказала я честно.
— Но я не мужчина, — заметил он.
— Ты мужчина, и ты преследовал меня. Этого достаточно, — сказала я, закатив глаза.
Он тихо хихикнул. Темный и восхитительный звук. — Хорошо, что она так защищает тебя, — сказал он. — Даже не будучи чистокровным суккубом, я чувствую тягу. У низшего демона не было бы ни шанса, чтобы противостоять тебе. — Я с трудом сглотнула, вопрос, который я не должна была задавать, вертелся у меня на кончике языка. — Ты действительно станешь чем-то особенным, когда обретешь свои способности.
— Если я обрету свои силы, — поправила я. Это вызвало у него смешок.
— О, ты их получишь, любимая. В этом я уверен. — Его голос звучал ужасно уверенно для того, кто будет чертовски разочарован. Я искоса взглянула, но в его глазах не было и намека на силу или тьму, которые я услышала в его голосе. Его очарование дрогнуло, когда наши взгляды встретились, и я быстро отвела взгляд на дорогу.
— Почему ты носишь гламур, когда другие этого не делают? — Спросила я.
— Потому что остальные в некотором смысле идиоты, — сказал он самодовольно.
— Что ты имеешь в виду?
— Какой была твоя первая мысль, когда ты встретила Аллистера? — Спросил он. Я подумала о задумчивом инкубе. Я знала, кто он такой, с расстояния в несколько ярдов, как по выражению его глаз, так и по тому, как он двигался. От него исходила сила.
— Он был…, — я изо всех сил пыталась подобрать описание, которое не было бы смущающим, как секс на палочке. Это, вероятно, не принесло бы мне здесь никаких очков. — Интенсивный.
Райстен кивнул. — А как насчет Джулиана?
— Ну, я выстелила в него, так что…
— Вот именно. И если бы ты не встретила Ларана, когда пыталась избавиться от своего поклонника, — он брезгливо сморщил нос, — ты бы почувствовала то же самое.
— Я бы, не назвала так Джоша.
— Он недостоин, — сказал Райстен. Что-то в этом ответе обеспокоило меня. В каком-то смысле это было почти территориально, каким-то образом подразумевая, что он был достоин. Я заехала на стоянку за салоном и заглушила двигатель.
Райстен провел большим пальцем по нижней губе, и я прикусила внутреннюю сторону щеки. Хотя он был самым доступным из Всадников, он все еще оставался демоном, и при этом горячим.
— Ты так и не ответил на мой вопрос, — сказала я.
Уголки его губ приподнялись, когда он наклонился вперед. — Разве нет, любовь моя?
Мой взгляд переместился с его губ на лицо, где его глаза выдавали тот очень слабый намек на темноту, которую я чувствовала в нем.
Меня осенило. — Потому что ты думаешь, что я позволю тебе приблизиться ко мне только потому, что ты можешь заставить себя казаться более человечным.
Его ответная улыбка одновременно разозлила и завела меня. Он наклонился, всего в нескольких дюймах от моего лица, и прошептал: — Это именно то, что ты делаешь, не так ли? — Его дыхание ласкало мою кожу, пробуждая во мне искусительницу. Я изо всех сил подавила свои порывы, борясь с вожделением, разворачивающимся внутри меня.
— Нет, — отрезала я, отстраняясь. — Это не так.
Я практически развернулась на своем сиденье и распахнула дверцу, выпрыгнув из машины, чтобы увеличить расстояние между нами, насколько это возможно. Как я могла быть настолько глупа, чтобы игнорировать очевидное? Я была больше недовольна собой, чем ним.
Бандит взгромоздился на край водительского сиденья и прыгнул ко мне, обхватив лапами шею. Я просунула одну руку под него, чтобы поддержать его вес, а другой ухватилась за дверцу.
Райстен склонил голову набок, когда его очарование улеглось теперь, когда я была не так близко. Мальчишеская улыбка появилась на его губах, когда он сказал: — Это произойдет, нравится тебе это или нет, Руби. Мы должны защищать тебя, и мы заботимся о том, что принадлежит нам.
Я захлопнула дверцу машины и зашагала прочь от него, когда до меня по-настоящему дошло, что значит иметь Четырех Всадников, преследующих меня. Эта неделя обещала быть долгой. Они защитили бы меня от всего, что, по их мнению, представляло угрозу, из-за того, кем, по их мнению, я была.
Но кто защитит меня от них?
Глава 8
Я как раз закрывала салон на выходные, когда раздался звонок на входной двери. Я выглянула из-за угла и застонала, когда увидела, кто там стоял. Это был не кто иной, как мой паршивый бывший, державший в руках очередное извинение в виде букета.
Почему я?
— Что ты здесь делаешь? — Спросила я. Бандит бросил один взгляд на Джоша и зарычал. При виде моего енота он еще выше поднял голову. Его поза не могла бы быть более прямой, даже если бы кто-то засунул палку ему в задницу.
— Я пришел извиниться за воскресный вечер. — Он указал на цветы в своей руке. — Я принес тебе нарциссы. Предполагается, что они символизируют прощение и новые начинания.
Мне потребовалось все мое самообладание, чтобы не поперхнуться. — Я в порядке. Спасибо.
— Пожалуйста, Руби.
Спаси меня дьявол, только не ной снова.
Сегодня у меня не хватало на это терпения. Я знала, что не потеря меня заставила его зациклиться на нашем разрыве. Я знала, что это был дремлющий суккуб внутри. Он изменял мне, утверждая, что это потому, что я не хотела с ним спать, но он также возвращался, пресмыкаясь, каждые несколько дней. Это было утомительно. Но спать с кем-то, кому на самом деле было наплевать на меня, и у кого не было выбора, было слишком похоже на изнасилование. Вот что я получаю за то, что у меня есть мораль.
— Что, пожалуйста? — Сказала я, раздраженно всплеснув руками. — Мы расстались, Джош. Я не знаю, что еще сказать.
— Что ты простишь меня и дашь мне еще один шанс…
Я подняла руку, чтобы остановить его. — Нет. Мы никогда, никогда не будем снова вместе. — Я съежилась, как только прозвучали эти слова, зная, что звучу как плохая песня.
— Это из-за тех парней, которых я видел с тобой? У тебя что есть… — он на мгновение замялся, подбирая слова, гнев затуманил его разум, — гарем? Со всеми ними?
Гарем? Вот это мысль. Я была в равной степени заинтригована этой идеей, но поскольку меня разозлило его отношение, учитывая, что у него не было абсолютно никаких причин испытывать по отношению ко мне какие-либо права. В конце концов, именно его действия привели к резкому прекращению наших отношений, но, несмотря на все его нытье, я не могла сказать, что мне было жаль
