некоторое время спустя]
Торжество было в самом разгаре, гости активно танцевали под задорную музыку, доносящуюся с небольшой отстроенной сцены. Для такого большого количества гостей было выделено и украшено целое поле, над котором летали красивые золотые бабочки, которые освещали большой танцпол вместо фонарей.
Но двое человек стояли чуть в стороне ото всех и просто беседовали, стоя под раскидистыми ветвями необычайных флуоресцентных деревьев.
— Любишь же ты размах во всем, — с ленцой протянул Ильфорте. — Если уж владеть магией — так сразу теневой, в которой ди́лмон ногу сломит. Если уходить куда-то жить — так создавать целый новый мир, если устраивать свадьбу — так такую, чтобы весь этот новорожденный мир гулял… Слушай, вы когда с Лори задумаетесь о детях, ты меня предупреди заранее, а? Чтобы я как-то начинал морально готовиться…
— Предупреждаю, — с усмешкой хмыкнул Калипсо.
Ильфорте со стоном закатил глаза, но тут же рассмеялся на пару с сыном.
— Ладно, черт с вами, выдержим как-нибудь и ваших теневых исчадий ада! На самом деле… Даже не представляешь, как я тобой горжусь.
— Спасибо тебе за всё, — очень серьезно произнес Калипсо. — Было время, когда я дико злился на тебя, но, оглядываясь назад, понимаю, что именно твоя твердая рука помогла мне вырасти человеком. Мне круто повезло с отцом на самом деле… Ну и с мамой, конечно.
Ильфорте тепло улыбнулся, приобнимая Калипсо за плечи, и кивнул в сторону своей жены, которая отплясывала с другими на танцполе.
— Сиринити в восторге от этого мира.
— Мама может спокойно тут пребывать сколько угодно, — сказал Калипсо. — В этой реальности нет нечисти, которая могла бы следить за мамой и пытаться навредить ей, как Стражу Наставника академии Армариллис. Конечно, никто не отменяет теоретическую возможность появления тут агрессивно настроенных магов когда-нибудь в будущем, но я специально создал запрос этому миру о безопасном пространстве для всей моей семьи. Так что, даже если когда-нибудь какие-то враги проникнут сюда и попытаются навредить кому-то из нас, включая мою маму, то они столкнутся с жесткой агрессиией этого мира, который не позволит навредить. Магия Эффу позволяет отпугивать нечисть и не пускать её за определенный круг. Нечисть как бы, ну… шарахается от ощущения созидательной магии Эффу, в общем. Это создаёт магический резонанс. Интересная информация, кстати, оказывается, что из всех богов только Эффу способен создавать целые миры, полностью свободные от нечисти. Сюр, да? Только первородный дух хаоса способен создавать абсолютно безопасные миры, если вольет свою силу в созидание, что вроде как чуждо для него, он сам этим никогда бы не занялся… Но в симбиозе со мной действия, направленные на созидание, даже на такое глобальное, как создание нового мира, не разрушает магическую структуру Эффу. В общем, это именно парная работа получилась, по-отдельности мы бы такое совершить не смогли. Ну и… Должен отметить, что твое благословение защитило меня от разрушительной магии Эффу, потому что я вполне мог погибнуть, создав этот мир посмертно, вложив в него всего себя. Но твоя магия обволакивала мою магическую Искру защитным коконом, как мягкой периной… И не дала сжечь мою Искру. В общем… Этот мир — безопасное пространство для нас всех.
— Потрясающая работа, — восхищенно выдохнул Ильфорте. — Нет, ну правда!.. Как, кстати, этот мир называется?
Калипсо пожал плечами.
— Не знаю. Пока никак. Чтобы у мира появилось название, его кто-то должен назвать со стороны, это не может сделать сам создатель мира. Когда кто-то твердо даст название миру, и оно ему понравится, то просто в сознании всех жителей этого мира сама по себе появится мысль о названии, как будто оно всегда существовало. Я, честно говоря, не знаю даже, как повлиять на этот процесс. Наверное, это само собой должно как-то произойти, рано или поздно…
— Тогда пусть называется Илу́нарисс, — хмыкнул Ильфорте.
Он задрал голову вверх и неожиданно выкрикнул куда-то в небо:
— Хэй, как насчет того, чтобы тебя звали Илунарисс?
Никто Ильфорте не ответил, конечно, никаких спецэффектов не произошло, небо не упало на землю, фейерверки не взорвались над головами.
Однако, тут же мимо Калипсо и Ильфорте прошли два человека, которые активно жестикулировали, бурно о чем-то разговаривая. До Брандтов донесся лишь обрывок их разговора:
— Когда в Форланд вернемся, завтра или погостим еще тут чуток?
— Думаю, что следует воспользоваться возможностью и поизучать этот молодой Илунарисс еще недельку-другую, я тут уже прознал о классной гостинице напротив городского парка, там еще такое вкуснющее мороженое можно попробовать, я уверяю тебя, ты такое еще не пробовал!..
Ильфорте проводил эту болтающую парочку восторженным взглядом, а вот глаза Калипсо были размером с блюдце.
— Илунарисс?.. — в некотором шоке произнес он. — Почему именно Илунарисс?
— Ну, ты тут взвращиваешь этих своих эруалей и илунари, работаешь с илунами — чем не Илунарисс?
— Звучит почти как Армариллис, — улыбнулся Калипсо, тоже приобнимая отца за плечи и шагая с ним вдоль фуршетных столов.
— Тебя это бесит?
— Нет, что ты! Просто… странно как-то…
— Будешь моим темным зеркалом, — хохотнул Ильфорте. — Надо же мне будет девать куда-то всех тех теневых умельцев, которые обязательно будут обнаруживаться дальше?
— А может, они не будут обнаруживаться? — с надеждой произнес Калипсо.
— Да-а-а, надейся, как же. Надежда умирает последней — сразу вслед за надеющимся. То есть в твоем случае — через несколько тысяч лет, ага!
[бонус 2] О питомцах и драгоценностях
[примерно семь лет спустя; Форланд; особняк Эрика Кларксона]
Входная дверь скрипнула, и в дом вошли двое, шутя и переговариваясь.
— Мы пришли! — громко произнес Калипсо. — Есть тут кто живой еще? Надо кого-нибудь спасать?
На нем была его привычная черная мантия с золотой окантовкой — отличительная мантия Мастера академии Илунарисс. На правой руке поблескивал золотой перстень с выгравированной золотой спиралью — связной артефакт, который имелся у всех подопечных академии. Такой же перстень, только размером поменьше, красовался и на руке его супруги Лорелей, которая вошла с Калипсо в особняк Эрика Кларксона в Форланде.
Чета Брандтов вернулась, чтобы забрать своих детей, которых оставили сегодня утром с родственниками. Однако, особняк встретил их подозрительной тишиной. Калипсо сначала напрягся было, а потом увидел крадущуюся по коридору дочь, которая на цыпочка пробиралась вперед.
— Лиáрра?.. — недоуменно вскинул брови Калипсо, наблюдая за девочкой.
— Тш-ш-ш! Мы играем! — кортаво произнесла она, смешно прижав палец к губам и продолжая тихонько подбираться к большому шкафу в коридоре.
Волосы у Лиарры сегодня были ярко-красные. Сегодня — потому что девчушка не любила ходить с одним цветом волос больше одного дня и в свои три года научилась их постоянно перекрашивать простенькими заклинаниями. Родители поначалу пытались дочь от этого отговаривать, но потом махнули
