Первый выстрел раздался совсем рядом с ним и попал ему в плечо… или скорее прошел сквозь него, как в данном случае. Его плащ пострадал при попадании пули, вырвавшей клочок материи, но несуществующая плоть под ним не могла повредиться, и все, что он почувствовал — это странный отголосок жжения.
Отли-и-ично. В противном случае это могло ранить его.
Он повернул голову, откровенно говоря, не впечатленный очевидностью того, что она оказалась там, и тем, насколько плох был ее прицел.
Кроме того, Хекс не единственная открыла огонь. Парни Бенлуиса появились с подкреплением, и хорошая новость состояла в том, что и они дерьмово целились. В последний раз, когда он проверял себя, его грудь все еще была твердой, поэтому пара дюймов вниз и к центру, и ему, возможно, прорешетили бы сердце.
Ярость, направленная на проклятых нервных наркодилеров, образовала в ладони Лэша шар гасите-свет-засранцы.
Дематериализовавшись к дверному проему, он бросил энергетический заряд в людей. Взрыв обеспечил чертовское шоу, когда, словно шар для боулинга он накатил на ублюдков, озарив их тела и взрывной волной раскидав в разные стороны.
К этому моменту прибыло еще больше Братьев и разношерстных людей, которые начали пальбу из разных видов оружия — что не было не такой уж большой проблемой, пока Лэш не словил пулю в бедро. Боль опалила все его тело, заставив заныть сердце в ответ. Он выругался и завалился на бок, в ярости оглядывая переулок, выискивая свои следующие цели. Черт, уроды успели попрятаться.
Джон Мэтью был единственным, кто оставался вне укрытия. Команда Братьев нырнула за «мерседес», а ребятки Бенлуиса укрылись за ржавым Джипом.
Но Джон Мэтью твердо стоял на земле в своих байкерских ботинках, опустив руки.
Придурок сделал из себя одну чертову мишень. Это было почти даже скучно.
Лэш призвал еще один энергетический шар в свою ладонь и закричал:
— Ты сам убиваешь себя. Это как приставить пистолет к своей башке, ты, гребаный ублюдок. Но не думай, что я против, малыш Джонни.
Джон двинулся вперед, клыки обнажены, холодный поток ярости волнами исходит от него.
В какой-то момент Лэш почувствовал напряжение в своем затылке. Это не могло быть так. Никто в здравом уме не пойдет на его решетку для гриля.
Чистое самоубийство.
Планы, планы, планы…
Или, другими словами — чушь, чушь, чушь…
У Хекс был идеальный план, когда она скрыла себя способностями симпата, прошептав "с глаз долой". Как профессиональный киллер, она гордилась собой не только из-за своего показателя эффективности, но и чутья, выработанного а годы работы, и все должно было сработать гладко. Ее план состоял в том, чтобы невидимой подобраться к Лэшу с фланга и перерезать ему горло прежде, чем ать ублюдку сдохнуть — пока она смотрела бы ему в глаза и улыбалась, как сумасшедшая сука, которой она и была.
Что за дерьмо с его лицом? Первые морщины? ЧтоЮ, мать твою, произошло с ним с тех пор, как она видела его в последний раз? картина, открывшаяся ее взгляду, когда он снял с головы свою дурацкую шапку, ввела ее в шоковое состояние. на его лице не осталось плоти, не осталось ничего, кроме черных, гладких мышечных волокон и костей, его ярко-белые зубы составляли контраст в флуоресцентном свете. И с руками было что-то не так. Они имели форму, но не содержание. в темноте ночи… они были ничем, просто темнотой более глубокого оттенка.
Слава Богу, она убралась от него, когда подвернулась такая возможность… хотя может все это разложение оказалось причиной того, что она смогла выбраться из своей тюрьмы. Казалось логичным предположить, что его силы тоже ослабли.
Но какой была… вторая ее проблема в стране под названием "План"? Джон. Прямо сейчас стоящий посреди переулка без всего, кроме таблички "СТРЕЛЯЙ МНЕ СЮДА" на своей груди.
Чертовски очевидно, что сейчас на него не подействуют никакие логические доводы: даже если она примет форму рядом с его ухом и закричит ему прямо в мозг, Хекс знала, что Джон не отступится. Он зверь. столкнувшийся со своим врагом: его обнаженные клыки были как у льва, тело наклонено вперед, словно он собирался одним прыжком налететь на парня.
Довольно большие шансы, что он погибнет, если не окажется в укрытии, но Джона, казалось, это не заботило по очевидной причине. Его связующий аромат был громче любого шума, который мог вырваться из его горла, темные специи перекрыли все остальные запахи от специфического городского запаха до вони лессера, что исходила от гниющей плоти Лэша.
Стоя в грязном переулке, Джон превратился в первобытного мужчину, защищающего свою женщину, и в данной ситуации ей только этого и не хватало. Очевидно, что в этот конкретный момент собственная безопасность ничего для него не значила — его цель перевесила весь здравый смысл и спецподготовку.
Итог? Он не выживет после того энергетического шара, который Лэш держал в руках… и это полностью все меняло в ее первоначальном плане.
Новый план. Никакой больше маскировки. Никакого — вывести из строя, разоружить, расчленить. Никакого причинения боли за ту агонию, через которую ей пришлось пройти, никакой рутинной работы «Джека Потрошителя», делаемой лишь для того, чтобы почувствовать удовлетворение от его пытки.
Когда она приняла форму и сделала выпад в сторону Лэша — это было ради спасения Джона, а не из-за собственной мести. И теперь дойдя до этого, стоящий под прицелом Джон стал единственным, что имело для нее значение.
Хекс обхватила Лэша за талию в тот самый момент, когда он уже начал бросок своим шаром-нокдауном, и хотя она увлекла его с собой на асфальт, ему удалось скорректировать направление своей цели… и попасть Джону прямо в грудь.
Удар подбросил ее мужчину над тротуаром, сметая его назад, едва не вырывая его из ботинок.
— Ты ублюдок! — закричала она в раскуроченное лицо Лэша.
Руки сукиного сына сжались вокруг нее, удерживая Хекс с невероятной силой. Он перевернул ее, придавив собой к асфальту, дыша прямо в лицо жарким зловонием разлагающейся плоти.
— Попалась, — усмехнулся он, потираясь своими бедрами об ее, его эрекция причиняла ей боль.
— Иди на хрен! — Стремительным рывком она ударила его прямо в… ну, то, что осталось от его носа… головой, заставив его взреветь.
К сожалению, ей не удалось провести еще один чистый удар, когда они, катаясь по земле, боролись за контроль; их ноги переплелись, его ужасная эрекция вдавилась в нее. Ему удалось перехватить одно из ее запястий, но тем не менее, она продолжала изо всех сил бороться второй рукой.
