Мариш склонился так низко, что почти соприкоснулся с Триием носом, и прошептал ужасное:
– Почти все слуги здесь мои. Одно моё слово, и от семьи Бодый останется только Лоэзия. И ты не успеешь ничего сделать.
– Ты лжёшь… – потрясённо прошептал сарен. – Ты не мог…
– … не мог провернуть это под твоим носом и носом хайнеса? – насмешливо уточнил Мариш. – Хайнес потому и считает меня опасным противником, что я умею забрасывать сети. И более того, плести их. Ждал от меня более хитрого хода? Но мне проще было позволить тебе самому брать на службу тех, кто мне нужен. Мне ли не знать, какие слуги требуются богатым господам?
– Ты что задумал? Если думаешь, что я промолчу…
– Промолчишь, Триий. Ты будешь молчать. Мои подчинённые служат всей твоей семье, они участвовали и участвуют в твоих делах, ты отряжал их в помощь хайнесу. Ты уверен, что кто-то поверит, что ты якобы не заметил, как оказался в центре бандитской своры Мариша? Ой, Триий, у тебя столько врагов, – Мариш прицокнул с наигранным сочувствием. – Они будут рады напеть в уши хайнеса, что один разбойник что-то не поделил с другим и теперь пытается от него избавиться. А мы, – дворецкий прищурился, – с радостью это подтвердим. Поэтому подумай, Триий. Я не только уничтожу твою семью, но растерзаю её честь.
Взгляд сарена остекленел, а рот в ужасе искривился.
– Но мы можем сосуществовать рядом, пока Лоэзия держит меня в руках. Ты же меня понял? – Мариш приподнял брови. – Завтра, когда она проснётся, ты придёшь и выразишь свою радость, что она жива. И ни слова не спросишь про артефакт. Если сыграешь достаточно убедительно, я сам спрошу её, но, думаю, тебе стоит повиниться перед хайнесом. Это меньшее из зол.
Мариш неспешно распрямился и посоветовал:
– Сейчас тебе лучше уйти. Лоэзия спит, а у меня паршивое настроение. Юдриш сообщит, когда можно будет её посетить.
Триий, словно пребывая в тумане, поднялся и, цепляясь за стену, пошёл к двери. Там, на пороге, он замер, смотря в одну точку пустым взглядом, а потом всё же вышел в коридор, где его услужливо подхватил под локоть Юдриш.
– Господин, вам плохо? – участливо спросил оборотень. – Проводить вас?
Сарен окинул его безумным взглядом, вырвал локоть и едва слышно прошептал:
– Я сам… сам…
Ёрдел смерил его спину взглядом и прикрыл дверь. Дворецкий, развернувшийся к спальне, не обратил на это внимания: все его мысли занимала Лоэзия.
Оставить врагу жизнь, потому что его кто-то любит?
Дворецкий Ёрделу не нравился. Эмоционально неустойчивый, явно относящийся к тем, кто не просто ведёт плохую жизнь, а руководит ею, не имеющий представления о том, как заботиться о детях, да ещё и неспособный защитить кого-то. Но Ёрдел его понимал и ему были близки мысли оборотня. Он так же, как и этот Мариш, считал, что у детей не должно быть врагов и от них следует избавляться.
Отец девочки явно был ей врагом. Он был угрозой для неё. И дворецкий, похоже, считал так же.
Но он оставил ему жизнь, потому что девочка любит его.
Выбрал меньшее из зол, ведь большим была бы печаль девочки из-за смерти отца.
Мариш Ёрделу не нравился, но тем не менее он понимал то, что сам Ёрдел понял только сейчас.
Дворецкий опустился перед постелью на колени, прижался лбом к ладони Лоэзии и постоял так несколько минут. Ёрдел видел, как расслабляется его лицо, смягчается жёсткая складка губ, разглаживается морщина на лбу, и слышал, как выравнивается его дыхание.
Что ж, дворецкий явно был полон недостатков. Но врагом для девочки он точно не был. Присмотреть за ним, конечно, всё же нужно.
Успокоившись, Мариш притянул к себе рубашку и начал переодевать Лоэзию. Натянул сперва на неё чистую одежду и уже под ней быстро расшнуровал старую и стянул её. Очень ловко, что говорило о большом опыте, продел руки в рукава, одёрнул подол и потянулся, чтобы поправить рубашку на плечах и завязать ленты, но почему-то замер. А затем и вовсе решительно стянул ткань и во все глаза уставился на левую лопатку девушки.
– Это ещё что? – разъярённо прошипел оборотень, вглядываясь в рисунок, сложенный из множества символов. – Что это за дрянь?!
Ёрдел прохладно посмотрел на него. Вообще-то он мог просто наколоть путевую строку, но подумал, что не стоит портить тело ребёнка какой-то подписью, и сложил символы в фигуру.
И теперь на лопатке Лоэзии красовался крест.
Ёрдел часто видел его на картах, и он ему очень нравился.
Такой загадочный и манит неизвестным. Это ли не красота?
Глава 83. Месть прошлого
Агорий с беспокойством смотрел на своего господина. Обычно мягкий и смиренный, тот выглядел мрачно и холодно. Свет факелов ложился на его лицо бликами и тенями, делая светлый обычно лик непривычно зловещим. А доносящиеся до слуха удары молота были сродни сочащейся с потолка воде, по капле наполняющей чашу общего терпения.
Работы не прекратились. Сам харен в подземелье не появлялся со вчерашнего дня, но вместо него командовал Идрай – оборотень тоже весьма упорный, а главное, не имеющий родственников или каких-то иных привязанностей.
– Может, дороются до первой комнаты и остановятся? – неуверенно предположил Агорий. – Мы уж постарались сделать всё потаинственней. Алтарь для Риярада[1] поставили, посадили в углу скелет в жреческом одеянии… Тайный храм Тёмному духу! Самое то, чтобы его скрывать.
Деший досадливо прикусил губу. Называть харена щенком больше не хотелось. Он, конечно, знал, что в жилах мальчишки течёт кровь правящего рода – всего несколько капель, – но и представить не мог, что дар сов проявится в нём так ярко. Он и в прямых потомках порой едва шевелился! О невероятной удачливости харена в поисках Деший тоже был наслышан, но приписывал это Вотовской упёртости: эти пока не найдут, не остановятся. Но даже Шерех порой мешкал, когда опасность начинала касаться его близких.
Мальчишка же не остановился ни разу.
Может, он переоценил его привязанность к хранительнице?
Стоило подумать о девушке, и в душе закипела бессильная злоба. Казалось бы, такой крохотный камешек на его пути, зыбкая помеха, которую грандиозный замысел должен был смести, рыбка, случайно заплывшая в сети, которые он забросил на более крупную добычу… Но именно эта рыбёшка проглотила сокровища водяного змея и проскользнула в слишком большие для неё ячейки сети. И затерялась в речных глубинах, унеся с собой самое важное.
Никому не известная девчонка, обычная ученица школы магии, сирота без рода и племени. Как ему могло так не повезти? Почему случайная свидетельница оказалась хаги? Как так вышло, что именно ей доверился Ахрелий? Как он сам пропустил появление новой хранительницы?!
В том, что девушка новая хранительница, Деший ничуть не сомневался. Стала бы обычная девчонка сбегать из города и прятать драгоценности, рискуя собственной жизнью? Нет, Ахрелий нашёл себе ученицу. Разглядел в неприметной девчонке именно то, что ему было нужно и что укрылось от Дешия. Сильная, упрямая, идущая своей дорогой в стороне от других. И, что поразило больше всего, достаточно решительная, чтобы не моргнув глазом убить врага. Женщины в её возрасте обычно более мягкосердечны.
Ахрелий нашёл истинную соратницу по духу. Она продолжала молчать, даже когда её обвиняли в ограблении и убийстве, водила за нос Вотого, сбегала… Право, Деший восхитился бы ею, если бы она не принесла ему столько расстройств. Он умел ценить такие самородки, но только если они отличались чуть большим доверием и не встревали везде, где не следует. Из-за неё два из трёх этапов его плана до сих пор не готовы, хотя по более ранним подсчётам он уже должен был разобраться с ними. А когда задуманное не складывается, поневоле начинаешь нервничать.
И ещё этот Вотый… Старик стиснул зубы. После того, как хранительница спелась с хареном, Деший сразу понял: артефакты у Вотых. Это семейство любит прибирать такие вещички к лапам. Тем более бы они не стали оставлять их у девчонки, а уж как выманить цацки, Шерех бы сообразил. Ну или его правнук. Он, похоже, успел обаять неприступную хранительницу, а влюблённые женщины горазды на глупости.
