или нет, но если да, пожалуйста, сделай так, чтобы моя Полиша выжила! Пожалуйста! Господи, да я лет шесть сладкое есть совсем не буду, только сделай так, чтобы она выжила!»
Детские молитвы — самые искренние. И, наверное, эта долетела до адресата, потому что дверь отделения реанимации вдруг открылась, и вышедший врач, подойдя к ним, негромко сказал:
— Мы сделали всё возможное. Полина пока без сознания, но состояние стабильное…
Состояние стабильное. Стабильное!
— Она будет жить? — спросил Олег дрогнувшим от волнения голосом.
Врач не отвёл глаза.
— Вероятнее всего, молодой человек. Но вам лучше сейчас пойти домой. Приходите завтра, возможно, Полина уже придёт в себя.
Когда врач отошёл, мать с отцом стали теребить Олега, уговаривая его вернуться домой.
— Нет, — мальчик только мотал головой. — Я никуда не пойду! Я не оставлю Полишу одну. Я буду здесь.
Потратив минут двадцать на уговоры, они сдались.
— Пусть остаётся, — сказала одна из постовых медсестёр. — Там и поспать можно в подсобке. Ничего с ним здесь не случится. Да и то, к сестрёнке поближе. Ей, может, от близости родного человека легче будет.
Родители, наказав Олегу не выходить из больницы, ушли, а сам мальчик, выпив кофе из автомата, застыл на скамейке напротив отделения, где лежала Полина.
Ни ночью, ни утром она не пришла в себя. Олег ждал. Он не думал о голоде и жажде и почти никуда не отлучался, кроме туалета.
И вот, наконец, в три часа дня, его позвали.
— Твоя сестра ещё не проснулась, — сказал мальчику тот самый врач. — Но ты можешь навестить её. Возможно, это пойдёт ей на пользу.
Полина была такой бледной, что Олег испугался.
— Не бойся. Возьми её за руку.
Он послушался и бережно взял ладонь Полины. Она показалась ему чуть тёплой.
— Можешь поговорить с сестрой, — сказал врач. — А я пока пойду.
Дождавшись, пока мужчина закроет за собой дверь, Олег осторожно обнял Полину, прижался своей щекой к её, и прошептал:
— Просыпайся, сестрёнка. Ты нужна мне, слышишь? Я люблю тебя. Люблю больше, чем солнце, летние школьные каникулы, больше, чем валяться на траве и смотреть в синее небо, больше, чем новогодние подарки и мамины праздничные столы, больше, чем всё на свете. Я люблю тебя больше, чем саму жизнь.
Прошло несколько секунд прежде, чем Олег почувствовал, что Полина стала дышать глубже… а потом он ощутил, как задрожали её ресницы.
— Любовь… больше, чем жизнь…
Она прошептала это очень тихо, но он смог разобрать слова.
— Полиша… Не уходи, слышишь, постой! Я сейчас!
Олег, сжав напоследок руку сестры, кинулся прочь из палаты, на ходу крича так громко, что слышно, наверное, было даже этажом выше:
— Доктор! Доктор! Она очнулась!
Эпилог. Шесть лет спустя
Я перестала видеть сны, когда мне было четырнадцать. Раньше обязательно снилось что-нибудь яркое, красочное, увлекательное, как самые интересные книжки, но с четырнадцати лет как отрезало.
Наверное, всё из-за того маньяка. Я уже почти не помню, как всё было, да и хорошо. Брат постарался сделать так, чтобы плохие воспоминания о том вечере стёрлись из моей памяти.
Только иногда мне снятся чьи-то глаза. То голубые, яркие, сверкающие, то зелёные, тёплые и как будто знакомые… Но потом я просыпаюсь и выбрасываю эти сны из головы.
— Полиша! Полиша! Вставай, пора, скоро за нами приедет машина!
Ну вот, так всегда. Обязательно ему надо прийти, растолкать спящую меня, сдернуть одеяло, под которым было так тепло и уютно…
— Брысь!
— Ну, вставай, — Олег, хихикнув, начал щекотать мои пятки, отчего я мгновенно взвилась почти до потолка.
— Изверг!
— Полиш, мы на свадьбу опаздываем.
— Да пропади всё пропадом! Я спать хочу, такой зачёт вчера сдала сложный…
— Нельзя, — покачал головой Олег. — Я свидетель. А ты моя сестра! Ну, давай, поднимайся. Я даже твоё платье уже погладил!
— Что ты сделал?! — от удивления я и впрямь свалилась с кровати.
— Ура! — воскликнул брат и мгновенно выбежал из комнаты, на ходу громко вопя: — Па-а-ап! Она повелась! Ты проспорил! Гони пятьсот рублей!
— Грабёж средь бела дня! — услышала я притворно-возмущённый голос отца и, хмыкнув, поспешила в ванную.
Когда через час мы забирались в длинный белый лимузин, Олег неожиданно заявил:
— Кстати, у меня сегодня срок заканчивается!
— Какой? — рассеянно спросила я, аккуратно разглаживая ладонью складки на своём ярко-красном платье, купленном по случаю свадьбы наших с братом друзей.
— Ну, тот самый. На сладкое. Помнишь? Я же обещал шесть лет его не есть.
— А-а-а, — не удержалась от улыбки я. — Хочешь сказать, ты с сегодняшнего дня будешь отрываться по полной?
— Ага, — кивнул брат, с мечтательным видом похлопав себя по животу. — Наверстаю упущенное!
— Растолстеешь!
— Ну и пусть! — махнул рукой Олег. — Зато наемся от пуза!
— Кишки слипнутся!
— Ну и ладно! Зато конфеты, мороженое, зефир, мармелад…
Я только головой покачала. Ну да, брату было трудно эти шесть лет, но он считал, что обязан сдержать слово, ведь я всё-таки выжила.
Эта свадьба была первой в моей жизни. Выкуп невесты — какая-то бессмысленная ерунда, но получилось забавно — потом ЗАГС, фотосессия в парке неподалёку, и наконец — ресторан.
К тому времени я натёрла себе офигенный мозоль на пятке.
— Вот они, твои новые туфли, — ворчала я, потому что именно Олег заставил меня напялить эту красную жуть на каблуках. — Как я теперь танцевать буду?
— Босиком! — ответил брат. — Да и вообще,
