И он сразу послушался, вновь возвращаясь к ритму нашего соединения, снова и снова врываясь в меня, устремляясь глубже.
«Мы как два кролика, обожравшиеся пестицидной капусты…» — успела подумать я, прежде чем мы вместе достигли вершины удовольствия.
Пока переводила дыхание, почувствовала, что белокожий вновь переместил меня, устроив на боку. При этом его горячий и все еще достаточно твердый мужской орган так и остался во мне. Закинув мою ногу поверх своего бедра, немного сдвинулся, укладываясь поудобнее, и негромко заявил:
— Теге, массаж мне понравился. Сейчас спи.
И он… уснул. Не отправив меня на отдельный пузырь и так и не разорвав нашей физической близости. Но уснул, заметно расслабившись и спокойно задышав. Теперь уже я, шокированная неожиданным поворотом, озадаченно всматривалась в его белоснежное лицо, разом ставшее менее грозным и устрашающим. И не знала, что и думать, боясь надеяться на то, что процесс двинулся в нужном мне направлении…
Ночью он еще раз, даже не подумав о том, чтобы разбудить, воспользовался моим телом. Так на боку и поимел, не беспокоя мой сон сменой положения тела. В каком-то смысле очередное резкое и целенаправленное до грубости соитие сошло за сон. За человеческую тайную фантазию. Грязную и неимоверно плотскую. Но при этом подарив ощущение удовлетворения и довольства. Спать рядом с его теплым и сильным телом оказалось неожиданно комфортно и не страшно. Белокожий за весь период сна ни разу не придавил и не прижал меня, позволив выспаться.
Утро началось с очистительной кабинки и чистки зубов. А потом я снова, прямо там, лизала и сосала его член, вбирая в себя до основания. Позволяла ему самому толкаться в мой рот, втыкаясь до самого горла, и глотала сладкую и пряную сперму, едва не захлебываясь ею. Это у нас такое «доброе утро», не иначе…
А потом меня сопроводили в основное помещение, где, пристроив поперек спального пузыря, «с чувством, с толком и с расстановкой» поимели еще и более привычным способом. Вернее, двумя… В итоге я уже с горячим нетерпением ожидала отбытия белокожего «на службу», когда… грянул гром.
— Сегодня мой личный день отдыха, — предвкушающим тоном прошипел мужчина.
Я плавно осела на пол рядом со спальным пузырем, чувствуя, как размазывается по бедрам выплескивающаяся из моей попки сперма (или что там у них вместо нее).
— Никуда не пойдешь? — надеясь, что неверно истолковала его слова, осторожно переспросила.
— Да, — ощерившись клыкастой улыбкой, «осчастливил» меня белокожий.
Ооо… Слов просто не было. Вернее, были, но почему-то нецензурные.
«Но зато какой шанс для того, чтобы узнать его лучше, попытаться заинтересовать собой!» — вопила моя оптимистичная половина. — «Доброе слово, ласка и кошке приятны — неужели белокожий хуже?»
— Теге — в очистительную кабину, — подвел итог моим душевным метаниям мужчина, с долей юмора в глазах наблюдавший за мной. — А потом… питаться.
Ой, не надо! Я лучше попощусь!
Но встала и поплелась «мыться»: без этого теперь жизни нет. Он нагнал меня сразу, но, к счастью, намерений использовать меня и там у него не было. Да и желания тоже.
«Но вот сейчас опять поест…» — с тоской подумалось мне.
Не буду о грустном — может, хоть поговорить до этого успеем? Поэтому, едва поток бенгальских искр был остановлен, сразу тихонько уточнила:
— Тебе понравился вчера массаж?
Мужчина молча и как-то настороженно кивнул.
— А может быть, ты захочешь еще что-то из личных приемов моего мира… распробовать?
Он слегка задумался и снова кивнул. Может быть, решил молчать сам, чтобы меня не провоцировать на расспросы?.. Напрасно! Я, наоборот, была воодушевлена отсутствием возражений. Почему-то вспомнился фильм, где главная героиня, высунув из-за двери ножку в чулке, начинает соблазнять героя эротичным стриптизом. Может, и мне попробовать?
«Но лучше попозже, а то и так после еды проблем не оберешься» — вмешалась в ситуацию моя практичность.
— Вот и здорово! Покажу тебе… попозже, — проявила я предусмотрительность и выскользнула наружу.
Но и шага не успела сделать в сторону основного помещения, как резко остановилась, уловив краем глаза мелькнувшую на губах мужчины… улыбку. Кривую и быструю, но — улыбку. До этого не видела на его лице ничего подобного. Резко повернув к нему голову, настороженно спросила:
— Что?
— Сейчас Теге забавная, — пояснил он.
Ого! Кто-то в настроении.
— А какие они? Теге? — невольно уточнила я.
— Обычные, — пожал он плечами. — Не как ты. Хочешь увидеть?
Я неосмотрительно кивнула.
— Приглашу в гости коллегу из своей смены с его Теге. Посмотришь.
Сразу напряглась, заподозрив худшее:
— Пригласишь?..
— Да, мы периодически с ним так встречаемся и меняемся Теге, — меня от этого ответа прошибло холодным потом.
— Может, не надо… приглашать? — с диким ужасом в душе попросила я.
— Это тебе пойдет на пользу! — отмахиваясь от моих страхов, возвестил белокожий. — Увидишь истинную Теге. Послушную и молчаливую. Примешь к сведению.
Меня все вместе взятые истинные Теге в данный момент волновали меньше всего, гораздо больше пугала перспектива «обмена». Вот «свезло» моей душе — оказаться в теле едва ли не общего пользования.
— И что, чувствуется разница? — со злости не сдержалась я, съязвив по поводу их очевидной потребности в разнообразии. Что бы он мне ни плел — от молчаливой покорности изо дня в день устаешь наверняка не меньше, чем от регулярных ссор и скандалов. Во всем хороша мера.
— Да не особенно, — признался честно.
А я о чем! А может, плюнуть на все остатки доброго и светлого в душе и устроить его коллеге что-то из ряда вон, чтобы у белокожего «глаза на лоб полезли» и наконец-то проснулся инстинкт собственника?! Не может же его у них в принципе не быть? А что до морально-нравственного аспекта подобной «услужливости» с моей стороны, так это тело, подозреваю, еще и не так использовали. Конечно, оно теперь мое и беречь его — моя задача, но… Пока что моя душа, стремясь хоть как-то защититься, всячески дистанцировалась от потребностей и возможностей Теге, не ощущая себя ее гармоничной частью.
К тому же глупо пытаться насаждать в другом мире свои правила и нормы, изначально ему чуждые. Надо учиться жить по местным законам. Или выживать… Другого не дано — шанс надо использовать, раз мне его дали.
— Уверяю тебя, я могу быть разной, — максимально убедительно заверила белокожего. — Какой пожелаешь! Покорной и молчаливой тоже. Недолго…
