Я же все сильнее вскидывала бедра, стремясь потереться собой хотя бы о его ладонь. Продлить удовольствие. Стоило мне расслабленно обмякнуть на полу, как он с довольной физиономией и прищуренным взглядом алых глаз вытянул свои пальцы наружу и… принялся их облизывать, хмурясь от гордости.
— Теге, оказывается, такая вкусная… — тихо прошипел он.
— Ты тоже, — не осталась я в долгу с комплиментом, — очень вкусный!
Он отчего-то опять замер, смотря на меня неверящим взглядом. А мне так хорошо было в этот момент, так легко… Тело свое почти не ощущала, настолько была расслаблена и удовлетворена. И ничто не волновало совершенно.
Но белокожий не был бы собой, если бы долго мешкал. Налюбовавшись на «дело рук своих», то есть на мою невменяемую физиономию, он вновь обвел языком мой пупок, слегка прихватив кожу клыком. И все — меня опять пробрало дрожью возбуждения. А когда он перевернул меня на живот и, устроившись между моих ног, слегка приподнял над полом и укрыл собой, потянувшись к каплям еды на моих плечах, я почувствовала горячий и пульсирующий нетерпением мужской член между своих ягодиц.
Наконец-то он вошел в меня, одним толчком врываясь в лоно, заполняя собой. В качестве «приветствия», на долю секунды опередив шлепок его бедер о мои, раздался громкий «чвак!», и избыток переполнявшей мое лоно влаги заструился по ногам. Но смутиться собственного откровенного нетерпения я не успела, потому что началось…
Таким чувствительным мое лоно еще никогда не было. И таким гибким, и таким глубоким… Белокожий же изумил напористостью и силой страсти, врываясь так глубоко, словно стремился меня проткнуть. И двигался, двигался, двигался, заставляя меня скулить, шипеть и плакать от восторга, стуча пятками по его бедрам, моля об ускорении. Мы как безумные крутились по испачканному полу, не обращая внимания ни на что, сосредоточенные только на собственном удовольствии. Вслушиваясь только в свои стоны и желая одного — продолжения! Мне казалось, что великолепнее быть не может, что я вот-вот опять умру, что не выдержу такого удовольствия, когда… Его член, вокруг которого уже сжимались тугими тисками мои тайные мышцы, неожиданно видоизменился! Что-то щелкнуло и те самые бугорки на его поверхности, что я ощущала, лаская его языком, стали более выпуклыми, сделав его мужской орган… ребристым, шероховатым. Сила трения возросла, добавив острое точечное воздействие на уже и так словно оголенные рецепторы моего лона. Я закричала!.. Или зарычала… Или… Кровь застучала в ушах, волна наслаждения прокатилась по телу, оглушая, ослепляя, отдавая ему без остатка. Он действительно убил меня на этот раз! Прикончил силой страсти, залюбил по полной…
Чувствуя себя обновленной, но слабой как котенок, неподвижно лежала, распластавшись на полу, пока он, тоже невероятно мощно и долго, изливался в меня, смешивая поток своей влаги с моей, пока скатывался с меня, приваливаясь рядом и шумно дыша.
Вот это секс! Вот это мужчина! Лучшего в моей… в моих жизнях не было. В этот момент я его оценила. Теперь дело за малым — дождаться, когда и он оценит меня!
— Я доволен Теге, — вот и все, на что он оказался способен. Даже не «Марина».
Вслед за эйфорией восторга наступило отрезвление. Это просто их проклятые пищевые добавки! Возможно, до этого никто просто не задумывался о том, что на Теге они тоже действуют. Привет, реальность! Белокожий просто узнал еще один способ удовлетворения своих нужд. С помощью моего тела. Все. Прогресс в отношениях? Ни на шаг! Моя душа все так же мало его заботит. Накатило отчаяние и чувство безысходности. Всего три дня осталось…
— Теге в очистительную кабину!
Кто бы сомневался!
С трудом приподнимаясь на четвереньки, проседая под весом собственной груди, поднялась на ноги. Бросив взгляд на перепачканную поверхность пола, направилась вслед за белокожим: «уделались» мы знатно…
Очищались молча. Оба были опустошены и физически, и эмоционально. Вернувшись в помещение с пузырями, обнаружила девственно чистый пол и присела на «свой» пузырь. Белокожий был удовлетворен, так что обо мне, вероятнее всего, сейчас забудут. До следующего раза. Грустно. И обидно. Секс-игрушка — без вариантов! А то, что ее душа болит… Так кто ж об этом знает?
Мужчина оделся и, вновь создав виденные мною вчера прозрачные шарики, устроился с ними на своем пузыре, погрузившись в просмотр или чтение. Как же, у него же свободный досуг!..
Молча злилась и терпела с полчаса.
— Что ты делаешь? — решилась все-таки помешать. Хуже, чем есть, не будет. И так только пользуются и сразу задвигают «под стол».
Белокожий перевел на меня удивленный взгляд:
— Теге интересно?!
Нет, блин! Я тут просто так с тоски дохну, прикинувшись поленом.
— Конечно. Чем мне пока заняться? Может быть, что-то предложишь? Хотя бы поговори со мной: скучно — сил нет. Я же не знаю, что у вас к чему…
Заявление стало для мужчины революционным — резиновая кукла теперь требует ее развлекать! Справившись с собой и подобрав челюсть, с сомнением произнес:
— Если скучно… Спать не хочешь? (я категорично качнула головой!) Тогда… — он явно растерялся, спешно придумывая, чем меня занять.
— А что ты делаешь? Что-то смотришь или читаешь? — попыталась я помочь.
— Смотрю. Аэроизображения из дому, — пояснил он. — Но разве Теге этим заинтересуешь?..
Скрипнув зубами, напомнила:
— Насчет Теге не знаю, а я — Марина! И мне очень интересно!
Лицо белокожего вновь вытянулось. Подумав, он указал на место рядом и предложил:
— Иди смотри тогда.
— Можно, я оденусь? — слезая со своего пузыря, попросила я.
— Нет. Теге должна быть обнаженной!
Вот упертый!
Пришлось уже традиционно проглотить свое возмущение и голой присесть рядом с одетым мужчиной. Явный второй сорт!
— Смотри сюда, — быстро трансформировав два прозрачных пузырька в четыре, довольно охотно начал пояснять белокожий (возможность поговорить все ж интереснее сплошной стены молчания!). — Видишь?
Я послушно подняла взгляд на пузырьки, в шоке осознав, что каждым глазом смотрю в отдельный пузырь, и — увидела! Зрелище захватывало сразу. Голубоватый пастельный мир из безграничных острейших светло-серых скал, между которыми тонкими ручейками извивались мерцающие бледно-желтыми искрами потоки. Вдалеке, над линией горизонта, виднелось холодное голубое светило.
Мне был доступен вид сверху, позволяющий оценить масштабность представшего величия чужой природы. Направление взгляда служило своеобразным джойстиком, заставляя картинку перемещаться и укрупняться там, где мне хотелось что-то рассмотреть детальнее. Так я, затаив дыхание, вглядывалась в… город, наверное. Множество высоких… сооружений?… похожих на колонны с плоскими платформами на верхушке, светящихся огоньками и явно являющихся жилыми.
