— А Нестер?
— Он сегодня не в духе. У него выходной.
В ответ на эту реплику Кайра лишь чуть подняла бровь.
— Как скажешь.
— Так и скажу.
Круглое личико Кайры приняло встревоженное выражение.
— Его не надо понаблюдать?
— Да нет, он не болен, просто не в настроении. Попозже я его прогуляю, пусть полетает в свое удовольствие, может, повеселеет.
Коннор оказался прав насчет ливня, но дождь, как это часто бывает, то принимался, то затихал. Польет, польет — и снова солнце из-за туч.
К началу его парной прогулки дождь ушел дальше, оставив после себя сырой воздух и легкий туман. На самом деле, подумал Коннор, сопровождая отца с сыном, это только добавляет местного колорита, американцам интереснее будет.
— А как вы их различаете? — с несколько скучающим видом поинтересовался парень по имени Тейлор, костлявый и лопоухий.
— Внешне они действительно похожи, все одной породы — пустынный канюк, из ястребиных. Но характеры у всех разные — на свой, птичий манер, разумеется. Вот смотри: Мус, он крупный, отсюда и кличка такая. А рядом с ним — Рекс, у него даже осанка царственная.
— А почему, когда вы их выносите, они у вас не улетают?
— Да с чего бы им улетать? Им здесь неплохо живется, даже шикарно, можно сказать. И работа хорошая, уважаемая. Некоторые здесь и родились, так что это их родной дом.
— Вы их тут и обучаете? — спросил отец.
— Да, с самого юного возраста. Они рождены летать и охотиться, верно? При надлежащем воспитании — а это подразумевает своевременную похвалу, доброту, любовь, — их можно научить делать то, что им дано от природы, и возвращаться на руку человека.
— А почему вы для прогулок выбираете именно эту породу?
— Пустынный канюк — птица общительная. А кроме того, они очень маневренны в полете, поэтому в наших краях с ними удобнее. Сапсаны — вот эти, видите? Еще их называют сокол обыкновенный. — Он подвел туристов к крупной серой птице с черными и желтыми отметинами. — Конечно, они великолепны, и когда они ныряют, то есть стремительно падают вниз, быстрее их никого нет во всем животном мире. Они любят подняться повыше, а затем нырнуть за добычей.
— Я думал, самый быстрый — гепард… — протянул Тейлор.
— Смотри. Вот тут у нас Аполлон. — Услышав свое имя, сокол распростер крылья — впечатляющее зрелище, так что даже юный скептик ахнул, но быстро спохватился и пожал плечами. — Он любого гепарда заткнет за пояс, развивает скорость до трехсот километров в час. По-вашему — двести миль, — улыбнулся Коннор. — Но при всей своей скорости и красоте сапсаны требуют открытого пространства, а канюк умеет и сквозь крону дерева протанцевать. Вот на этих обратите внимание. — Коннор продолжал экскурсию. — Эти птицы только весной на моих глазах вылупились, и мы их здесь обучали, пока они не начали свободно летать. Одного из их братьев зовут Уильям, он сегодня пойдет с вами, мистер Лири.
— Такой молодой? Это что же получается? Всего шести месяцев отроду?
— Рожденный летать, — повторил Коннор. Он чувствовал, что парень совсем заскучал, значит, надо поторапливаться. — Давайте войдем внутрь, ваши птицы уже ждут.
— Вот это, я понимаю, приключение, Тейлор! — Отец, ростом как минимум шесть футов четыре дюйма, положил руку сыну на плечо.
— Да мне это мало интересно. Небось опять дождь зарядит.
— По-моему, до вечера погода удержится, — заверил Коннор. — А у вас, мистер Лири, в Мейо, стало быть, родня?
— Зовите меня Том. По слухам, наши предки — ирландцы, но сейчас родни, кажется, не осталось.
— И вы здесь вдвоем с сыном?
— Нет, жена с дочкой рванули в Конг по магазинам. — Он закатил глаза. — Спасайся кто может!
— А у моей сестры в Конге лавка. «Смуглая Ведьма» называется. Может, тоже заглянут между делом.
— Если она существует и в ней что-то продается — зайдут наверняка. А завтрашний день мы хотели посвятить верховой езде.
— Отличное решение! Здесь есть где прокатиться. Главное, скажите: Коннор велел все сделать как надо.
Он шагнул в птичье царство и повернулся к насестам.
— А вот и Ройбирд с Уильямом. Ройбирд — это моя птица, сегодня с ним пойдешь ты, Тейлор. Я его взял сразу, как он вылупился. Том, контракт для вас Кайра подготовила, не подпишете? А я пока Тейлора с птицей познакомлю.
— И что это за имя такое? — вскинул брови юный скептик.
Вбил себе в голову, что его сюда притащили силком, подумал Коннор. А ему бы лучше сидеть дома с приятелями, биться в компьютерные игры.
— Такое уж у него имя, очень давнее. Он потомок ястребов, которые охотились в этих лесах веками. Вот твоя перчатка. Без нее он тебе руку когтями раздерет, при всем его уме и сноровке. Руку надо выставить вот так, видишь? — Коннор показал, вытянув левую руку под прямым углом к туловищу. — А пока будем идти, держи ее внизу. Поднимешь, только когда надо будет дать ему сигнал лететь. Лапы я ему сначала свяжу, пока на место не придем.
Коннор сделал Ройбирду сигнал сесть на руку в перчатке и почувствовал, как парня охватил легкий трепет — нервы, волнение, — хоть он и старался этого не показать.
— Канюк, я уже говорил, птица быстрая, стремительная. И охотник он свирепый, хотя у нас с собой есть куриное мясо. — Коннор показал на мешок с приманкой. — Так что о птичках и кроликах они пока и думать забудут.
А вот, Том, ваша птица. Наш юный Уильям. Красавец! И воспитание хорошее. Его хлебом не корми — дай по лесу полетать, особенно если в конце дают полакомиться курочкой.
— Красивый! Оба очень красивые. — Том нервно хохотнул. — Что-то мне как-то боязно…
— Устроим себе маленькое приключение! Как вам в замке живется? — Коннор вышел из помещения и перевел разговор на другую тему.
— Потрясающе! Мы с Энни намеревались позволить себе такое один раз в жизни, но сейчас уже поговариваем о том, чтобы приехать снова.
— В Ирландию одним приездом не ограничишься.
Коннор вел непринужденную беседу, а сам всем сердцем и всеми мыслями был со своими птицами, в полной боевой готовности.
Они ушли подальше от птичьей школы, по тропе дошли до мощеной дороги и попали на открытое место с высокими деревьями по обеим сторонам.
Тут Коннор ослабил путы.
— Теперь поднимайте руки. Мягко, скользящим движением — и птицы полетят.
Какая же красота этот подъем в воздухе, этот размах крыльев, почти беззвучный! Почти. Парень тихонько ахнул, все еще напуская на себя скучающий вид, а оба канюка уселись на ветку, сложили крылья и взирали вниз, как золоченые идолы.
— Том, доверите мне свою камеру?
— Конечно! Я хотел Тейлора с птицей щелкнуть. Как ее? Ройбирд?
