— Не стоит этого делать, герцогиня, — злорадно прошептал мужчина.
Тетушка нарочито медленно взяла коробку, развязала красную шелковую ленту, подняла узорчатую крышку, отложила ее в сторону — гости, затаив дыхание наблюдали за ее действиями, а она наслаждалась направленным на нее вниманием… И достала из коробки нечто кружевное и полупрозрачное.
— Герцог! — довольно ахнула тетушка. — Значит пеньюар пришелся вам впору и вы решили его не возвращать! Как мило. Мне нравится ваш подарок. На такой неравноценный обмен я готова всегда. Эта ночная рубашка стоит невероятных денег. Вы только скажите, что еще вам приглянулось из моего гардероба, я не пожалею ни одной вещи. Можем посмотреть прямо сейчас. Вы как, герцог, готовы скомпрометировать одинокую женщину? — и она кокетливо подмигнула ошалевшему гостю.
Ух тетушка! Даже я такого не ожидала. Думала, скажет, что эта вещь не ее и вернет герцогу, а она нашла способ присвоить понравившееся да еще и назойливого поклонника макнуть в неприятно пахнущую субстанцию. Пользуясь моментом, с намеком глянула на герцога, потом на тетушку, насмешливо улыбнулась и кивнула на жреца Ерелея. Мол как, жениться готов или еще нет? Думаю, мой взгляд подсказал ему, что я вполне созрела до оглашения пикантной истории, случившейся этой ночью.
— Вы большая шутница, баронесса, — нашел потерянный дар речи герцог. — Не стоит так больше, а то люди поверят в мои странные пристрастия.
— В правду легко и приятно верить, — подала голос я и повела рукой, указывая герцогу на свободный стул. — Чувствуйте себя как дома, Ваша Светлость.
— Я хотел бы поучаствовать в молениях.
— Тоже хотите за усопших помолиться? — невинно спросила я, начав понимать в чем заключался его план.
— Да, это такое важное дело, — на полном серьезе заявил он, довольно блестя глазами.
На вечере у графини Талейн он предлагать не стал, решил просто поставить меня перед фактом. Какой умный мальчик… Только меня такая перспектива не прельщает. Пришедшего в мою молельню знакомого, с красными лилиями в руках, просто не имею права выставить вон. Ни один жрец меня не поймет. Пусть обычай и древен, но до сих пор еще жив и очень активно используется влюбленными и любовниками. Такой предлог встретиться под благопристойным предлогом. Правда не всем он по карману. И цветы недешево обходятся, и организация молений на дому влетает в круглую сумму, и домашняя молельня далеко не в каждом доме имеется. В бедных кварталах они располагаются прямо на улице, под открытым небом, так чтобы каждый прохожий мог при желании помолиться.
Как все продумал. Сначала платье, потом совместные моления… О да, о нас с ним теперь будут говорить в определенном контексте. Придется позаботиться о том, чтобы все свидетели в один голос утверждали, что мы с герцогом наедине не оставались ни на миг. И еще Ерелею доплатить, чтобы его жрецы и служки трепались на каждом углу о том, как… Отличная идея пришла в голову. Так и сделаем.
— Как хозяйка этого дома я не могу отказать страждущему, — патетически возвела очи горе. — Молельня в вашем распоряжении. Уступаю этим вечером и ночью ее в ваше пользование. Мы со жрецами можем помолиться и в гостиной. Для дорогого гостя мне не жалко ничего, ни тетушкиных пеньюаров, ни молельни.
— Одному мне будет одиноко, — печально сказал он и отложил вилку и нож, как-то разом потеряв аппетит. — Думаю, вы не откажете мне в…
— Обществе нескольких жрецов? — перебила его как раз вовремя. — Конечно! Я обеспечу вас всем необходимым.
«Охрана тебе не помешает», мысленно продолжила разговор. «И мне тоже».
— А с тетушкой о платьях договаривайтесь сами. Я могу только порекомендовать то желтое с кружевами. Оно прелестно, — и уткнулась в тарелку, делая вид, что не заметила недобрый взгляд мужчины.
Кажется, герцог, снова в ярости. А чего он хотел? Чтобы я в восторге от его придумки упала к его ногам и смотрела на него взглядом восторженного травоядного, добровольно идущего на заклание? Не на ту напал. Просто я ему не дамся. И уж точно не дам ему возможности остаться со мной наедине. Опасен он для меня, вон как на дрожь пробило, когда в его глазищи смотрела. Тело реагирует на харизму и ауру мужественности, окружающую его плотным коконом. Сложно на такое не поддаться. Ни один из моих мужей по обаянию даже близко к этому ловеласу не стоял.
Обед завершился уже в полном молчании, герцог что-то обдумывал… Подозреваю, что вариант того, как избежать посещения моей молельни. Или наоборот возможность уединиться со мной вопреки всем препонам, которые я воздвигла на его пути. Что же поставлено на кон, раз мужчина так старается? Будучи сильно разгневана на этого типа, не сильно задумывалась над этим вопросом. Надо будет, когда брат вернется в город, уточнить у него, во сколько меня оценил герцог и тот, кто с ним спорил. Кстати, насчет личности второго спорившего мне так же информация не помешает. Надо же знать кому мстить. Еще бы и месть стоило обдумать. И обязательно, чтоб крупная свинья получилась. Подкладывать мелкую таким гадам как-то не комильфо. Самая крупная из всех мне известных — женитьба на мне любимой. И как их женить? По очереди или сразу? Завести гарем на манер восточных правителей и организовать тотализатор? Обогащусь, как есть обогащусь. Вся столица будет делать ставки, кто умрет первым. Или сделать того, кто с герцогом спорил, своим любовником? Хороший вариант. Пусть герцог смотрит на это и бесится. Проиграть тому, с кем спорил, да еще так с намеком… Но это лучше отложить на потом. Впереди у меня «веселый» вечер, и не менее «веселая» ночь.
Но каков же жук? Специально подарок и цветы принес, да еще и на ночь напросился. Все-то у него придумано и обдумано. Вряд ли нам с тетушкой — даже не смотря на ее актерский талант — кто-либо из присутствующих поверил. Как лучше поступить? Попросить Ерелея запретить трепаться о подарке или нет? Слухи о цветах и о том, как я ими распорядилась, уже ходят невероятные. Будет ли хуже от еще одного? Коварно улыбнулась сама себе… Кажется у меня начинает наклевываться план по переворачиванию всего произошедшего с ног на голову. И времени более, чем достаточно, чтобы продумать все детали. До ночи еще далеко… Вероятность того, что все успею, высока.
С трудом высидела до окончания обеда и вздохнула с облегчением, когда он завершился. Смиренно, тихо, опустив глаза долу, произнесла:
— Герцог, вы можете посетить мою молельню. Брат Ерелей выделит вам нескольких жрецов на его усмотрение. Вы даже не представляете себе, как я вам признательна за ваше участие в сегодняшних молениях, — лицемерно вздохнула и подняла взгляд на мужчину. — Меня так волнует посмертное благополучие моих усопших супругов, — достала из рукава платочек, картинно поднесла его к глазам и всхлипнула.
