— Я сама об этом позабочусь.
По правде говоря, я не собиралась никого нанимать. Не дело подвергать опасности еще одного человека. Я куплю пистолет (мне не впервой), а потом в одиночку обследую болото.
— Если вам так угодно, — согласился Фрэнк. — Позвоню завтра.
— Хотите, я сама позвоню, когда у меня будут новости?
Невозможно работать, если наниматель постоянно меня проверяет. Он уже почти свел меня с ума.
— Ладно, — протянул Фрэнк.
— Я буду часто работать на выезде, — пояснила я. — С выключенным сотовым.
— Разумеется.
Его голос по-прежнему звучал немного раздраженно, однако Фрэнк попрощался, не потребовав дальнейших объяснений.
Я вышла на балкон и еще раз оглядела толпу. Как и следовало ожидать, никто не обращал на меня внимания.
Стало казаться, что слежка мне привиделась. Снова. Даже если мужчина пялился на меня (а вроде так и было), этому имелось разумное объяснение: ему нравились либо рыжеволосые высокие девушки, либо балконы на Бурбон-стрит.
И все же сначала я закрыла и заперла двустворчатую дверь, а уж потом открыла ноутбук. Меня осенила идея.
Хотя волки обычно имеют довольно широкий ареал обитания, близость мест недавних смертей натолкнула на мысль, что этот волк был другим. Как знать, может, существо убивало по всему болоту площадью четыреста квадратных километров, и полиция знает только о телах, найденных на ближайшей к цивилизации территории, то есть во владениях Рюэлля.
Пройдясь по закладкам, я вывела на экран статьи, которые когда-то показал мне Фрэнк, просмотрела их, сделала несколько заметок.
Я как раз собиралась поискать информацию о других таинственных убийствах животными под ущербной луной, когда мне в глаза бросилась крошечная фотография одной из жертв. Я кликнула на «Увеличение» и оцепенела, не в силах произнести ни слова и даже вздохнуть.
Черт, да я мыслить едва могла.
Я наклонилась ближе и, прищурившись, вгляделась в монитор. Этот мужчина мертв, он не мог стоять на улице перед отелем и смотреть на меня. Я знала это так же точно, как размер своего бюстгальтера. Тогда почему у меня трясутся руки?
— Проникаешься духом города, — пробормотала я. — Дома с привидениями. Оборотни на болотах. Жрица вуду.
Возможно, стоит поговорить с Кассандрой. Если кто-то и может объяснить, почему я видела ходячего мертвеца, то, наверное, только она.
Вот только уже далеко за полночь, а я ни в коем случае не выйду на улицу ночью, пусть Бурбон-стрит и освещена, как в дни Марди Гра.
Поэтому я вернулась к исследованию: нашла несколько статей о выловленных из болота трупах, сверила даты с фазами луны и составила список.
Мне не встретилось ни одного упоминания о бешеных животных, хищниках или серийном убийце. И это показалось странным. Неужели никто кроме нас с Фрэнком не заметил, что убийства происходят под ущербной луной?
Я погрузилась в даты. За последние десять лет находили не больше трех трупов в год. Наверное, именно поэтому не поднялся шум. Тем более, если принимать во внимание, что смерть в этом городе прославляется буквально на каждом углу и уже давно.
Суда по источникам в интернете, путеводителю и моей памяти, Новый Орлеан вполне можно было назвать не Большой простотой, а Большой эпидемией. Поскольку он находится ниже уровня моря между озером Пончартрейн и Миссисипи, здесь не раз свирепствовала тропическая лихорадка. С 1793 по 1905 год было двадцать вспышек.
Помимо болезней город пережил голод, войну и мор. Ничего необычного. Но в Новом Орлеане беды случались чаще, чем где-либо еще. Наверное, именно поэтому праздники здесь длятся несколько дней.
Я продолжила искать сообщения о смертях, исчезновениях людей и местах, где они случались. Около двух ночи глаза начали слипаться. Я так устала, что едва успела раздеться, прежде чем рухнуть в постель. Следующее, что я поняла — солнце уже взошло.
Никаких снов. Никаких гостей. Никаких цветов. Хорошая ночь.
Я приняла душ, выпила кофе и отправилась к Кассандре. На улице торговцы мыли из шлангов тротуары, смывая мусор, оставшийся от ночных гуляний. С балконов на голову капала вода — горожане поливали цветы. Я видела людей, бредущих по Бурбон-стрит с коктейлями в пластиковых стаканах. Они вообще дома бывают?
Дверь магазина оказалась заперта. Я посмотрела на часы, потом на табличку на окне. Два часа до открытия. Но мне нужно было поговорить с Кассандрой прямо сейчас.
Едва я занесла руку, чтобы постучать, жрица открыла дверь.
Я прищурилась:
— Как ты догадалась, что я здесь?
— А ты как думаешь?
Она повернулась, оставив дверь открытой. Я переступила порог.
— Лазарь! — позвала Кассандра.
Я замерла: одна нога в доме, другая на улице.
— Может, закроешь? — окликнула меня Кассандра. — Если он увидит дневной свет, то сбежит.
Я поморщилась при мысли, что Лазарь проползет по моим кроссовкам или по ноге, и быстро захлопнула дверь.
— У него ведь ног нет, как он сбежит?
— Ты удивишься.
— Почему он не в клетке?
— По ночам я его выпускаю. — Кассандра опустилась на колени и заглянула под стеллаж. — Тебе бы понравилось всю жизнь сидеть взаперти?
Лазарь же змея. Неужели у него есть желания и потребности?
Что-то проползло по полу.
— Вот он, — сказала я чуть громче, чем следовало.
Кассандра дернулась и ударилась головой о полку. Затем смерила меня презрительным взглядом:
— Я думала, ты ученый. Как вышло, что ты боишься змей?
— А кто сказал, что я их боюсь?
Она фыркнула.
— Назови меня чокнутой, — проворчала я, — но мне не нравится находиться в маленьком тесном помещении с чертовым питоном.
— Ты ему неинтересна.
Услышав легкий стук, я развернулась. Лазарь лежал прямо за мной. Я посмотрела на странное утолщение на его горле. Или шее? Или, может, теле?
— У него что, опухоль? — спросила я.
— Что? — Кассандра в ужасе склонилась над питомцем.
— Вон, на шее шишка.
— Я думала, ты зоолог.
— Криптозоолог.
— Все равно, разве ты не изучала пресмыкающихся?
— Только когда было не отвертеться.
Она уперлась рукой в бедро и склонила голову.
— Чем питаются змеи?
— Грызунами. — Внезапно я поняла. — Вот что у него в горле.
— Еще одна причина выпускать его на ночь из клетки. Лазарь намного лучше кошки. Никогда не приносил мне подарков. — Кассандра поежилась.
Я никогда не держала ни кошек, ни других животных. Можете представить, чтобы моя мать разрешила живности резвиться на ее снежно-белом ковре? Она и меня-то редко на него пускала. Но я знала, что кошки любят делиться добычей. Или хвастаться ею. Я понимала Кассандру, хотя все равно вряд ли завела бы питона.
