У меня было искушение попытаться уйти из дворца, добраться до дома, взять деда и бабушку и бежать отсюда, куда глаза глядят. Идеальный план. Идеальный в своей утопичности. Но другого у меня не было. К тому же, есть кое-что что не позволит мне просто уйти. Кое-кто.
Леонар…
Что я могла? На что была способна? Мне почти удалось вывести из строя один браслет и одного охранника, это стоило головной боли. Но на нижних уровнях охраны много, слишком много для меня одной.
Громкий взрыв сотряс стены дворца. На меня посыпалась пыль, штукатурка и мелкие камни. Стена впереди дрогнула и пошла трещинами. Я отшатнулась, пытаясь устоять на ногах, но безуспешно. Оказавшись на коленях, поползла ближе к двери кабинета, словно пытаясь вжаться в нее. Новый взрыв вызвал новые колебания. Стена впереди меня рухнула, обдавая пылью и строительным мусором, открывая вид на разлетавшиеся в стороны поврежденные взрывом флипы. Заревела сирена.
— Ну как тут не воспользоваться шансом, — пробормотала я, почти уверенно встав на обе ноги.
Будущее, в котором я, несломленная и гордая умираю рядом с мужем, отодвигалось на неопределенный срок.
Перебираться через обломки стен и рухнувшие колонны оказалось не просто. А на каблуках практически невозможно. Единственное, что мешало мне избавиться от обуви — страх нанизать ступню на торчащую из покореженных плит арматуру. Пришлось пригибаться, ползти, просачиваться сквозь узкие проемы. Делать все, чтобы меня не засекли. Лестницу я нашла с трудом, опасаясь передвигаться на лифте. Не знаю, чего было больше в моих действиях: глупости или трусости. Я не знала, как быть, что делать. Самой мне не выжить. Мне нужен был генерал. В этой неразберихе я думала о нем, эгоистично надеясь, что вот сейчас мы встретимся, и он снова меня спасет. Старалась не думать, что его, возможно, уже нет в живых. Что я сама стала причиной этого. Ненавидела себя за слабость и глупость. Рассчитывала на чудо молила о нем. И у меня были бы все шансы быть погребенной под одной из рушащихся на глазах стеной, но что-то пошло не так.
— Стой! Не шевелись, если не хочешь сдохнуть, — низкий хриплый голос заставил замереть.
— Стою, — согласно кивнула я, замерев. В мыслях промелькнула моя неудачная жизнь, еще менее удачный побег.
— Женщина? — вмешался второй голос и из-за пелены дыма и пыли ко мне направились три фигуры в черном, — что вы тут делаете?
— Мужа ищу, — совершенно честно ответила я, заметив, как удивленно на меня взирают эти трое. Отметила, что оружие они так и не убрали, хотя больше не направляли на меня. И правда, чем бы я могла навредить троим обученным Псам? Разве что легкой головной болью.
— Неудачное вы выбрали время, ильза, чтобы кого-то искать в этом месте, — пробурчал третий, и, игнорируя меня, прошел дальше, приоткрыл дверь в коридор. Тут же до нас донеслись звуки выстрелов и крик:
— Снял еще двоих!
Только сейчас смогла осознать, что мы находимся на лестнице, ведущей в подвальные помещения, над нами полностью разрушены несколько этажей, рухнули стены, нас окружает дым и запах гари. Мое некогда роскошное вечернее платье превратилось в грязную рваную тряпку, слегка прикрывающую тело. Браслет все еще сбоил, время от времени щедро награждая тело разрядами.
— Что происходит? — голос показался жалким и тихим.
— Участники дипломатической миссии из Каганата остались недовольны предъявленными им претензиями. И объявили о разрыве дипломатических отношений, — усмехнулся один из них. Тот, что отличался хриплым голосом и плохими манерами.
Многострадальный каблук подломился, нога соскользнула со ступеньки, и я покачнулась, пытаясь схватиться за перила, которые под моей рукой превратились в осыпающийся прах. Меня схватили за руку и удержали.
— Благодарю, вы очень любезны, — привитое бабушкой воспитание не давало о себе забыть даже сейчас.
— Да не вопрос, — усмехнулся удерживавший меня Пес. Затем, вместо того, чтобы отпустить, он резко дернул меня к себе и повалил на усыпанную обломками лестницу, накрыв своим телом. Рядом с нами прошел луч, врезаясь в плиты, поднимая вверх слой пыли.
— Извините, ребята. Одного упустил, — раздался голос из-за двери, заглушаемый выстрелом и хрипом.
Я лежала оглушенная на лестничной площадке, было тяжело дышать, а прикрывший меня от луча Пес не спешил вставать.
* * *
Трое вошли в камеру в полном молчании. Один встал у двери, двое направились к сидящему на цепи человеку. Он с презрительной гримасой на избитом лице следил за своими палачами. Когда-то каждый из них искал его покровительства, сейчас же все изменилось. Он стал отработанным материалом, смерть которого принесет гораздо больше пользы их новому лидеру.
Первый отошел слегка вбок и сделал ему знак подняться. Второй вытащил оружие и направил пленнику в голову. Генерал отметил, что разработки этого пистолета, стилизованного под древний, не дающего даже шанса выжить обычному человеку, лидер запретил год назад.
Заключенный с трудом встал, пошатываясь, опираясь на здоровую ногу, и оказался на голову выше своих палачей. Тот, кто держал в руках оружие, слегка дрожащим от волнения голосом выдал, будто заученный текст:
— Генерал Старк! Законом Аквилонского Союза за убийство нашего лидера вы приговариваетесь к смертной казни. Без права на помилование.
— Вам есть, что сказать в свое оправдание? — вмешался тот, что стоял сбоку.
— Только одно — в том, что произойдет после вы, будете виноваты сами.
— Вы нам угрожаете? — человек с оружием невольно сжал рукоять. Его ладонь вспотела. Он ненавидел себя за слабость, а еще больше ненавидел свою будущую жертву за то, что тот заставил его испытывать рядом с ним не самые приятные чувства.
— Предупреждаю, — жестко улыбнулся генерал, — бегите, спасайте свои шкурки, пока не поздно.
— На колени, генерал Старк! — отдал приказ тот, что находился сбоку.
— А вы меня заставьте, — генерал демонстративно распрямил плечи и повел головой, словно зверь, почуявший добычу.
Солдаты невольно отшатнулись:
— Капрал, стреляйте!
Сжав в подрагивающих руках оружие, низкорослый капрал приподнял дуло и тут же наткнулся на презрительный взгляд своей жертвы. Зажмурив от напряжения один глаз, капрал выстрелил генералу в сердце. Сила выстрела отбросила тело, приложив о стену, едва не задев одного из убийц. Тот в страхе отпрянул. Все трое напряженно смотрели на тело генерала, на груди которого расползалось пятно крови, не до конца веря, что все прошло так легко. Слишком легко. Они не ожидали что легенда Союза, тот, кого называли зверем и палачом умрет от одного выстрела в грудь. Не верили и испытывали почти суеверный ужас от того, что осмелились совершить. Наравне со страхом в их душах рождалось чувство гордости и превосходства.
Облегченно выдохнули все трое, тот, что стрелял, нервно усмехнулся:
— Выстрел равняет всех. И генералов и солдат.
— Контрольный в голову и свободны, — распорядился тот, кто стоял в дверях, развернулся и первым заспешил к выходу. Ему все еще было тревожно. И немного стыдно за то, что принимал участие в убийстве когда-то великого человека. Двое других остались в камере наедине с мертвым телом. Никто из них не заметил сразу, как до того закрытые глаза генерала резко открылись. А потом для них стало уже поздно.
Несколько новых взрывов сотрясли здание, черный дым мешал дышать. Пес, прикрывший меня собой, вскочил и помог подняться.
— Вы спасли мне жизнь, — растерянно глядя в его лицо, и отмечая прищуренный взгляд серых глаз и свежий шрам, пересекающий верхнюю губу, пробормотала я, — я вам очень благодарна.
— Не стоит, — убедившись, что я твердо стою на ногах, Пес присоединился к своему напарнику. До меня донеслись их голоса:
— Взрывом снесло левое крыло. Не думаю, что кто-то выжил…
Левое крыло. В подвале. Именно туда меня водил лидер, чтобы встретиться с мужем. Леонар мертв? Не верю! Он не может просто так умереть, почему-то этот человек не казался тем, с кем легко можно расправиться.
