— Я взрослый мужчина, — заметил он. — Разве я не имею права немного расслабиться?
— Разумеется, имеешь, — заверила я его совершенно серьёзно. — Просто в следующий раз, во избежание слухов, лучше расслабляйся в наушниках.
Николай коротко кивнул, после чего подошёл к навесному шкафчику и вытащил из него стеклянную банку кофе Carte Noire, которую с негромким стуком поставил на стол передо мной.
— Ты жаловалась, что в нашем магазине совсем нет кофе, — напомнил он с каким-то нечитаемым выражением лица.
— Спасибо, — я растеряно посмотрела на банку кофе, а затем перевела взгляд на Николая. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но ты так пытаешься за мной ухаживать?
— Что, если да? — Николай не сводил с меня внимательного взгляда.
— Плохая идея, — нервно облизнув враз пересохшие губы, заметила я. — У меня не самый приятный характер, я отчаянный трудоголик и абсолютно городская девчонка.
— Я пока не заметил ни одной неприятной черты в твоём характере, — спокойно парировал мужчина. — Как ты заметила, я и сам много времени провожу на работе. И я не пытаюсь переселить тебя в деревню.
— Что же ты тогда пытаешься сделать? — нахмурившись, прямо спросила я. — Залезть ко мне в трусы? Правая рука настолько устала, что ты готов лечь в постель с первой встречной?
— Я не страдаю спермотоксикозом, — скривившись от моих слов, проговорил Николай, встав таким образом, чтобы между нами оказался стол. — Просто ты мне понравилась, и, поскольку ночью ты сказала, что твои последние отношения закончились, я посчитал возможным озвучить свой интерес. Если ты его не разделяешь — так и скажи. Я понимаю, что не являюсь эталоном мужской красоты, да и моя работа деревенским фельдшером не делает меня завидным женихом.
— Прозвучало как фраза из какой-нибудь дешёвой мыльной оперы, — насмешливо фыркнула я, моментально расслабившись. — И не надо прибедняться, всё у тебя нормально с внешностью. Не Ален Делон, конечно, но тоже очень даже ничего.
— Вот спасибо, — в голосе Николая прозвучали нотки укора, однако в глазах светилось веселье. — Ты меня успокоила.
— Давай поужинаем вместе? — слова сами собой сорвались с губ, и я ощутила, как предательский румянец залил мне лицо.
— Мне казалось, это мужчине полагается приглашать девушку на свидание, а не наоборот, — Николай растерялся. — Я ведь правильно понимаю, это будет свидание?
— Видимо, да, — подтвердила я, моментально беря себя в руки и натягивая на лицо привычную маску самоуверенности. — Ты сам сказал, что я тебе нравлюсь. А когда мальчику нравится девочка, он приглашает её на свидание, водит во всякие интересные и не очень места, чтобы произвести впечатление.
— Мы вчера были на кладбище, — заметил Николай. — Не совсем вдвоём, но всё же.
Я не удержалась и рассмеялась.
— О, да, это было незабываемо, — заверила я его. — Особенно твоя невозмутимость при общении с абсолютно голым стариком с отсутствующей половиной черепа — это было что-то с чем-то!
— Значит, впечатление я уже произвёл, — подытожил Николай, улыбаясь. — Надеюсь, ты не против заменить ужин в пафосном ресторане ужином в этом доме?
— Ладно, уговорил, — старательно демонстрируя, будто делаю ему одолжение, согласилась я. — Предлагаю вообще не париться по поводу еды и заказать пиццу.
— Отличная идея, — оценил мой новоявленный ухажёр. — Пицца, рябиновая настойка на коньяке и хорошее кино — идеальный набор для романтического свидания.
— Ты про свечи забыл, — ухмыльнулась я, доставая свой телефон. — Какие-нибудь пожелания относительно пиццы?
— Без морепродуктов, — последовал лаконичный ответ.
— Учту, — кивнула я, открывая вкладку браузера. — Что будем смотреть?
— Уступаю тебе право выбора.
— Мелодрамы не люблю, — сразу же предупредила я. — И современные комедии с юмором ниже пояса тоже.
— Полагаю, в свете последних событий ужасы не предлагать?
— Ну, почему же? — мои губы сами собой растянулись в дьявольской усмешке. — Можно посмотреть какую-нибудь мистическую чушь про ведьм, проклятые дома или что-нибудь в этом роде.
— Никто тебя за язык не тянул!
Пока я оформляла доставку мясной пиццы на сайте, Николай сел за ноутбук и проворно что-то начал набивать в поисковике.
В конечном итоге мы смотрели российский фильм “Парень с нашего кладбища” — нечто среднее между триллером и комедией, — пили рябиновую настойку из крохотных 50-граммовых рюмок и ели пиццу. Я позволила себе расслабиться настолько, что начала комментировать происходящее на экране — водился за мной подобный грешок. Но Николая это, похоже, не раздражало (ну, или он очень хорошо это скрывал).
Естественно, на одном фильме мы не остановились и после отечественных киноделов переключились на зарубежных, посмотрев подряд все три “Астрала”. К тому моменту, как наш киномарафон закончился, часы на дисплее моего телефона показывали десять часов.
— Я провожу тебя до дома, — тоном, не терпящим возражений, заявил Николай. И я не стала сопротивляться.
Внезапно из сеней донеслась негромкая трель сотового телефона. Извинившись, Николай вышел, чтобы ответить на звонок.
— Сеня идёт к нам, — вернувшись буквально спустя пару минут, объявил он. — Похоже, он успел нарыть что-то интересное в архиве.
Семён пришёл спустя минут пятнадцать при полном параде: в кителе и с фуражкой на голове.
— Есть в этом доме что пожрать? — с порога спросил он, вешая фуражку на крючок возле двери и принимаясь сосредоточенно расстёгивать пуговицы на кителе.
— Сейчас что-нибудь соображу, — вызвалась я, жестом велев Николаю оставаться на месте. — Макароны с тушёнкой тебя устроят?
— Вполне, — заверил меня доблестный страж правопорядка. — Коль, ты там что-то вчера говорил по поводу выпить?
Николай молча вытащил из-под стола ополовиненную бутылку рябиновой настойки и с невозмутимым видом налил Семёну рюмку, которую тот залпом опустошил и тут же потянулся за новой порцией.
— Короче, ребят, мутная какая-то история творится у нас тут, — приговорив и вторую рюмку, задумчиво протянул Семён, развернув стул так, чтобы можно было одновременно видеть и Николая, устроившегося на кровати, и меня, стоявшую возле плиты. — Сходил я с утра к сторожу кладбищенскому, выяснить, что да как. Оказалось, что уже лет десять за кладбищем никто не присматривает — последний сторож, дед Матвей, уехал к сыну в город, а на его место желающие так и не нашлись.
— Почему? — насторожился Николай. — Работа, по идее, непыльная, местная алкашня должна в очередь выстраиваться.
— Я тоже заинтересовался, — кивнул Семён. — И пошёл к батюшке Никодиму — он живёт в пристройке возле церкви как раз на окраине кладбища. Так вот, батюшка сказал мне, что по ночам на кладбище нечистая сила беснуется. Что он лично каждую ночь слышит со стороны могил какие-то непонятные звуки: скрежет, рычание, стоны. Пару раз даже крики были.
— И что, он ни разу не пошёл посмотреть, кто это там шумит? — удивилась я.
— В отличие от нас с вами, отец Никодим не самоубийца и не адреналиновый наркоман, — едко отозвался Семён. — Так что каждую ночь он запирается в своём доме на кучу засовов и старательно делает вид, что его там нет. Нашу вчерашнюю эпичную прогулку он, кстати, тоже слышал.
— И что сказал? — помешивая макароны деревянной лопаткой, спросила я, хотя и догадывалась, каков будет ответ.
— Ничего не сказал, — подтвердил мою догадку Семён. — Если бы я прямо не спросил, слышал ли он вчера крики и выстрелы, старик бы так и молчал, как партизан.
— А никого постороннего на кладбище он в последнее время не видел? — поинтересовался Николай, задумчиво покусывая нижнюю губу. — Кто-то же вырыл ту могилу.
— Кто бы это ни был, старик его не видел, — покачал головой Семён. — Но это ещё не все новости. Коль, тебе Женя рассказала о подарочке, который получила этим утром? — Николай отрицательно покачал головой, после чего Сёма, бросив в мою сторону насмешливый взгляд, продолжил: — Им в бане окно разбили. Человеческим черепом.
