Я хмыкнул.
— Спасибо, Гельмут.
И он улетел.
У Елены сегодня был лучший шоппинг в её жизни, но теперь она просто стоит и смотрит в пол.
Наш номер находился на верхнем этаже гостиницы — лучший в «Марионетке».
— Пап?
— Что, медвежонок?
— Зачем звонил Мастер Лонгвей?
— Понимаешь, милая, Блейк слегка нестабилен. Подозреваю, он узнал, что я жив, и теперь опасается, что я расскажу всем правду.
— То есть, он собирается…
— Убить меня, наверное.
— Что?
Я улыбнулся.
— Это нормально. Я бы удивился, если бы было иначе. Он альфа драконов, Елена. В некоторой степени король. Для него ты сейчас наибольшая угроза, и он пойдёт на всё, чтобы тайна осталась тайной.
— Но тогда их жизни…
— Они уже привыкли к подобным приступам, милая. Мы уже тысячу лет как имеем дело с подобными случаями. Да, конечно, он Рубикон, но и его можно обуздать. Он не всесилен. Пока что. Тебе не о чем беспокоиться.
— Как далеко отсюда до Тита?
Я ответил на подразумевающийся вопрос:
— На лифте он доберётся до туда за несколько секунд. Расстояния — не проблема по эту сторону Стены.
— Что это за лифты такие?
— Способ перемещения на дальние расстояния. Скоро увидишь. Это будет захватывающая поездка, медвежонок.
Она выдохнула.
— На всякий случай нам стоит включить телик. Возможно, нас показывают. Последний раз, когда я видел Рубикона, он был совсем малышом. Сейчас он должен быть уже побольше.
Я нашёл пульт и нажал на кнопку. Одна стена отъехала в сторону, другая выдвинулась вперёд, на ней загорелся экран.
— Новости Пейи, — произнёс я.
Канал переключился. Но пока ничего не показывали.
Елена, потерявшая дар речи, просто смотрела круглыми глазами на стену.
Я мягко коснулся её подбородка, чтобы не стояла с открытым ртом.
— Ты привыкнешь. Я пойду приму душ. Кричи, если появятся какие-нибудь новости про Блейка.
Она кивнула, и я направился в ванную.
Всё в этом люксе кричало о роскоши. Я уже успел позабыть их — наше — величие. Она должна была расти в таких условиях.
Почему высшие силы не предупредили её родителей насчёт Горана? Почему им пришлось умереть?
Приятно было стоять под струями воды.
Я благодарен за шанс рассказать ей обо всём лично. Страшно представить, что было бы, если бы я не выжил.
Блейк бы молчал как рыба. Она бы так и не узнала, кто она на самом деле, он бы обратился во тьму, и она вместе с ним, и тогда бы уже ничего нельзя было бы исправить.
Пейя была бы уничтожена из-за Елены и Блейка.
От этих мыслей у меня волосы встали дыбом, чешуйки встревоженно проявились на коже.
— Папа! — крикнула Елена.
Я выскочил из душа, накинув махровый халат на мокрое тело, и выбежал к ней. Ступая босыми ногами по мягкому ковру, я подошёл к экрану.
Там показывали Блейка в драконьем облике. Да, он определённо вырос.
Камера снимала сверху. Разъярённый дракон летал вокруг дворца Тита, рыча что-то неразборчивое.
Люди, среди которых однозначно был Гельмут с королевской стражей, защищали замок чарами, пока он плевался розовым огнём.
У меня по рукам побежали мурашки.
Его огонь отражался от щита, который они держали.
В кадре появился Солнечный Взрыв, который пытался отвлечь Блейка.
Журналист сухо рассказывал о том, что Рубикон окончательно стал тёмным.
Я внимательно взглянул на Елену. Она вела себя как обычно.
Нет, он ещё не стал тёмным. Это просто вспышка гнева. Чёрт… на что же тогда похожа его тёмная сторона?
Я выключил телевизор. Не стоит ей на это смотреть.
Тревога испарилась с её лица.
— Зачем ты это сделал?
— С ними всё будет в порядке. Иди сюда, — я раскрыл руки, приглашая её в объятья.
— Я не смогу заявить права на такого гиганта.
— Сможешь. После тренировок с лучшими наставниками ты обязательно справишься.
— Что это такое было?
— Ты про розовое пламя?
Она кивнула.
— Оно принадлежит не ему, а тебе. И ты должна вернуть его себе.
— А?
— Все его способности на самом деле твои, — объяснил я. — Он не хочет их лишаться. Иначе зачем ему устраивать это жуткое представление? Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я не хочу, чтобы ты занималась в Драконии?
Кивок.
— Отлично. Всё будет в порядке. Вот увидишь.
Зазвонил гостиничный телефон. Я взял трубку.
— Жако, это Гельмут.
— Я видел новости Пейи. Никто не пострадал?
— Ему дали успокоительного. Пресса распространяет слухи, что он обернулся во тьму.
— Пока нет. Иначе бы она тоже. А она осталась прежней.
— Я так и подумал. Он требовал показать её. Возможно, ты прав. Ей небезопасно оставаться в Драконии, — последние слова Гельмут произнёс неуверенно. — В общем, они забрали его, он будет под действием снотворного до следующей попытки заявить права на него. Увы, Люциана невозможно переубедить.
— Скажи ему правду. Он не сможет это сделать.
— Они с Мэгги уже завалили меня вопросами о том, кто нужен был Блейку. У меня нет иного выбора, кроме как…
— Объясни им всё. Мы скорее будем у вас.
— Подождите несколько часов. Лучше убедиться, что он не вырвется на свободу. Мы не хотим, чтобы с тобой или с ней что-нибудь случилось.
— Понял.
Мы попрощались, и я положил трубку.
— Они в порядке? — спросила Елена.
— Да. Ему вкололи снотворное. Народ подозревает, что Блейк стал тёмным, но мы знаем, что это не так. Пока что. Это только вопрос времени, когда Древние вызовут меня к себе, чтобы разобраться. Всё будет хорошо, медвежонок, обещаю. Я никуда не денусь.
Я не умру. Не брошу тебя снова одну.
— Я верю тебе, — она обняла меня. — Пап?
— М?
— Если бы ты не вернулся, он так ничего и не сказал бы, да?
— Наверное, нет.
— Я бы не узнала правду.
Я отстраняюсь от неё на расстояние вытянутой руки и заправляю светлую прядку за ушко.
— Правда всегда выходит наружу, Елена. Может, не сразу, но со временем ты бы всё равно всё узнала.
Она снова обняла меня.
— Я так рада, что ты жив. Чем скорее мы разберёмся со всем этим, тем лучше.
Я улыбнулся.
— Вот это моя девочка.
Седьмая глава
ГЕРБЕРТ УОТКИНС
Мы вышли часов в семь.
Все вещи уже были собраны. Я попросил Елену надеть свитер с капюшоном. Гельмут позаботился о том, чтобы нас встретили в порту Элма.
На пути к лифту она резко втянула воздух с тихим свистом. Я положил ладонь на её колено.
— Не переживай, медвежонок. Это весело, поверь мне.
Она выдавила улыбку.
В порту я облегчённо выдохнул, когда не обнаружил толпу папарацци. Гельмут всё организовал, и нас ждал королевский лифт. Местный персонал забрал наши вещи, чтобы отправить их отдельно.
— Её первая поездка? — спросила проводница, на бейджике которой было написано Амалия.
Я кивнул. Она улыбнулась Елене.
— Это похоже на американские горки. Лучшие в мире. Главное, запомните: когда лифт остановится, сделайте глубокий вдох, и не успеете глазом моргнуть, как всё закончится.
Елена кивнула.
Я занял первое сиденье и пристегнулся, Елена села рядом. Проводница помогла ей с ремнями.
— Приятной поездки, — сказала Амалия, перед тем как двери лифта закрылись.
— Теперь я вижу, почему ты называешь это лифтом.
— Держи меня за руку и задержи дыхание, когда я скажу.
— Окей, — у неё был испуганный голос.
— Три, два, один, — посчитал я. Резкий спуск.
Елена взвизгнула. Я наслаждался каждой миллисекундой. Гравитация и инерция вжали нас в сиденья — вместе со всеми со всеми внутренними органами — от головокружительной скорости. И затем мы остановились.
— Сделай самый глубокий вдох, какой только можешь, — проинструктировал я, — и не выдыхай.
Мы оба втянули воздух. Боль пронзила тело. Сдавила виски.
Это противоестественное состояние для всех живых, но, чёрт побери, стоит того, чтобы сэкономить семнадцать часов пути.
