Мой мур-ррр-чащий господин - Ольга Вешнева

Очень медленно и крайне осторожно я наклонилась и самыми кончиками пальцев прикоснулась к спине подошедшего ближе Герцога Мяу. Меня словно током ударило, будто я тронула не белые шерстинки, а оголенные проводки. Отдернула руку, сдержав истеричные вопли.

– Смелее, Мир-ра, – подбодрил невозмутимо застывший на месте кот. – У тебя хор-рошо получается бор-роться с надуманными страхами. Лекарство от твоей фобии совсем не горькое и не опасное.

– Я попробую еще раз, – пролепетала я дрожащим голосом и снова протянула руку к своему пушистому господину.

На этот раз она тряслась, как у старого заядлого пьянчужки. Зубы мне пришлось стиснуть, чтобы не выбивали барабанную дробь. Желая лишь одного, чтобы пытка закончилась как можно скорее, я взялась за кошачью спину всей пятерней и провела по ней от холки до хвоста, еле перебирая дрожащими пальцами. Мягкий шелковистый мех щекотал мою кожу. В тот момент я испытывала жесточайший стыд за свое настолько низкое падение, потерю человеческого достоинства, отличающего высшее существо на планете Земля от прочей живности.

Но, как бы мерзко и противно ни было моему эго, за годы заботливо выращенному до размеров Годзиллы, я просто не могла не признать, что прикасаться к домашнему зверю оказалось приятнее, чем к искусственной шубе или зимней юбке из шероховатой ткани с мелкими ворсинками. Так вот, оказывается, за какие ощущения люди готовы продаться в рабство мяукающим и лающим ходячим шубам, согласны исполнять все их прихоти, прощать разгрызанные туфли с ободранными шторами. На мой взгляд, прикосновения к теплой мохнатой шкуре не стоили всех этих жертв. Мне просто было некуда деваться, ведь я, в отличие от хозяев, обожающих своих питомцев, находилась у кота не в добровольном, а в самом настоящем, агрессивно-принудительном рабстве, напоминающем тюремную каторгу.

Мирослава Скоробогатова, генеральный директор УК Тараканово, собственными ручками гладит кота. Да кому сказать из хоть немного знающих меня людей, они ведь ни за что на свете не поверят. Кто-то разразится диким хохотом, приговаривая, не смешите мои тапочки. Кто-то скажет, что раки дружною толпою совершили восхождение на гору Эверест и залились там веселым свистом. А кто-то банально покрутит пальцем у виска. Но ясно мне одно, размещение такого видеоролика в соцсетях вызвало бы настоящий фурор. Жаль, смартфон я посеяла где-то в сугробах на обочине шоссе, а в этом старомодном мире и в помине не было даже нормальных фотоаппаратов и видеокамер, что говорить о современных гаджетах.

– Вот видишь, Мир-ра, это совсем не стр-рашно, – довольно мурлыкнул Герцог Мяу, зажмурившись. Очевидно, ему нравилось, как я несмело вожу ладошкой все еще слегка подрагивающей руки по его спине. – А тепер-рь подними меня с пола и посади в ванну. Только не вздумай хватать за шкирку. Бережно возьми под грудь, перенеси и помоги мне как следует помыться перед сном. Шкура страшное дело как чешется. Скоро наступят жаркие деньки, вот лишний теплый пух и начинает линять помаленьку.

Я аккуратно выполнила первую просьбу мурчащего господина, взяла его обеими руками, стараясь подавить дрожь и не уронить кота. Поставила Герцога Мяу по середину лапок в чуть теплую воду, взяла тюбик с шампунем, на который кот молча указал своей лапкой, выдавила немного в ладонь и, представив, что я мою меховую шапку (хотя на самом деле они стирке не подлежат), медленными массирующими движениями стала наносить пену на мокрую шерсть.

Глаза я то закрывала, стараясь уйти от постыдной реальности, то снова открывала. Не знаю, отчего их стало пощипывать. Шампунь был детский, не очень едкий, да и мне в глаза он попасть попросту не мог. Наверное, блуждающие неприятные ощущения были последствиями катастрофического стресса. От них то в поясницу кололо, то глаза щипало, то кончик носа начинал невыносимо зудеть.

Короче, та еще мне досталась работенка, сплошная напряженка и ни минуты радости. Может, кого-то из людей успокаивает общение с домашней живностью, они твердят о том, как хорошо коты снимают стресс. У меня же все было с точностью до наоборот, этот нахальный котяра – эксплуататор несчастных рабынь только усиливал мою панику, приближая какой-то приступ, сердечный ли, мозговой ли, я об этом думать не хотела. Мечтала лишь о собственном выживании, как заведенный робот, автоматическими движениями смывая шампунь с кота, стоящего в медленно прибывающей воде. Когда ее стало по шейку ему, я закрыла кран и сполоснула со спины и головы терпеливо замершего Герцога Мяу остатки белой пены. Вытащила его из ванны, кое-как обтерла полотенцем. И тут меня начало накрывать, достигли моего измученного разума все те последствия, о которых даже думать не хотел пушистый рабовладелец. Я же их ждала, но далеко не с великой радостью.

Чувствуя, как пол уходит из-под ног, кружится голова и осознание происходящего медленно утекает от меня, как вода сквозь пальцы, я побрела по стеночке, стараясь не наступить коту на лапы. Перейдя из господской ванной комнаты в спальню, стала цепляться за все, до чего могла дотянуться: дверная ручка, спинка большого деревянного стула, угол кровати и, вопреки всем правилам этого мира, придуманным для слуг, рухнула на еще не застеленное ложе герцога, на серый пружинный матрас, который заскрипел подо мной, как будто я была стокилограммовой толстухой или неподъемным мешком с картошкой. Да, скорее я себя чувствовала именно мешком, ничего не понимающим и не соображающим. А в следующую секунду, сразу после этих мыслей, я и вовсе отключилась, едва успев закрыть уже мало что видящие глаза.