«Господи, я действительно хотела взять под контроль всех спасателей и расшвырять их, как покорных кукол! Боженьки, я сошла с ума! Чудо, что я смогла взять себя в руки и удержаться от борьбы с ректором Каллингом! Сделай я это, они бы не успели позвать на помощь мою мамочку и тогда...»
Ульяна встряхнула головой и выпрямилась. Она сумела взять себя в руки, ничего страшного не произошло, а при следующих встречах с сероглазым она будет внимательней себя контролировать. Умения учиться на своих ошибках у Ульяны было не отнять.
«Но резерв Яра куда больше измеренного! Я твёрдо знаю, что выбрала не больше половины! Он мог бы вступить в полноценный обмен, но почему-то позволил мне просто выкачивать из себя магию... Почему???»
Ответы могли быть разными. Один из наиболее вероятных: маг не хотел, чтобы в процессе обмена открылся доступ к его мыслям, ведь при начавшемся обмене никакие блоки уже не выстоят. Такое соображение усилило желание Ульяны наведаться в мысли сероглазого, но воспитанные менталисты не ходят в гости без приглашения. Яр же, в отличие от большинства других, не держал двери своего сознания широко открытыми, позволяя читать мысли в фоновом режиме. Да, Ульяна прислушивалась! Но ничего не уловила. Сие было весьма печально, поскольку Ульяна так и не смогла окончательно понять, чем же вызван повышенный интерес её магии к сероглазому: зарождающимися чувствами к нему или его опасностью? Ульяна уверенно склонялась к первому варианту, но... необычен был этот иномирец, очень необычен! Слишком много он вызывал вопросов...
– Сейчас не время решать загадки. Хватит торчать в углу, надо выполнять свои «придворные обязанности», – напомнила себе Ульяна и выплыла обратно в зал.
Бал в императорском дворце удручал своей помпезностью и предсказуемостью. Лёгкой скукой веяло ото всех, даже от императорской четы, чинно восседающей на тронах. Чёрные волосы императора Имира Ламокка уже тронула седина, а вот чёрные волосы его супруги сверкали агатовым глянцем, как вороново крыло. В свои сорок восемь лет Карилина Ламокк всё ещё считалась одной из красивейших женщин Велейской империи. И отнюдь не из-за своего высокого статуса.
«Легко сохранить красоту и обаяние, живя в браке с любимым и любящим мужем», – со светлой завистью подумала Ульяна и улыбнулась в ответ на приветливый кивок дяди Имира, заметившего её взгляд. Император что-то сказал её отцу, с видом великомученика замершего рядом с троном, и лицо отца преисполнилось такой откровенной родительской гордостью, что без ментальной магии было ясно – речь зашла о ней. Со вздохом Ульяна отвернулась – серые глаза императора слишком сильно напомнили ей о другом человеке.
– Разрешите пригласить вас на первый танец? – учтиво обратились к Ульяне, и она нацепила на лицо вежливую улыбку, приседая в реверансе перед своей первой любовью. Любовью давней, первой и последней; любовью, оставившей ноющий шрам в сердце и тягостный страх перед собственными силами. Страх, который она изживала из себя долго и мучительно, выдавливая по капле с помощью учителей и любящих родителей.
– Да, мой принц, благодарю за оказанную честь, – ответила Ульяна кронпринцу.
Наследник престола по протоколу был обязан открывать бал с незамужней девушкой из самых влиятельных семей высшего света, и эта обязанность вынуждала его регулярно кружить в танце дочь главы тайной канцелярии. Как бы он к ней ни относился, и по какой бы причине ни разорвал помолвку с ней.
Бархатные карие глаза кронпринца старательно избегали взгляда Ульяны, и она тоже не пыталась поддерживать видимость беседы, плывя в вальсе под чарующую музыку. Между ними всё закончилось девять лет тому назад, она сумела пережить их разрыв и двигаться дальше, но почему-то именно сегодня память настойчиво возвращала её в тот далёкий майский день, в цветущий родительский сад...
– Я люблю тебя, – прошептали мужские губы, и Ульяну переполнило счастье. – Тебе наконец-то шестнадцать и я хочу получить свой законный поцелуй! Я ждал его год – целый год нашей помолвки! Ты так прекрасна...
И горящие восхищением глубокие карие глаза становятся ближе и затмевают весь свет. И Ульяна радостно подаётся навстречу, забывая на миг обо всём: о контроле, уроках и предостережениях. Ей всего шестнадцать и это её первый поцелуй с любимым женихом!
А спустя мгновение она с ужасом удерживает ослабевшее мужское тело и истошно зовёт мать...
Тогда Ульяна получила не только первый поцелуй, но и первый жестокий жизненный урок: если мужчина чуть не умер от твоего поцелуя, то на повторный поцелуй рассчитывать не стоит. И на сохранность его нежных чувств – тоже.
Собственно, тот давний поцелуй с кронпринцем так и остался единственным поцелуем Ульяны. Ей не хотелось ещё раз прочувствовать, как увлечение и симпатия к ней сменяются диким страхом.
«А сероглазый не испугался вспыхнувшей между нами связи, только сильнее рассвирепел, хоть и постарался скрыть это. Он всё ещё верит в свою теорию заговора и так потешно старается разгадать зловещий смысл всех наших действий и защитить все «жертвы магического произвола», – с улыбкой припомнила она вчерашний день и сегодняшнее утро. Ей в самом деле повезло наткнуться на неподдельного рыцаря, отважно шагающего в логово драконов ради спасения невинных душ?
Вчера за ужином их группа «охотников и жертв» сидела за отдельным столом. Три иномирца, что попали в их мир первыми, восторженно ахали при каждой случайной демонстрации магии в общей столовой, а шестёрка пойманных четвёртой группой говорила мало, больше слушала. Эти шестеро флегматичных магов с небольшим потенциалом стихийников поинтересовалась лишь двумя моментами: каким будет завтра расписание занятий и как им вовремя проснуться, раз будильники из дома им прихватить не велели? В целом, прочие иномирцы мирно общались между собой и со студентами, а вот сероглазый сидел напряжённо и не притронулся к еде. Если бы не слово, данное ей, он бы демонстративно проверил все блюда на наличие ядов и зелий! Ульяна расстроилась, что из-за глупой подозрительности её смелый маг останется голодным, и ушла с ужина раньше прочих, организовав в комнате сероглазого поздний перекус: он наверняка заглянет в холодильник и на полки и найдёт оставленную ею еду. В уединении своей комнаты он сможет проверить соки, пирожки, фрукты и пудинги на любое вредное содержимое, что ему только вздумается, и не ляжет спать на голодный желудок.
Утром, когда она вновь заскочила к нему в комнаты после общего завтрака, во время которого Яр опять ни к чему не притронулся, на сердце Ульяны полегчало: мужчина поел у себя, число вчерашних припасов заметно уменьшилось.
«Надеюсь, он и дальше спокойно ел в комнате, если его мнительность за день не улеглась: я достаточно много еды добавила утром в его холодильник», – вздохнула про себя Ульяна, уже полдня возвращающаяся к одному и тому же вопросу:
Вернулся сероглазый домой или всё-таки остался в университете?
Из-за дурацкого бала Ульяна была вынуждена днём, сразу после собрания своей группы, отправиться в столицу. Из звонка Ире перед торжеством она знала лишь, что обязательный курс по сдерживанию магических сил её маг прошёл успешно и не раскрыв их общих секрет.
«Обедал ли он? Ужинал ли? Понравилось ли ему у нас? – беспокоилась Ульяна и с усмешкой додумала: – Добрался ли он уже до вожделенных микроскопов?»
С микроскопов она закономерно перешла к размышлениям о профессии сероглазого мага. Она-то знала, что он прекрасно владеет магией (если не считать менталки, которой, похоже, в их мире не обучались), и раз работал в своём мире врачом, то наверняка имеет целительские способности. Высветившийся на приборном экране ноль явно ошеломил его, и у Ульяны не было особых сомнений, что ноль – это на самом деле далеко не ноль. Никому из рядовых сотрудников университета подобное просто не пришло бы в голову, но в её семье уже сталкивались с такими псевдонулями. Если проверить резерв Яра на их домашнем, самодельном приборе, сконструированном отцом специально для уникальной супруги (профессора наверняка потребуют это сделать), то...
