потому что волосы у неё оказались с обильной проседью, а шея – с характерными складками. Худощавая, хищная, подтянутая, дама с нашивкой капитана на груди и повязкой контрольного инспектора.
И улыбка у неё тоже была хищная, мелкозубая, неприятная. Рена встала, но тут же села обратно: её не держали собственные ноги.
– Не переживайте, лже-унтер-офицер, инспектор Лин. У меня нет сейчас потребности вас арестовывать, а вот пользу извлечь из нашего случайного знакомства – очень даже.
– П-п-пользу? – пролепетала Рена.
– Ну а как же.
Инспектор протянула ей через стол узкую ладонь в тонкой лайковой перчатке. Рена кончиками пальцев пожала её, поёжившись от прохладного прикосновения гладкой, даже скользкой, кожи.
– Меня зовут Айрина сан Хаггана. Можете не представляться, сан Марна, я успела навести справки о вашем рабе, а через него и о вас. Разумеется, я не была уверена на все десять кубиков, что увижу именно вас, лже-инспектора, мне лишь было любопытно увидеть хозяйку сан Котта. Именно потому я и ждала вас тут, даже предупредила секретаря, что бы не послал вас к другому инспектору. С сего дня вы оба под моим присмотром.
– Оба? – у Рены ужасно пересохло во рту, поэтому она говорила почти шёпотом.
В её мыслях уже мелькали самые ужасные сцены – тюрьма, рабство, какие-то потные старики, сжимающие в руках поводки… поводки, которые тянулись к её, Рениной, шее!
Видимо, всё это отобразилось у неё на лице, потому что инспектор сан Хаггана налила в стакан воды из графина, обнаружившегося у неё за спиной на узком подоконнике. И протянула девушке со словами:
– Пейте-пейте, не отравлено. И не делайте из нашей службы чудовищную машину, перемалывающую всех без разбора. Сан Котт нам небезынтересен. Хотя бы тем, что он, не самый удачливый из мошенников Диварры, тем не менее ни разу не попадался с поличным, когда речь заходила о достаточно крупных делах. Нам хотелось бы поймать этого парня за руку на каком-нибудь особенно ярком преступлении. Вся беда в том, сан Марна, что сейчас он в рабстве и ему даже выгодно находиться в долговой зависимости. Знаете, почему?
Рена качнула головой.
Выгодно быть в рабстве… ничего себе! Это как же? Ведь он сам рассказывал, как мучился три месяца, пока она не вошла в права наследования «Бонуса» с Коттом впридачу. Какая же тут выгода?
– Разумеется, попадись он в те три месяца, которые просидел в ожидании вашего появления, на крупном мошенничестве – его бы всё равно взяли. Но он был умён. Он ждал. И теперь наступили шесть месяцев, за которые наш с вами сан Котт может в случае чего уйти безнаказанным.
Айрина Хаггана сделала паузу и выжидающе посмотрела на Рену блёкло-зелёными глазами.
Рена спросила:
– В случае… чего?
– Вы сейчас подпишете права о владении рабом и знаете, что произойдёт? Все его преступления будут считаться вашими. Вы, конечно же, это понимаете? И понимаете, что будет дальше, если он попадётся? Ему всего лишь найдут нового хозяина, хотя, конечно, КДС поспособствует, чтобы хозяином на сей раз оказалась не милая девочка, а фабрика или рудник. А вы отправитесь в тюрьму. Не переживайте – за мошенничество много не дадут, года четыре. А за вчерашнее отделаетесь, наверное, небольшим штрафом – триста, может, четыреста квадратов, это можно отработать достаточно быстро и без рабства – на каких-нибудь государственных службах. Но если потребуется возместить материальный урон, сан Марна, то…
Инспектор подвинула к себе анкету, пробежала взглядом несколько строчек и постучала по столу пальцами. Из-за перчаток звук вышел глуховатый и потому особенно пугающий. Рена сглотнула тягучую кисловатую слюну и слабо пробормотала:
– Продолжайте.
– Итак, в ваших интересах сотрудничать с нами и следить, чтобы сан Котт полгода не влипал ни во что вообще, даже по мелочи. Либо своевременно выдать нам его планы, чтобы мы его поймали. И тогда с вас спишут все текущие прегрешения. С вас, а не с него, сан Марна. Вы поняли?
Рена кивнула – вернее, она опустила голову, почти коснувшись груди подбородком, да так и не подняла её. Она очень хорошо всё поняла. Она поняла, что Деми, как ни крути, не тот обаятельный, но попавший в трудные обстоятельства хороший парень, вовсе нет. Он расчётливый жулик, который решил за её счёт снять с себя часть ответственности за гнусные делишки. Неожиданно больно, невзирая на их краткое знакомство.
И как же ей теперь с ним жить в одном крошечном офисе на двоих? Деваться-то ведь некуда!
– Подпишите, - к Рене словно сама собой подъехала по столу бумага с договором. - И этот ваш бланк сюда давайте. В кассу, я вижу, вы уже сходили? Отлично.
Инспектор ещё немного поизучала Ренину анкету.
– Я даже жалею, что на нашей службе нельзя иметь раба, - улыбнулась она девушке. – Хотя, как вы видите, можно и без этих условностей, если хочешь заполучить человека.
– Я думала, вы хотите мне помочь, – вырвалось у Рены. – Вчера.
– Милая, никто в этом мире никому не хочет помочь бесплатно. Каждый хочет чего-то взамен. Просто так никто и пальцем не двинет, что бы кого-нибудь выручить! Уж вам ли этого не знать? Теперь ваша задача – выйти отсюда с самым независимым видом и заниматься полгода своими делами, приглядывая за Коттом. Чтобы вы случайно сами не загремели в долговые рабы, с вашими-то кредитами и сомнительным предприятием, рекомендую обратиться в службу Содействия. Вас поставят на учёт, освободят от части налогов и, к слову сказать, займут вас несложной работой. Скажете, что вы наш стажёр, будущий агент. Из-за раба мы вас напрямую нанять не сможем – лишь через Содействие, так что пользуйтесь шансом. Будете паинькой – станете нашим агентом через какие-то полгода.
– Агент, – пробормотала Рена. - Агент КДС…
– Опыт у вас уже есть, - безжалостно заключила инспектор. – Кстати, возьмите.
И к Рене пододвинулся ещё и пакетик, перевязанный бечёвкой.
– Стажёрские за месяц вперёд. Будете получать каждые тридцать дней. Что бы вы ни думали, а мы о своих заботимся. Увидите, – сан Хаггана выдала еще одну зубастую улыбку.
И по ней стало понятно, что все дела улажены – насколько вообще их тут можно уладить!
