ли еще какие-то настойки или зелья. Лекарь сказал, что все хорошо и нужно только ждать пробуждения девочки, а заодно вкусно и сытно накормить ее. Я потом пошла на кухню и дала распоряжения на счет еды для госпожи, потом…, – отец не дал досказать Энни, перебил ее.
– Сколько по времени тебя не было? – задал самый важный вопрос.
Мы должны понимать: как давно девушка пропала? Могли ли ее похитители уже покинуть замок? Если она сама сбежала, то где ее искать? Вопросов было много, ответов – ни одного.
Вопрос смутил Энни, и она, краснея и пряча глаза, ответила.
– Полтора – два часа, я точно не знаю. Я думала, госпожа будет еще спать, да и с ней осталось это животное. Он же никого не подпускает к ней, я не думала, что ее могут похитить, – совершенно потерялась Энни.
Я нахожусь немного в шоке, но отец быстро дает указание, и через некоторое время в кабинет заходит лекарь. Он подтверждает слова Энни о том, что она к нему приходила. Следом заходит начальник стражи, который отчитывается, что ничего подозрительного в замке за последние пару часов не происходило и его никто не покидал.
Через несколько минут мы всей компанией были в моих покоях. Следов борьбы не было, что навело меня на мысль, что Марианна могла сбежать. Вдруг что-то напугало ее, а я, олух, не заметил этого. Сам же просчитывал варианты, как избавится от моей Избранной. Тогда-то я и подумал, что это наказание за все мои мысли о том, как мне избежать союза.
Начал корить себя и чуть ли не в буквальном смысле кусать локти. И только я начал посыпать голову пеплом, как дверь в покои открывается и задом вперед, осторожно в мои покои прокрадывается Марианна. Повернувшись, она смотрит на нашу честную компанию, мы смотрим на нее.
Оказывается, она кушать ходила. Выкладывает на стол куски пирога, что стащила в кладовке. У меня прорывается истерический смех, и прислуга решает поскорее скрыться. Мы втроем усаживаемся в кресла и хохочем. А отец говорит о том, что она ему нравится.
Наконец-то истерика прекращается, и я уже вполне серьезно хочу пожурить девушку, все же я очень испугался.
– Почему ты пошла искать еду? Почему не дождалась, пока придет служанка и не принесет тебе ужин? – задаю вполне резонный вопрос, по крайней мере, мне так кажется.
– Если честно, то даже и не подумала об этом, – отвечает Марианна, а сама грозно смотрит на моего братца, а он в ответ вообще делает вид, что его нет в комнате.
Так, понятно, это Даниэль ее сподвиг на подвиги. А мне надо понять, что, видимо, в своем мире у нее не было прислуги, и рассчитывать на чью-то помощь она не привыкла. Тяжело мне придется с ней, как ни крути.
Последние годы я не утруждал себя завоеванием или ухаживанием за девушками. Быть моей любовницей или фавориткой – чуть ли не дворцовая должность. Кроме того, что фаворитка должна ублажать меня, когда вздумается, она еще занималась многими организационным вопросами.
Например, обсуждением меню на день с поваром, прием прислуги в замок. Решала многие бытовые вопросы, в том числе и организация балов и светских мероприятий. И здесь надо отдать должное, у меня были две фаворитки, одна организовывала все бытовые и светские вопросы, а вторая была для секса.
Вот как раз должность второй, которая была для секса, была в настоящее время вакантна. Чему я был несказанно рад, так как предыдущую я выдал замуж. Немного устал от ее капризов и истерик, а новой не обзавелся. В свете появившейся из ниоткуда Избранной отсутствие любовницы было мне на руку, хоть от ревности был освобожден, и не надо в срочном порядке придумывать, как от нее избавится.
Смотрю на Марианну, которая рассказывает отцу, как они с Даниэлем пробрались в кладовку, и невольно любуюсь ею. Ей очень идет наряд, что приготовила для нее Энни, особенно зеленый цвет. А какие шикарные волосы, они волнами спускаются по ее плечам, не скрепленные ничем. Ей определенно идут распущенные волосы. Из нас получится чудесная пара, даже цвет волос практически одинаковый.
И тут мой слух выхватывает из рассказа Марианны диалог, что она подслушала на кухне. Вот же курицы! Выгоню их к праотцам, пойдут на ярмарку овощи чистить для лоточников. Настороженно переглядываюсь с отцом, и он слегка кивает мне. Да, пора рассказать девочке про ее судьбу. Вернее, про нашу судьбу.
– Марианна, я должен объяснить то, что ты услышала. Нужно это рассказать сейчас, чтобы ты не узнала каким-то другим способом и правильно меня поняла, – начинаю издалека я.
Но, судя по всему, мои слова ничего хорошего не родили в душе девушки, и она как то даже насторожилась.
– Я расскажу немного о нашем мире, только не перебивай и выслушай до конца, – девушка внимательно смотрит на меня и кивает в знак того, что готова слушать. – В нашем мире существует магия, но она не у всех существ. Мы, как правители, имеем очень большой магический резерв. Жениться мы должны на девушках из знатных семей, но также с большим магическим резервом, чтобы у нас родились магически сильные дети. Потому что наши потомки впоследствии станут правителями. Но кроме этого есть одно исключение. Мы можем встретить свои Избранную, она наша пара, которая становится супругой вне зависимости от происхождения и магического резерва, это невероятная редкость. За все время существования нашего мира таких избранных было всего пять. В каждом королевстве по одной, при этом они были не одновременно, а спустя сотни лет. Избранная усиливает правителя и становится правительницей королевства. На время правления Избранной это самое сильнейшее королевство, но не в этом суть, а…, – девушка перебивает и тем самым выдает свое нетерпение.
– Ну и для чего вы мне все это рассказываете? – спрашивает девушка, видимо, о чем-то уже догадываясь.
– Ты – моя Избранная, моя пара, подаренная Праматерью, – резюмирую свой рассказ.
Девушка аж подпрыгивает от неожиданности.
– Это с чего вы так решили? – практически кричит она.
– Дело в том, дитя, что когда Избранные встречаются, то у них на запястье появляются брачные татуировки, – уже уточняет отец.
Видимо, его взволновала реакция девушки, и он хочет показать, что мы не ошиблись, внести конкретику в мой рассказ.
– Но у меня нет никаких татуировок! – кричит девушка и тычет в нас своими руками, показывая кисти рук.
Я закатываю рукав рубашки, и мы все смотрим на витиеватый узор на моей руке.
– Но у меня-то ничего нет, – уже практически шепчет
