всяких слуг. И что потом отпустишь живыми. Вряд ли будут сопротивляться.
Удивительно, но никто и правда не сопротивляется.
Даже поразительно.
В эти первые дни, наполненные суматохой, люди появляются пачками. И с рвением берутся выполнять первые поручения. Но, почему-то, слушают при этом не меня-няшу, а дракона. Меня же они… ну как-то не воспринимают. Будто не принцесса я, а… принцесса. В смысле обычная бессмысленно-плаксивая принцесса. И толку от меня никакого. И советы - идеи - требования по благоустройству замка принимать от меня бесполезно.
Я для них не авторитет. На хозяйку замка не тяну. Хотя это все была моя идея!
Но многое меняется, когда мне случайно предоставляется возможность продемонстрировать свои врачебные навыки.
- А-аа! - грохот, а потом вопль настолько громкий, будто кто-то… дракона впервые увидел.
Но нашего дракона видели все, чего вопить? Значит, не про него. А вопли не прекращаются. Так что я отрываюсь от выколачивания пыли из очередного кресла - плюс в том, что с мебелью здесь все ок, не зачарована, минус в том же… ну круто же было, если бы не приходилось ее очищать и таскать, а она сама все?
Бегу на вопль, к которому присоединяется еще один.
И то, что вижу, меня едва тоже не заставляет заорать…
В холле, где стекольщики уже обсчитали окна - драконище, отдавая золото за эту работу, смотрел с сомнением, не проще ли меня съесть вместе с ними? - а юркие деревенские толстушки убрали весь хлам и мусор, оставалась одна, но большая во всех смыслах проблема.
Гигантская кованая люстра для сотни свечей.
Наверное это было раньше красиво. Хотя не совсем понимаю, как свечи поджигались - может быть длиннющей лучиной с верхней галереи?
Но я увидела ее уже покореженой, грязной, с клочьями паутины и налипшим не там где надо грязным воском. Да и цепь, на которой висела, так себе держалась.
Долго думала, как привести в порядок, а потом решила - трогать не будем. Точнее, уберем - а с освещением что-нибудь придумаем. Вот дракон прилетит из своей регулярной отлучки и поможет снять. И как раз дыру в покатой крыше заделаем.
В общем-то уже не надо.
Точнее, дыру - надо. Она еще больше расширилась.
Потому что люстра рухнула
И погребла под собой одного из парней, не намертво - но вывернутую ногу придавило.
Благодушное и расслабленное состояние, в котором я пребываю последние дни - даже не думала, что уборка таких огромных помещений и размышления о будущем обустройстве успокаивать меня будут, хозяюшкой я себя ни разу не мнила - сменяются на сосредоточенность и четкое понимание алгоритма действий.
Была в моей жизни и работа на скорой, и выезды на место аварий, да и травма выглядит однозначно. Кровь, ненормальное положение конечности, и вопит он вряд ли от страха - явно от боли.
- Все заткнулись кроме раненого. Мешаете, - рявкаю так, что все и правду затыкаются. Даже парнишка на всякий случай перестает орать и только поскуливает. Это хорошо, что голос подает. Значит от болевого шока сознание не потерял.
- Вместе аккуратно люстру подняли, строго вверх, как летела, так и поднимайте! Парня не перемещать! Лишних движений не делать! Срочно мне кипятить чистую воду, самое крепкое вино с кухни, самых чистых тряпиц! Мирта! - обращаюсь я к молоденькой девчонке, которая у меня всегда на подхвате, - Бегом в мои... пусть будут владения, там возле печи корзинка крытая стоит, тащи сюда!
Я не была бы врачом, если бы с самого момента прибытия в замок не начала собирать свой «тревожный чемоданчик».
С лекарствами здесь все паршиво было. То есть не было их. Зельями лечились, знахарок к больным местам, похоже, прикладывали… Пришлось вспоминать все способы примитивной медицины. Кузнец мне подобие скальпеля выковал, из относительно знакомых трав, после расспроса деревенских, придумала взвары, которые какой-то минимум простудных заболеваний покрывают, уголь даже толченый. Местные, видя мое «увлечение» и пару незнакомых корешков притащили - один был отрекомендован как «пить роженице после родов». Может и от кровопотери или для сокращение матки, не проверяла пока. Второй - "не сгореть чтобы изнцтри". Игла из кости, даже про жилы животные вспомнила вместо нитей…
Все в ход пойдет, чую.
Рву осторожно штанину. И выдыхаю - рана есть, но вроде кость не с осколками. Реально что-то сделать в таких условиях. Главное, чтобы заразы какой не попало, люстра не стерильная.
С очищения и начинаю. Соблюдение всех этапов первичной хирургической обработки – почти гарантия того, что не загноится и не придется потом топором работать. Брр.
Без рентгена паршиво, конечно… но как уж могу.
Вместо анестезии - руки пары мужиков.
Вместо антисептиков - алкоголь.
Обильное отмывание, иссечение нежизнеспособных тканей, закрытие мягкими тканями, стабилизация перелома…
Парнишка в беспамятстве, а я все продолжаю работать, промывать, протирать и зашивать. Фиксирую, накладываю повязку, смешиваю нужные травы и сую кому-то - варить, пока раздумываю над корнем…
И только тогда туннельное зрение и состояние переходит из боевого в обычный режим. А я осознаю, что последний час в помещении царило гробовое молчание и, кажется, никто не дышал.
Поднимаю голову.
Продолжают не дышать.
Смотрят с помесью надежды, страха и восторга.
Ох, только бы не начали поклоняться…
- Принцесса-лечея? - решается, наконец, что-то произнести самая бойкая из женщин, полнощекая Шталль, которая кухарит здесь на всех - и даже мне пытается готовить по моим рецептам. Пока не слишком удачно.
- Не-не-не, - отрицаю на всякий случай. Смысл слова-то понятен, но мало ли, что под этим званием подразумевается? - В крепости батюшки много воинов было, меня с детства приучали помогать, так, чуть-чуть знаний дали…
Поздно.
Судя по шепоткам меня уже заклеймили… то есть обозвали… то есть понятно, что нарекли.
И это явно будет иметь последствия.
- Принцесса… - шелестит просительно-почтительное - Там вас очень просят…
- Хнык-хнык, - говорю я в никуда, расслабленно глядя в потолок. Удобная все-таки тахта… после обильного вкусного ужина и целого кубка с подогретым вином с травами и подобием меда - по другому пить его не могу, слишком уж «домашнее» - самое оно возлежать на тахте. Возле печи-камина. В идеально вылизанной части замка, которую мы с драконом облюбовали. Зная, что, когда разомлею окончательно и уже совсем
