Лиат. Сожженная льдом - Ульяна Соболева

из них хотя бы часть той боли, что сейчас разъедала его самого. Пусть отдаст её мне всю. Эту тварь, что подтачивала его изнутри все эти годы. День за днем. Час за часом. Хотя бы на мгновение освободить его от нее, чтобы мог вздохнуть полной грудью.

— Я верю в это.

А он ухмыльнулся отрешённо, отводя взгляд. Чтобы через секунду перевернуться со мной на руках, подминая под себя и набрасываясь голодным, обозлённым зверем. Он никогда не любил меня вот так…Ни до, ни после этого разговора. Отчаянно. Зло. Так, будто ему доставляло боль каждое прикосновение. Но он жадно шёл за этой болью, ведя за собой к ней и меня. А мне впервые захотелось в неё окунуться. С ним. А лучше вместо него…»

Наивная…такая глупая, наивная! Окуналась? О, ты окуналась в это дерьмо полностью. С головой! Теперь жри эту боль! Не смей на неё жаловаться, дрянь! Принцесса Мендемая!

И согнуться, упасть на корточки от вырвавшегося смеха из груди.

«Какая к чёрту принцесса? Так — шлюха мятежного инкуба…нееет, подстилка собственного брата! Вот что тебе подходит, Лиат! За то, что была слишком самонадеянной. За то, что пренебрегала советами своего окружения. Теперь хлебай эту боль полными ложками. Захлебнись в ней! Утопись так, чтобы никто не смог вытащить оттуда!»

— Принцесса! Принцесса! — чей-то голос, торопливый, тихий, прорезывает вязкое болото боли, в которое погрузилось сознание, чьи-то холодные руки цепляются за мои, заставляя откинуть их от себя с шипением. Пусть я закована, пусть я пленница, но я до сих пор сильнее любого из таких же пленников.

— Дьявол! Принцесса, прекратите себя истязать! Очнитесь!

И замереть от неожиданной физической боли. От хлёсткой пощёчины, обжёгшей скулу.

— Какого…

И перед глазами тот самый эльф. Его побледневшее лицо, когда понял, ЧТО только что сделал.

— Простите, Принцесса, но вы будто были в отчаянии, и я не нашёл иного способа привести вас в чувство.

— Что тебе надо от меня?

Внутренне содрогаясь от осознания, что кто-то видел меня в этой слабости. Наверное, многие из тех, что сейчас находились неподалёку.

— Почему ты вообще трёшься возле меня?

С шипением отбросив его руку и вставая на ноги, выпрямляя спину, глядя на то, как поднимается и эльф передо мной.

— Потому что вы — дочь Аша, потому что вы — наша королева, наша единственная надежда на спасение от этих обезумевших исчадий Ада. Слышите, Принцесса, крики из соседней пещеры? Это ваши демоны…ваши рабы, те, которые должны прислуживать вам, насилуют и терзают самых красивых женщин и мужчин преданного…преданных вам народов! Не знаю, что сказал вам этот ублюдок-инкуб, но…

— Достаточно.

Процедить, чувствуя, как упрёки этой высокомерной твари ложатся тяжёлым грузом на душу. Могильным камнем прямо туда, куда часами ранее втоптали меня кожаные сандалии единоутробного брата. Нет…инкуба. Предателя. Он прав. Чёртов эльф прав. Я должна собрать себя. Как бы больно ни было. Сейчас собрать себя воедино из всех тех, кусочков, на которые ОН с таким удовольствием разбил меня. Ради тех, кто всё ещё остался мне верен. Ради отца и матери, которым угрожает этот псих. А ещё…ради того, чтобы смотреть, как окрашивается в кроваво-красный его фирменная чёртовая ухмылка. Я сама сотру её с его лица. Я верну раба на его истинное место. А после этого можно и распасться на тысячи осколков боли. После этого я обязательно досыта буду упиваться ей. Потому что заслужила. Нет. Потому что заслужила ТОЛЬКО ЭТО. Но после. Не сейчас.

Уверенно пройти через всю пещеру к одному из стражей, оставленных следить за нами, но явно увлеченному тем, что происходило в соседней пещере, откуда доносились вопли боли и хриплые громкие стоны удовольствия насильников.

— Где твой командир? Отведи меня к нему!

Демон резко разворачивается и усмехается, оглядывая с головы до ног.

— Зачем? Принцесса желает присоединитья к нему?

— Кто ты такой, чтобы я отвечала на твои вопросы? Отведи меня к нему, глупый раб.

— Ах ты дрянь!

Демон соскочил с камня, на котором сидел, то и дело поглаживая явно вставший член, и дёрнул меня за руку на себя:

— Соскучилась по мужским объятиям, а, Лиат? Или ты думаешь, мы забыли, что ты лишь подстилка нашего командира? Всего лишь богатая сучка, которую он завалил, чтобы беспрепятственно совершить мятеж. Была подстилкой, — ещё один рывок на себя, но мне удается устоять на месте, — но он, кажется, потерял к тебе интерес. А значит, теперь тобой может воспользоваться любой из нас.

— Так пойдём спросим у него, демон? А? Или рискнёшь без разрешения своего вожака?

Урод оскалился, шагнув ко мне.

— Как ты дожил здесь о своих лет, придурок? Отведи меня к инкубу, и он не вспорет твоё наглое брюхо и не оторвёт колом торчащий отросток за то, что польстился на его сучку? Уверен, что интерес потерян навсегда, м?

И сомнение, промелькнувшее в его желтых глазах, подсказывает, что демон услышал и, что важнее, — понял меня.

— Присмотри тут, — бросил второму ублюдку, молча наблюдавшему за нами, и потянул меня прочь. Через небольшой узкий проход между двумя выбоинами в горе. Всё ближе туда, откуда доносились омерзительные звуки насилия, где даже древние камни пропитались вонью животного страха, адской боли и похоти, и где отовсюду раздавались пьяные подбадривающие окрики и улюлюкания. Пир демонов во всей его красе…а в самом его центре сидел на импровизированном королевском троне, сооружённом из нескольким крупных пологих камней Ар…ОН. Инкуб. Сидел, оглядывая с довольной улыбкой или, скорее, оскалом творившуюся вокруг вакханалию. С флягой с огненной жидкостью в левой руке и с правой рукой, впившейся в белоснежные волосы молодой эльфийки, умело насаживая её рот на свой член.

— Сукин сын…

Вырвалось шёпотом. Кажется, еле слышно, но ОН услышал. Потому что резко посмотрел на меня и усмехнулся. Подмигнул, подзывая к себе, и я едва удержалась на ногах, не упала от сильного толчка сзади. Подошла к нему близко. Настолько, что между нами осталась лишь фигурка эльфийки, продолжавшей жадно посасывать его достоинство.

— Что такое, принцесса? — инкуб вдруг резко склонился ко мне, одновременно прижав голову девушки к своему паху, не позволяя ей вырваться, — Хочешь присоединиться к нам? Может, покажешь ей, как правильно это делать? — кивнул вниз, — у тебя лучше получалось, насколько я помню, — облизнулся плотоядно, а у самого в глазах чёрная, непроглядная тьма беснуется.

— Поговорить хочу.

— Неинтересно.

Бросил, вновь присасываясь к фляге.

— Нам надо поговорить.

Молчит. Руку расслабил, которой голову эльфийки придерживал, откинулся назад и