— Источник магии ведуний до сих пор не исследован. Они загадка для нас.
— Хорошая или плохая?
— Прости?
Я запустила руки в волосы и осведомилась:
— Тайна, которую можно раскрыть без вреда, или тайна, которую лучше вообще не трогать?
Элла снова закусила губу и нервно рассмеялась:
— Ты умудряешься бить вопросами в самые больные места. Нет, это полухорошая тайна. Понимаешь, ведуньи… Другие. Иногда у них в головах прорезается корешок зла, который трудно выкорчевать. Конечно, не все они одинаковые, но… Лучше тебе их опасаться.
Тебе лучше их опасаться…
Все мерзкие разговоры начинаются именно так. Они говорят, что не все одинаковые, но потом сводят разговор к тому, что все. Пытаются быть милыми и политкорректными. Пытаются держаться рамок. Но вот только правда в том, что рамок нет. И их показная вежливость лишь уловка. Дай волю — они устроят полное аутодафе.
— Я не из опасливых. Так думаешь, что я не ведунья?
Элина вылила остаток отвара на землю, стряхнула с себя мерзкие болотного цвета капли и уверенно произнесла:
— Не думаю, а знаю, Рири. Видишь ли, когда я лежала оглушенная ударом, то призвала на помощь любое магическое существо, что только услышит мой зов. И пришла ты. Ведуньи же всегда убегают, сверкая пятками, когда дело пахнет жареным, свалив всю работу на нас. К тому же твой заряд… Он велик. У ведуний в жизни такого нет.
— Почему так вышло?
— Потому что мы борцы, — гордо ответила та. — Сражаемся, когда остальные отступают, поджав хвосты. Рыцари, конечно, думают, что спасают нас от шторма. Но мы и есть шторм.
Мой поэтичный дух запел от возбуждения. Элла говорила именно теми словами, что я всегда жаждала про себя услышать. Не просто малявка, которой от земли не видно, но настоящий воин! Борец со штормом!
— А мой заряд не опасен? — вспомнила я дым от рук и жар во всем теле.
И снова я увидела ту дежурную улыбку. Элина потрепала меня по голове и успокаивающе сказала:
— Не думаю. Это же твоя манифестация. Ты копила в себе заряд целых пятнадцать…
— Семнадцать.
— Ты и правда Крошка… Да, целых семнадцать лет. Госпожа Макрая поможет тебе научиться держать силы под контролем. Это несложно, главное понять, что движет тобой, когда ты творишь магию.
— Что за госпожа Маркая?
— Директриса школы Эйлин, — с придыханием и восторгом сообщила Элла, — лучшей школы для чародеек, что стоит на Асфоделевых полях.
— Нужно ли платить Харону за проезд? — в очередной раз сорвалось у меня с языка.
— Кхм, нет, он умер много лет назад, — совершенно серьезно ответила Элла, — Понимаю твой скептицизм, дорогая. Мы пытались донести свою мудрость до вас, землян, много-много веков назад. К сожалению, вы не вняли нашим урокам и совратили наших мудрецов. Бедный Зевс, выпивка свела его с ума, и он залез на Олимп со всей семьей… Дурачок.
— Такую древнегреческую мифологию я слушать пока не готова, это раз. Совратить выпивкой никого нельзя, это два. Где обучаются ведуньи, это три?
Элина снова «надела маску»:
— В школе Ронетт. Им вроде как все нравится. Милая, не будем о них… Они с причудами. Давай лучше поговорим о тебе.
Ее речь и тон стали сладкими-пресладкими, как у мормона, зазывающего на проповедь. У меня во рту стало приторно и тошно, словно съела банку патоки в один присест.
— Крошка, ведь ты же понимаешь, что должна развивать свой дар? Нам нужны такие сокровища, как ты! Хорошая чародейка сейчас невероятно ценится…
— Спасибо, — мягко отшатнулась я, — но я не могу полететь в эту вашу школу Эйлин просто так! У меня здесь родители, школа! У меня выпускной год, надо хоть аттестат получить!
— Прост… То есть твоя обычная школа никуда не денется! — Элина вспыхнула, но тут же добавила в два раза мягче: — Милая, это нужно еще и для твоих родителей! Понимаешь, твоя сила может быть как прекрасна, так и опасна для окружающих! Злость, гнев, грусть — все влияет на наш заряд. Если ты не сможешь сдержаться, то… Никто не сможет отвечать за последствия.
Ей удалось меня практически убедить. Меня не очень привлекала перспектива превратиться в Сабрину Спеллман, но и родителей подвергать опасности тоже не хотелось. К тому же…
Какой амбициозной девочке не понравится, когда ее нахваливают и говорят, какая она способная?
— Если мне не понравится там, то киснуть не буду, — предупредила я, — мигом вещички соберу. И еще я должна навещать семью хотя бы раз в две недели. И еще…
— Госпожа Макрая придумает, что с тобой делать, — заверила меня Элла. — Думаю, завтра можем выдвигаться.
— Завтра? Мне же нужно вещи собрать!
— Привезут курьеры!
В животе у меня заурчало. Там назревал мандраж как перед контрольной. То было ощущение… Чего-то нового и прекрасного. Я знала, что не останусь в Форестсайде, а неизвестная таинственная школа Эйлин, совершенно новый мир и…
Очаровательная улыбающаяся наставница, которая точно-точно станет моей лучшей подругой. А танцевать можно и там, ведь ноги у меня на месте.
Боже, если бы ты только знала…
Через час после этого разговора твоя прежняя уютная жизнь в маленьком домике у края зеленого леса под крылышком у любящих родителей будет разрушена до основания.
Тишину осенней ночи разорвал громогласный рев. Глаза Элины расширились от ужаса. Она отодвинула меня назад и прошептала:
— Что это за тварь?!
Я стояла спиной к монстру, потому не видела полной картины. Мама выглянула из окна и в ужасе закричала. Папа выбежал на рев с ружьем в руках, выстрелив в темноту.
— Стойте! — закричала Элина. — Вы его только раззадорите!
Я медленно обернулась через плечо и увидела существо, которое по своей жути превосходило всех чудовищ, что когда-либо будоражили мое воображение. Перед нами стояла змееподобная тварина, размахивая хвостом, «украшенным» острым жалом. Ноги твари заканчивались перепончатыми ступнями, лапы представляли собой гибкие отростки, каждый из которых заканчивался мощной клешней, а кожа была покрыта броней и иглами. На голове были крепкие и прочные рога. Морда напоминала волчью и заканчивалась кривым клювом. Существо имело небольшие крылья, но вряд ли могло летать.
Шипя и издавая клокочущие звуки, тварина начала надвигаться на папу и маму, выбежавшую ему на подмогу. Папа стрелял в него, но пули отлетали как от заговоренного. Элла тоже не могла ничего поделать: серебряные и золотистые шары, которая она выпускала по нему, тоже рикошетили и летели прямо в нас.
— Превеликий Благодетель! — пролепетала она в ужасе, когда очередной шар отлетел от него.
Я не смогу рассказать вам доподлинно, что случилось. Это сделали уже тысячу раз за меня в многочисленных отчетах. Могу лишь рассказать то, что чувствовала.
Во мне не было страха. Он словно отступил, нарушая тем самым все законы эволюции. Во мне кипела злость и бушевала ненависть.
Никто не смел нападать на мой дом. Никто не смел трогать мою семью.
Вся моя кровь и существо кипели. Перед глазами расстилалась красная пелена.
Я не боролась со штормом.
Я была штормом.
Ночь регистрации
Ее было слишком много.
Девчушку не удалось успокоить простыми травяными сборами в таблетках. Она все дымилась и кипела, раскачиваясь из стороны в сторону и повторяя на разные лады:
— Элла, что со мной? Почему так жарко? Где мама с папой?
Родители, самые обычные простаки средних лет, завели нас в домик и суетились где-то на заднем плане. Мать семейства давилась слезами и рвалась к дочери. Отец ее сдерживал, но по одному его взгляду было понятно, что любой, кто посмеет хоть задеть один рыжий волосок на этой крошечной голове, будет умирать в муках. Мы не подпускали их близко к девчонке, боялись, что та может их спалить в порыве чувств.
Адам подошел к нам и шепотом на маджиклете приказал:
— Фланн, Тиннакорн и Томас — тащите зверушку в Тинтагель и доложите о ситуации. Алан и Ленард — за мной. Лен, не давай ей взбелениться и навредить себе или нам. Алан, запиши ее допрос и проведи процедуру регистрации и установления сущности. И я тебя прошу: думай, прежде чем открывать рот. Даже не вздумай ее триггерить! Элина придет к нам, как успокоит родителей.
