— Ах, прости, душечка! — всплеснула руками сваха. — Ты хочешь поучить меня делать мою работу? Которой я занимаюсь дольше, чем ты живешь и будешь жить, если не научишься прикусывать свой не по годкам длинный язычок! Ты позволила себе оскорбить девушку, которой открыто выражает симпатию император. Ты позволила себе косвенно оскорбить госпожу Мотоко. Какая бы у нее ни была репутация, ты опустилась на ее уровень.
— Но она сама…!
— Не желаю слушать! Теперь ты, Яра Кин. Все уже говорят о том, что по твоей вине Ики Чен разбила лицо. Завтра же вечером все будут абсолютно убеждены в том, что ты изуродовала конкурентку тупым ножом в бане. Это недопустимо. Я не потерплю раздора в своем дворе. Завтра генерал-губернатор попросит девушек продемонстрировать свои таланты. Вы с Ики Чен подготовите совместный номер с песнями и танцами. Чтобы все во дворе поверили, что вы — лучшие подруги. И если что-то пойдет не так… Вы меня поняли?
— Да, госпожа, — опустили головы девушки.
На пороге показалась служанка госпожи Мотоко. Она осторожно постучала в дверь.
— Что нужно? — злобно сверкнула глазами Харука Мин. Служанка низко поклонилась и сделала шаг в сторону, пропуская свою госпожу.
— Простите, что без приглашения, госпожа Мин, — улыбнулась госпожа Мотоко. Сваха недовольно скривила губы, не увидав почтительного поклона. — Я пришла с предложением.
— Удивительно, но я Вас слушаю.
— Я хочу предложить помощь. Если девушки утром не будут заняты, я бы с радостью провела им… урок.
— По тому, как возлежать с мужчинами? — презрительно выгнула бровь госпожа Мин.
— Именно, — невозмутимо ответила Мотоко. — Вы меня, конечно, извините. Но вы учите девушек петь, танцевать и быть великосветскими язвами, но не готовите к тому, что ждет их после замужества. Даже родные матери не могут подготовить к этому своих дочерей. Мужчины, как бы ни похвалялись, тоже не слишком сведущи или искусны. Я предлагаю это изменить.
Харука Мин поджала губы и смерила госпожу Мотоко еще одним пристальным взглядом. А затем улыбнулась.
— Почему бы и нет? Завтра. В полдень. Постарайтесь принести пользу.
Вот теперь Мотоко поклонилась. Харука же снисходительно кивнула.
— На этом все. Можете расходиться.
Госпожа Мотоко обернулась к Яре и, с теплой улыбкой, попросила о приватном разговоре. Хана недовольно нахмурилась. Это не скрылось от молодой госпожи.
— Не волнуйтесь, госпожа Кин, я не сделаю с Вашей дочерью ничего, о чем она бы не попросила. У меня подарок.
Она щелкнула пальцами. Служанка преподнесла Хане сверток ткани и с позволения госпожи Кин развернула. Внутри оказались два платья и жемчужные серьги.
— Госпожа Мотоко, это…
— Это дружеский жест, — прервала ее Мотоко. — Я наслышана о вашей ситуации. Нельзя оставлять избранницу императора голой. Даже если император Реншу, как говорят кумушки, сделал огромный заказ у лучшего портного, раньше послезавтра наряды не доставят. Мне будет приятно оказать вам помощь. А теперь можем мы…?
Госпожа Кин кивнула. На пороге появилась еще одна служанка и подозвала уже ее. Ики Чен и Шани незаметно удалились. А Мотоко и Яра направились к маленькой комнатке для чаепитий. Там уже был разведен огонь в очаге и расставлены чашки. Яра принялась заваривать чай.
— Не суетитесь, госпожа Кин, — улыбнулась Мотоко. Яра кивнула и положила руки на стол. Мотоко взяла ее ладони в свои. — Я хочу попросить у Вас прощения за мой сегодняшний… жест. Это было смело с моей стороны, до последнего я надеялась видеть Вас частью своей семьи. Но я вижу, как Его Величество смотрит на Вас, и понимаю, что у нас с Юном нет шанса.
— Вы так хорошо знаете императора, — улыбнулась девушка, пытаясь свернут разговор с неудобной темы.
— Я долгое время была его наложницей, а потом он подарил меня Юну. Вернее, проиграл. Но это сейчас не важно. Я… хочу сказать, что император, в отличии от многих мужчин, умеет слушать. И поэтому я хочу попросить Вас о маленькой услуге.
— Я так и думала, — кивнула Яра и вернулась к завариванию чая. Мотоко тут же беспокойно замотала головой.
— Яра, не подумай. Я в первую очередь преисполнена к тебе симпатии. Мы с тобой очень похожи, и даже если бы на тебя положил глаз другой человек, я все равно попыталась бы тебе помочь.
— Что же у нас общего?
— Мы жертвы предрассудков. Я — дочь кочевника. И всегда буду ею. Недостойной. Грязной. Вещью. Мне нельзя стать женой, сколько бы у меня ни родилось детей, меня не будут называть их матерью. И ты — проклятая Черной Луной. Недостойная, опасная, коварная. Ты всегда будешь их пугать. Но сейчас у тебя есть шанс стать женой императора. Ты можешь изменить отношение к таким, как мы.
— Вы очень высоко оцениваете мои шансы, — поджала губы Яра, стараясь игнорировать быстрый переход на «ты».
— Я знаю Реншу. Если он решил жениться — он женится. Я могу сделать так, чтобы этому никто не смог помешать. Стану твоим другом при дворе. Но за все это я попрошу тебя об одной маленькой услуге.
— Я не могу ничего обещать.
— Понимаю. И все же, если когда-нибудь ты захочешь сделать мне добро — попроси Реншу позволить нам с Юном заключить брак. Я больше не могу смотреть, как его мать подсовывает ему под нос невест. Вот моя просьба, — проговорила она страстно, с запалом. Яра только сейчас заметила, как трясутся руки этой молодой женщины. Как под маской насмешливости проступило отчаяние. Яра поджала губы и сдержанно кивнула, протянула госпоже Мотоко чашку чая.
— Я буду рада помочь.
— Кто бы что ни говорил, тебя благословило солнце, — улыбнулась Мотоко, отпивая чай.
— Могу я кое-что спросить? — от невысказанного вопроса чесался язык. И Яра была неуверена, что его вообще стоит задавать, но мучиться неизвестностью уже не было сил.
— Конечно.
— Почему император выбрал меня? Вы знаете? Он ведь даже не обратил внимания на других девушек, и… Кажется, как будто он решил жениться на первой встречной, — почему-то от этих слов стало больно. Как будто все ее усилия и мучения в неудобных платьях только что перестали иметь смысл. Она подняла глаза на госпожу Мотоко в надежде, что она скажет, что это не так.
— А ты умная девочка, — улыбнулась она. — Да, его изрядно достали отцы завидных невест. Так что по дороге сюда он решил, как ты сказала, жениться на первой попавшейся девушке. Благородной, конечно. Не везти же ко двору чернь. А что?
— Просто госпожа Мин… как будто подстроила первую встречу.
— Что ни говори, а старая ящерица на короткой ноге с этими вашими звездами. Ты пробовала когда-нибудь чай кочевников?
Они проговорили еще полчаса, не упоминая ни императора, ни Юна. Когда девушки вернулись с праздника, госпожа Мотоко предупредила их об уроке и ушла.
***
— Почему ты ее защищаешь? — рычала Ики, пока Шани аккуратно смывала с ее лица макияж и кровь. — Смотри, это ее вина.
— Ики, она моя подруга.
— А я — твоя сестра! Ты должна быть на моей стороне.
— Я и так на твоей стороне, даже после того, как ты назвала меня жалкой. Я не понимаю, что присходит. Генерал-губернатор — хороший вариант. Лучше жениха в колонии ты не найдешь.
— Он старый, — почти взвыла Ики. — Он толстый. От него воняет. А его потом можно за минуту наполнить бочку.
— Радуйся, — вздохнула Шани.
— Чего? Чему тут радоваться?
— Если он достаточно стар, тебе не придется рожать для него каждый год, — проговорила сестра и сомкнула губы, как будто слова резанули ее по языку и наполнили рот кровью. — Тебе вообще не придется… он…
— Шани… — вздохнула младшая, кладя руки на плечи сестры. — Шани, Гэн что, тебя…? Он…?
— Все хорошо, — взмахнула рукой сестра, судорожно хватая ртом воздух. — Я люблю своих детей. Несмотря ни на что, люблю. Прости, мне нужен воздух.
Она поднялась со своего места и, придерживая живот, тяжело, вразвалочку, вышла из комнаты. Тонкие стены давили на нее. Воздуха катастрофически не хватало. На лбу выступила испарина, а в горле встал ком. Шани вышла из женского дома и села на скамейку на террасе, которую специально для нее распорядилась поставить Харука Мин. Ребенок тревожно пинался. Шани аккуратно поглаживала его через платье.
