Шепот присутствующих нарастал, я слышала, как обсуждали мой неопрятный внешний вид. Я снова была изгоем, как в деревне. Мне не привыкать. Внутри что-то оборвалось и ухнуло вниз, когда поняла: защищать меня никто не будет. Сжала зубы и кулаки, приготовилась к обороне.
В глазах Джозефа не укрылось мое настроение, с интересом он меня оглядел, даже слегка подался вперед. Я остановилась в нескольких шагах от трона, но вампир поманил меня пальцем с черным когтем. Присутствующие тихо рассмеялись.
Когда до главы клана остался метр, он меня остановил жестом и продолжил разглядывать. Неожиданно на плечи легли тяжелые руки, и раздался голос Сирила:
– На колени, чистокровная.
Я дернулась. Отец всегда требовал от меня опускать глаза, а внутреннее упрямство или, возможно, гордость, заставляли идти наперекор. Вот и сейчас даже страх перед смертью не мог заставить встать на колени.
Сирил надавил на плечи, когти разрезали тонкую ткань и прокололи кожу: вампир вынуждал опуститься. Ощутила, как струйка теплой крови полилась по груди. Даже если у охранника получится вынудить меня подчиниться, то голову не опущу. Подбородок вздернула выше, а одобрительный гул вокруг нарастал.
– Оставь, – небрежно махнул рукой Джозеф. – Чистокровные ни перед кем не встанут на колени, это не обращенные, которые готовы на все от страха.
Получается, сейчас была проверка? Жестокий метод, а у вампиров по-другому и не бывает, я уже поняла. Вспомнить только Рея с его учениями, но в жестоком мире выживет лишь сильнейший.
Джозеф сделал знак рукой, и Сирил, грубо убрав мои спутанные волосы, расстегнул фасцию. Я с наслаждением вдохнула воздух полной грудью. Как же здорово! Измученное горло, сдавленное ошейником, мгновенно излечилось, и теперь я снова могла говорить и… перемещаться. Потухшая надежда было вспыхнула с новой силой, как руки Сирила снова обхватили мои плечи. Легко не будет, а кто бы сомневался.
– Милантэ, ты помнишь, из какого ты клана или своих родителей? – приветливо поинтересовался Джозеф, но глаза не скрывали хищный блеск.
– Нет, – хрипло ответила и громче добавила: – Нет, я не помню ничего. Меня отдали людям в годовалом возрасте, и, хотя я знала, что была подкидышем, даже не подозревала о своей вампирской сущности.
– Двадцать лет назад существовали кланы, которые были против нынешнего князя Тьмы. Если бы старейшины вовремя не подавили восстание, то могла разразиться война. Человеческая война по сравнению с вампирской не так страшна. Мы просто уничтожили бы планету, на которой живем уже тысячи лет. Умные предатели успели склонить головы перед выбором большинства, а упрямцы были повержены. Единицам удалось сбежать, и по сегодняшний день они скрываются, потому что предателям нет прощения, – злобный голос эхом пронесся по залу.
Вампиры притихли, слушая предводителя. А я уже видела в глазах вампира приговор. Джозеф с самого начала знал, что приговорит меня к смертной казни.
– Ты из опального клана – можно и к провидице не ходить. Клан Фэлон славился голубоглазыми чистокровными, но не думаю, что они успели спрятать детей. В клане Тори были сплошные гордецы-консерваторы, а клан Старборн состоял из жестоких упрямцев. Все это есть в тебе, Милантэ.
Ну что же ты тянешь? Озвучивай давай приговор и не притворяйся невинной овечкой! Я напряглась, чувствуя, как когти стоящего сзади вампира сильнее впились в плечи.
– Я редко выношу смертные приговоры, много думаю, прежде чем решить казнить вампира. О тебе я тоже много думал, Милантэ. Мой клан мне дороже чужачки. Если князь прознает, что я пригрел вампиршу из семьи предателей, мы тоже станем предателями.
Напряжение ощущалось в воздухе, казалось, каждый из присутствующих в тронном зале внимательно слушал старейшину. Он пытался выглядеть добряком, но напоминал мне старосту деревни. И в этот раз я молчать не стала. Перед смертью нечего терять.
– А если меня спрятали в вашей кормушке, потому что знали, кому она принадлежала, и доверяли вам?
Наступила гробовая тишина. Вампиры замерли, даже Сирил перестал сжимать мои залитые кровью плечи. Джозеф застыл, лишь на скулах забегали желваки, а глаза превратились в узкие щелочки.
– Доверяли настолько, что надеялись на ваше милосердие.
У меня было время подумать обо всем в темнице. Зачем прятать вампиреныша в кормушке врагов, если через несколько лет его обнаружат и убьют? Значит, тот, кто спрятал, знал, что Джозеф позаботится обо мне. Я не ведала, почему мой клан не принял сторону сегодняшнего князя Тьмы, возможно, была причина. А еще… Я безумно хотела жить и найти убийц моей семьи. Мысль появилась внезапно, когда я лежала на старом ковре с душащей фасцией на шее.
Мой клан позаботился обо мне, сделал все, чтобы я спаслась. Значит, я должна выжить всем назло. Уже тогда я думала о побеге, но трудно рассчитывать варианты, когда не знаешь, что тебя дальше ждет. Я никогда не была наивной, жизнь в деревне научила быть осторожной, а вот Рейнольду доверилась и, как оказалось, зря. Лэнс и то был честнее, не дарил пустую надежду, как сделал Рей. Представляю, как он смеялся над наивной чистокровной. Предательство близкого тяжело пережить, а проклятый вампир был всего лишь случайным знакомым. Сердце заныло от мысли, что больше не увижу Рейнольда, но злость на него и думы о мести убийцам семьи дали те силы, которые были необходимы, чтобы сбежать.
– Или понадеялись на мое негативное отношение к смертной казни вампиров. Но они ошиблись, мой клан для меня важнее сохранения жизни чужой чистокровной.
Я запомню.
– Сирил, надень на Милантэ фасцию и отведи в камеру смертников, дожидаться расс… Стоять!
Когда Сирил вытащил когти с левого плеча, я со всей силы, которую сдерживала до подходящего момента, схватила правую руку вампира и, сделав разворот, сломала мужчине запястье. Сирил грубо выругался, а я поторопилась раствориться в воздухе, но Джозеф успел переместиться и черными когтями зацепить мой левый бок, распоров кожу. Истошно крича, я упала на серый пепел. Сознание ускользало, кровь фонтаном хлестала из раны, впитываясь в почву. Нос уловил запахи сожженного дерева и жареного мяса, с трудом разлепив глаза, не узнала деревню, где выросла. Вернее, ее не было. Только пепел серым ковром укрывал землю. Ни домов, ни других зданий, как будто никогда здесь не жили люди, пепел из их костей смешался с землей. Приемные родители, Отис, бывшая подружка – все они стали пеплом.
Я услышала тихие хлопки, и ветер донес запах вампиров. Знали, где искать. Опустила голову, закрыв глаза, представила бухту, как учил Рей. Аромат моря, свежесть… А потом отвлек один из преследователей, он вцепился в ногу, не давая мне полностью исчезнуть. Собрав последние силы, заехала со всего размаха в голову вампира, тот взвыл, а я упала в воду, зажмурившись. Первые лучи утреннего солнца обожгли кожу.
Заработала руками и ногами, уходя на дно. Темнота вод спрятала от одной опасности, но привлекла другую. Кровь учуяли хищники, темные тени и светящиеся огоньки уже караулили жертву. От рваного платья я поторопилась избавиться, адреналин кипел в крови, и я почти не чувствовала, как морская соль разъедала раны. Особенно щипал левый бок: когти Джозефа оставили глубокие царапины, и сейчас они с трудом заживали.
Уставшему телу хотелось расслабиться, а еще я испытывала жажду. Горло горело огнем. Неосознанно опустила взгляд. Хищники внизу могут послужить пищей? Склонилась еще ниже, присмотрелась и просто застыла от страха: за мной следили жуткие рыбы, если можно так назвать этих монстров. Существа были примерно метр в длину, а некоторые и больше. Над огромной пастью с длинными острыми зубами свисал странный тонкий плавник, на конце которого было свечение. Эти огоньки и привлекали будущих жертв хищников.
Заработала ногами, поднимаясь выше. Даже в отличной физической форме я не справлюсь с таким количеством чудовищ. Мутные, круглые глаза рыб продолжали внимательно за мной следить.
На поверхность нельзя, и так еле держусь от раны на боку, а если добавятся солнечные ожоги, точно попаду в пасть ждущих монстров. Голод лишал разума, делал агрессивной, и я заметалась в поисках пищи, неосознанно всплыла наверх, получила ожоги и нырнула.
