– Сними, – просьба вышла слишком жалобной.
Украшение начало раздражать, и кожа жутко зачесалась под ним.
– Не могу, есть законы клана, и я не имею права их нарушать. Наберись терпения, скоро отец встретится с тобой, а потом я познакомлю тебя с остальными, – Рей говорил тихим, успокаивающим голосом, затем прижал мое дрожащее тело и добавил: – Не бойся, я не дам тебя в обиду.
Я молчала, находясь в какой-то прострации. Еще вчера весело проводила время, а сегодня…
– Как долго я здесь пробуду? – нервно спросила, вцепившись в рубашку вампира.
– Не знаю, – вздохнул Рейнольд. – Как только отец решит срочные дела. Милантэ, мне пора.
Мужчина взял меня за руки. Вампир легко мог оставить меня, но отчего-то тянул. Темные глаза таинственно блестели в полумраке, а руки все сильнее сжимали запястья.
– Когда ты снова придешь? – прошептала, а сама уже знала ответ, потому как мужские губы сжались в тонкую линию.
– Милантэ, приду, обязательно приду.
Вампир вдруг резко оттолкнул меня и растворился в воздухе. Проклятые слезы заструились по щекам. Ну почему же я такая невезучая?!
Взглядом пробежалась по каменным стенам. Снова заперта и снова неизвестность. Но это было только начало.
Я совершенно потерялась во времени и, чтобы не сойти с ума, повторяла все приемы защиты, которыми меня учил Рей. Эти занятия и спасали, а еще бег. Бегала не только по холодному полу, но и по стенам, потолку, превращаясь в размазанную тень. В такой момент мыслей в голове совершенно не было, забывала о времени, Рейнольде, главе клана, запертой двери и чертовом ошейнике. Оставались только дыхание, работа рук и ног, а еще усталость. С каждым разом ощущала ее сильнее, а потом неожиданно дошло: я ведь долго не питалась.
Резко остановилась на потолке и легко спрыгнула на пол. Тяжело дыша, уставилась в зеркало. Последнее время избегала смотреть на отражение, поэтому так поразил собственный вид. Щеки ввалились, под глазами темные круги, белоснежная когда-то кожа приобрела серый оттенок. Чистое платье потеряло свежесть и больше походило на мятый мешок. Я бы рада была переодеться, но другой одежды в комнате не нашла, шкаф оказался пустым.
Растерявшись, забыла о предостережениях вампира и потянула за брильянтовый ошейник со всей силы, злобно зашипев. Только фасция сильнее сжала горло, перекрыв доступ к кислороду. Ухватившись за ненавистное украшение, пыталась его снять, но ошейник лишь сильнее впивался в кожу. Я могла спокойно существовать и без кислорода, если бы нормально питалась, а теперь даже тренироваться не могла и через некоторое время растянулась на старом ковре и словно впала в спячку.
Из глубокого сна без сновидений меня вывел громкий женский голос:
– Вставай, чистокровная!
Затем больно толкнули в бок, но мне было все равно, я находилась в каком-то тумане и мечтала снова провалиться в бездну. Не успела закрыть глаза, как носа коснулся солоноватый запах крови, и жажда опалила горло. Стоило алой капле упасть на губы, как я тут же с рычанием набросилась на предложенное запястье. Никогда еще я не ощущала такого голода, жадно делала большие глотки, спеша напиться.
– Хватит! – недовольно завопил голос. – Прекрати!
Меня оттолкнули, а я молниеносно поднялась. В голове крутилась только одна мысль: наесться досыта. Я бросилась на жертву, повалила ее на пол и с наслаждением погрузила клыки в мягкую кожу. Остановил испуганный крик.
Пелена спала, и я увидела перед собой охваченную диким страхом Эстер. Фаворитка с широко раскрытыми глазами умоляла не убивать ее. Быстро вскочив, я попятилась. Жажда требовала напасть, разорвать жертву, и лишь усилием воли я заставила себя не обращать внимания на горевшее горло. Вспомнился отец, его нравоучения, тогда я тоже абстрагировалась, чтобы меньше ощущать боль. Сейчас это помогло сконцентрироваться на Эстер.
– Милантэ, ты меня напугала, – прохрипела фаворитка, прикрывая рваную рану на шее, из которой лилась кровь, а я, сглотнув, сделала несколько шагов назад.
Говорить не могла, проклятая фасция сжимала горло так сильно, что вместо слов вырывались одни хрипы.
– Я пришла проводить тебя к главе клана, а ты вместо благодарности набросилась на меня.
Эстер, шатаясь, встала на колени, затем медленно поднялась, а я только обратила внимание, что дверь тюрьмы оказалась открытой. Неосознанно я рванула к ней, но желаемая свобода оказалась призрачной, за дверью стояли два вампира в военной форме. Хмурые, с жестким взглядом красных глаз, мужчины усмехнулись, открыв острые клыки. Страшно было до жути, но внутри по крови уже бежал адреналин, а кровь Эстер придала сил. Эх, если бы не проклятая фасция, давно бы уже сбежала к морю!
Воспоминания о Рее так не вовремя всплыли из памяти. Где же он, который обещал меня спасти? Изнутри поднималась опустошающая волна горькой обиды, которая перешла в гнев, и я оскалилась в ответ. Вампиры переглянулись и рассмеялись.
– Спокойно, чистокровная, мы своих не трогаем, – произнес тот, что повыше, и заглянул в мою тюрьму, где Эстер пыталась прийти в себя.
Ее светлое платье было окрашено кровью.
– Жива? Ты проспорил, Чад.
– Не может быть, голодные молодняки, как правило, не умеют останавливаться, – недовольным голосом пробормотал Чад.
Он бесцеремонно отодвинул меня в сторону и удивленно протянул:
– Надо же, жива-а-а.
Эстер, слегка пошатываясь, пошла к двери, полные губы недовольно сжаты, а зеленые глаза злобно прищурились. Но ни единого протеста не было произнесено обращенной. Теперь и я понимала, что вампиршу прислали накормить чистокровную, а если выживет, значит, повезло.
Чад приблизился к Эстер и, грубо взяв за локоть, притянул к себе:
– А я надеялся повеселиться, повезло же тебе, Сирил.
Вампир вместе с обращенной растворились в воздухе.
– Нам тоже пора, чистокровная. Джозеф не любит ждать.
В отличие от Чада, Сирил протянул мне руку, терпеливо ожидая, когда прикоснусь к нему, но я показала на брильянтовый ошейник.
– Фасцию снимет только глава клана, я не смогу этого сделать, – пожал плечами мужчина.
Едва я дотронулась пальцами до его ладони, как крепкая рука обхватила меня за талию, и Сирил переместил нас в огромный тронный зал, полный вампиров. Гул тут же прекратился, и все уставились на нас.
Впервые я видела столько чистокровных: красивых молодых женщин и мужчин, словно сейчас проходил конкурс красоты. Одежда на вампирах была разная, от длинных платьев с корсетами до джинсов и кожаных курток. Единственное оставалось неизменным – цвета. Черный и все оттенки красного, светлых тонов практически не было, и я ярким пятном выделялась среди них в мятом, залитом кровью изумрудном платье.
Тронный зал поражал своими размерами, высокие потолки далеко уходили вверх, а на стенах висели старинные канделябры с толстыми зажженными свечами. Единственное витражное окно было за спиной сидевшего на троне Джозефа. Даже с середины зала, куда меня доставил Сирил, я видела схожесть в чертах лица незнакомца с Реем. Такой же разрез глаз и нос. Немного странным было воспринимать внешне тридцатилетнего вампира главой клана и старейшиной.
Сирил слегка толкнул меня в спину, намекая, чтобы я приблизилась к Джозефу, вот тогда действительно стало страшно. Едва наши взгляды встретились, как по спине пробежал холодок. В глазах старейшины светилась вековая мудрость.
Сирил слегка толкнул меня в спину, намекая, чтобы я приблизилась к Джозефу, вот тогда действительно стало страшно. Едва наши взгляды встретились, как по спине пробежал холодок. В глазах старейшины светилась вековая мудрость, а еще усталость и безразличие. Для Джозефа я была настолько мелкой сошкой, что мне не дали время привести себя в порядок. Старейшину мало интересовали чувства чужой чистокровной.
Да, не так я представляла первую встречу с главой клана. Еще месяц назад приглядела в гардеробной сиреневое платье с косой юбкой, мечтала произвести впечатление, надеялась, что, несмотря ни на что, примут в клан. А сейчас стало ясно: Джозеф вынесет мне приговор. Где же ты, Рей, мой спаситель? Горько усмехнулась и заметила, как старейшина удивленно приподнял правую бровь.
