— Не стоило утруждаться! Говорила же, что денег у меня нет. Мне не собрать до вечера пять миллионов!
Я прочитала сообщение под видео. Неизвестный уведомлял Ирину Анатольевну, что если она до сегодняшнего вечера не заплатит пять миллионов рублей, то видеозапись с ее шалостями будет переслана ректору. Ну и, конечно же, зальется в сеть.
Нажав запуск видео, я быстро его выключила. Смотреть на страстный секс на моем кухонном столе никакого желания не было.
Нахмурившись, машинально постучала телефоном по ладони. Луша в кухне уже тысячу раз все перемыла. Найди она камеру или следящий артефакт — доложила бы однозначно. Слуги мне верны, в этом нет сомнений. Как шантажист получил запись?
И тут меня озарило: сто процентов это дело рук дражайшей Алены Николаевны! И я знаю, как она все провернула. После обнаружения «развратников», тетушка вышла из кухни-столовой не сразу, а задержалась. Теперь ясно почему: записывающее устройство забирала.
Ну стерва! Сынок опять куда-то влип?
И вот зачем, спрашивается, надо было камеру на кухне устанавливать? За кем следила? Вряд ли за гостями. Для подобного шантажа логичнее в комнатах видеонаблюдение организовывать. За Лушей, что ли, наблюдала?
Вернув телефон ставшей пунцовой от гнева и стыда женщине, я сухо сказала:
— Вы ошиблись. К происходящему не имею ни малейшего отношения.
Прижав пальцем нервно задергавшийся уголок глаза, педагог с недоверием проскрипела:
— Кухня-то ваша.
— Кухня моя, — я кивнула и строго уточнила: — Где и в какое время вы должны передать деньги?
Судорожно сглотнув, Ирина Анатольевна тихо ответила:
— Центральный парк, в шесть вечера. Но у меня нет денег…
— И не понадобятся. Видео снято в моем доме и используется в целях шантажа. Не собираюсь подобное оставлять безнаказанным, — сообщила ей холодно. Женщина побледнела, а я твердо добавила: — Полицию привлекать незачем. Вам огласка лишняя, да и мне она ни к чему. Просто пойду с вами на встречу, — и зловеще прищурилась, пресекая дальнейшие вопросы.
— Думала, вы. А выходит, что нет. Еще и помочь хотите, — опустив плечи, «развратница» растерянно прикусила губу. А потом неожиданно прижала руки к лицу и едва различимо прошептала: — Стыд-то какой, — через миг послышались надрывные горестные всхлипывания.
Плачущую женщину было жаль, но утешать ее я не планировала. Из опыта знаю, что без уговоров быстрее придет в норму. Поэтому, не двигаясь, я безучастно смотрела в окно.
Внезапно раздался громкий звонок. Неодобрительно поморщившись, я повернулась к Ревиной. Та выудила из кармана платочек, аккуратно стерла слезы и, шмыгая покрасневшим носом, озвучила очевидное:
— Вы на занятия опоздали.
— Есть такое дело, — я тяжко вздохнула. Достав из сумки мобильный, холодно распорядилась: — Диктуйте ваш номер.
Выполнив требуемое, педагог покосилась настороженно.
Надеюсь, она не считает, будто у меня несколько номеров? Не, ну а что? Один для личных звонков, другой для дел шантажных — очень даже предусмотрительно. Впрочем, я все сказала, а выводы пусть делает сама. Нам с ней детей не крестить. Но опекуншу поставить на место необходимо. Вкрай обнаглела.
Размышляя, я нажала на кнопку вызова. Почти сразу зазвучало пиликанье.
— Это мой, — отметила небрежно.
Не глядя на дисплей, Ирина Анатольевна сбросила вызов. Помявшись, собралась с духом и севшим голосом призналась:
— Совсем в истеричку за эти дни превратилась. Простите меня. Но не за себя боюсь — за брата. Его же следом за мной из Школы выгонят. Жизнь ведь парню сломаю, — прошептала она, вновь нервно покусывая губы.
В ответ я невозмутимо произнесла:
— Пришлите ваш адрес. Заеду вечером. Не прощаюсь, — и, скупо улыбнувшись, вышла из аудитории.
По расписанию сейчас у нас лекция по психологии. Для меня она в этом вузе первая, и преподавателя я знала заочно и только по имени-отчеству. Хочется верить, что он не станет показывать гонор и допустит до занятий. Задержалась-то не особо сильно.
Торопливо пройдя по пустынному коридору, на секунду замерла у двери, затем, уверенно ее распахнув, переступила порог.
В огромной аудитории моментально началось шевеление, студенты принялись перешептываться. Сидящий за столом моложавый темноволосый мужчина медленно повернул ко мне голову. Посмотрев из-под очков, он многозначительно хмыкнул.
Ничуть не тушуясь, я спокойно сказала:
— Добрый день, Владислав Валерьевич. Разрешите пройти?
— Я так понимаю, госпожа Метельская пожаловала? — усмехнулся преподаватель.
— Все верно, — подтвердила я и вопросительно изогнула бровь.
Выдержав красноречивую паузу, лектор безэмоционально обронил:
— Проходите, — вернувшись к изучению лежащих перед ним бумаг, предупредил: — В следующий раз останетесь за дверью.
— Ясно, — кивнула сдержанно.
Быстро поискала глазами Аннушку. Девушка обнаружилась на привычном месте: верхний ряд одногруппники старательно игнорировали, а вот старосте там нравилось.
Испытывая облегчение, что Аня жива-здорова, я направилась прямиком к ней. Сидели-то прежде всегда вместе.
— Рассмотрим поведенческую психологию покупателя, — начал вещать педагог. — Совершение покупки — это простой поведенческий акт, который имеет свою структуру…
Я тихонько поднялась по ступеням, а подойдя к нужному ряду, обратила внимание, что по правую руку от дочери купца расположилась худенькая темноволосая Мария Носенкова. Странно. Раньше девушка предпочитала сидеть поближе к преподавателям. С чего вдруг такие перемены?
Опустившись на скамью рядом с Васильевой, я прошептала:
— Привет.
— Привет, — пряча глаза, с какой-то странной заторможенностью отозвалась Аня.
Я озадаченно нахмурилась, положила сумку на колени и тихо спросила:
— Обиделась, что не позвонила? Но у меня номера твоего нет. Сама-то почему не набрала? — Аннушка не произнесла ни звука. Придвинувшись к ней ближе, я с тревогой поинтересовалась: — У тебя что-то случилось?
Девушка резко отшатнулась и так вцепилась в планшет, что едва не сломала казенный гаджет.
— Прости, — прошептала она на грани слышимости.
— Это я виновата, — неожиданно напряжено произнесла Мария. Откинувшись немного назад, я удивленно уставилась на Носенкову. Та с мрачным выражением на лице кивнула и повторила: — Я Аню убедила. Во всем моя вина.
— О чем речь? — спросила я с недоумением.
В этот момент преподаватель почему-то замолчал. И через мгновение прозвучал знакомый женский голос:
— Владислав Валерьевич, приношу извинения, — чинно проговорила когда-то успевшая прийти новая помощница Иноземцева. — Владиславу Метельскую срочно вызывает ректор.
Что вообще происходит⁈ К чему такая экстренность?
Я посмотрела на Носенкову, перевела взгляд на Аню и напряженно спросила:
— Вы имеете отношение к этому вызову?
— Нет. Не знаю. Не должны, — испуганно пролепетала Мария.
— Госпожа Метельская! — позвал преподаватель психологии. — Вы нас задерживаете. После пообщаетесь с подругами, — добавил холодно.
— Позвони мне. Сегодня же, — безапелляционно заявила я Ане, поднялась со скамьи, повесила сумку на плечо и уверенно направилась вниз.
Глава 10
К худу или к добру?
Дробный перестук каблуков помощницы ректора разлетался по пустынным коридорам Школы. Следуя за чересчур спешащей Ларисой, я тревожно хмурилась. Утро, однозначно, выдалось богатым на неприятные сюрпризы. Еще и этот экстренный вызов к ректору. Что случилось-то? И зачем так нестись?
Резко сбавив темп движения, я подождала, пока женщина обернется, и поинтересовалась:
— Почему мы торопимся?
— Аркадий Арсеньевич сейчас уезжает в длительную командировку, — пояснила Лариса. — Поэтому вас с лекции снял и просил привести побыстрее. Речь пойдет о вашем персональном графике обучения, — добавила со значением.
— Ну тогда нам и правда стоит поспешить, — кивнула я и широкими шагами пошла вперед.
