Как-то Константин обмолвился, что элитные, неприкасаемые рода — кость в горле императора. Похоже, так оно и есть.
Николай II правил огромной страной больше шестидесяти лет, причем железной рукой. Самодержавная монархия цвела буйным цветом: государь лично утверждал и снимал генерал-губернаторов, каждый министр напрямую докладывал ему о делах своего министерства. Императору подчинялись все, за исключением… пяти княжеских родов.
«Дружная» пятерка называла себя изначальными. По собственному хотению эти рода сохранили за собой старые привилегии, в том числе и право назначать новые рода, и творили на своих землях все, что заблагорассудится, и немного больше. Вкрай обнаглевшие главы родов даже на императорском совете требовали, чтобы их называли равными, братьями.
Естественно, государя не устраивали диктующие условия упертые князья. Высокопоставленные дворяне тоже выражали недовольство, все чаще и чаще озвучивая свое мнение императору. По сути, сам факт существования подобной своевольной элиты подрывал власть монарха.
Конечно, правитель не был слаб. В его распоряжении имелось мощное, отлично оснащенное войско. Но он еще терпел, пусть и скрипел зубами от злости, потому что элитные рода обладали уникальным живым оружием — двойными звездами. В случае военного конфликта страна просто-напросто утонет в крови. Все это понимали, и худо-бедно мир пока сохранялся. Однако обстановка день за днем накалялась.
И в такой сложной ситуации появилась я — новая двойная звезда, уникальная, до сих пор никому не принадлежащая.
Не скрою, было страшно. Справляться с личными, бытовыми неурядицами или разруливать проблемы бизнеса это одно, а оказаться разменной монетой в серьезных политических играх — совсем, совсем другое. Подобной участи я не желала, потому придется сопротивляться. И к чему это в итоге приведет — бог его знает.
Глава 8
Застегнув школьный пиджак, внимательно оглядела свое отражение в ростовом зеркале. Иронично усмехнулась. Надо мной все сильнее и сильнее сгущаются тучи, а я… иду учиться. Словно ничего и не происходит.
Сердце легонько защемило от нехорошего предчувствия, но я упрямо поджала губы. Как бы там ни было, сдаваться не в моих правилах. Буду решать проблемы поэтапно.
Тщательно поправив узел галстучка, взяла с прикроватного столика золотистый браслет-пропуск и застегнула на запястье. Не хватало еще и его потерять, как артефакт. Похлопала по карману пиджака, убеждаясь, что телефон на месте.
Кстати, мобильный я положила в карман неспроста. Беда какая-то в последнее время с сумками: то одну забуду, то другую. Хорошо, ту, с одеждой, водитель Кости вчера вернул. А вот школьную придется сегодня искать. Тогда, после тестирования, уходя под ручку с бароном, я ее не забрала, она так и осталась лежать в кресле. В принципе, можно не заморачиваться и купить новую. Но в ней находилась казенная вещь — выданный школой планшет. Боюсь, без него учиться будет сложно. Надеюсь, кто-нибудь из одногруппников догадался забрать и отдать в деканат.
А, собственно, почему Аня до сих пор не позвонила? Это у меня ее номера нет, но у старосты-то однозначно есть. Неужели с ней случилось что?
Размышляя об Аннушке, учебе и строя планы на день, вышла из спальни, спустилась на первый этаж и зашла в столовую. Увидев сидящую за столом парочку, не сдержала доброй улыбки.
Подперев щеку кулаком, старушка-няня с безграничной любовью наблюдала за тем, как Петя самостоятельно ест кашу. Заметив меня, брат звонко выдал:
— Ла! — и весело замахал ручками.
— И тебе, братик, привет, — откликнулась я с нежностью. Подойдя, чмокнула мальчика в вихрастый затылок. Тот радостно что-то залопотал на своем наречии.
— Доброе утро, барышня, — поприветствовала меня Мария.
— Доброе утро, госпожа, — раздался из зоны кухни деловитый голос Луши.
— Всем доброго утра, — ответила я, усаживаясь за стол. Поблагодарила обслужившую меня кухарку и принялась за завтрак, наслаждаясь великолепно приготовленной запеканкой.
В очередной раз почувствовав внимательный взгляд, теперь няни, отставила тарелку и вопросительно посмотрела на женщину. Та торопливо опустила глаза.
— Что-то случилось? — уточнила, пригубив чай.
Старушка помотала головой, а кухарка как-то уж слишком усердно загремела кастрюлями.
Мысленно вздохнув, я обратила внимание на Петю. Мальчуган буквально лучился от счастья, сосредоточенно ковыряясь в тарелке.
Неожиданно вспомнилось то, о чем давно хотела спросить, да как-то не складывалось, и я обратилась к няне:
— Петя практически не разговаривает. Возможно, его стоит показать специалисту?
— Не тревожьтесь, хозяюшка, — успокоила Мария. — С ним все хорошо. Он у нас из молчунов, но скоро так бойко заговорит, что слушать устанем, — с материнской заботой она пододвинула тарелку ближе к ребенку.
— Как скажете. Вам виднее, — не стала я спорить. — И мне кажется, у брата игрушек мало. Еще какие-то купить? Развивающие, например.
— Не помешали бы, — кивнула старушка, ставя перед ребенком кружку-непроливайку. Петя тут же стал жадно пить.
— И я хочу одну из гостевых комнат переделать в игровую для брата. Что скажете?
— Отличная идея. Петеньке только на пользу пойдет, — глаза женщины почему-то подозрительно заблестели.
— Вот и договорились. Составляйте список нужного, подключайте Степана и Лушу, нанимайте рабочих, если потребуется. Вы за главную. Мне просто отдадите счета на оплату, — заметив недоумение няни, уверенно добавила: — Я вам полностью доверяю.
— Хозяюшка, — голос Марии дрогнул. Справившись с волнением, она заверила: — Я вас не подведу.
— Не сомневаюсь, — улыбнулась няне и перевела взгляд на замершую неподалеку кухарку. Прищурившись, поинтересовалась: — Луша, ты, случаем, не знаешь, что наша охрана ест?
— Ни разу не видела, — женщина затеребила толстую светлую косу. — Я даже Степана спрашивала. И он не замечал, чтоб ели или пили. Говорит, как смена новая приходит, они, значится, цельные сутки токмо ходют да стоят.
— Круглосуточно без еды и питья на свежем воздухе? — я неодобрительно нахмурилась.
— Получается, что так, — Луша пожала плечами.
— Никуда не годится! — вынесла я вердикт. — Мы обязаны предоставить воинам место для отдыха и приема пищи, а они пусть думают, надо им или нет. — Женщины слаженно закивали. — У нас свободен домик для гостей. Луша, приберись там, оборудуй плиткой, чайником. Кроме чашек и ложек, принеси пару кастрюль, сковороду. Сделать сегодня. Ясно?
— Будет исполнено, госпожа, — быстро отозвалась повариха. — Холодильник маленький еще бы не помешал и духовой шкаф для разогрева.
— Решай сама, что необходимо. Как вариант, уточни, не проще ли тебе им готовить. В общем, разберешься. Это твоя зона ответственности, — Луша довольно вздохнула, а я добродушно спросила: — Что узнать-то хотели? Давайте уже, не стесняйтесь.
Вновь дернув косу, повариха покосилась на старушку-няню. Та помялась и покаялась:
— Луша на рынке была. Слухи разные про вас, госпожа, гуляют. И больно уж они невероятные…
— Что говорят? — я с любопытством подалась вперед.
Женщины слаженно переглянулись.
— Совсем народ с ума посходил, — взволнованно сообщила кухарка и с затаенной надеждой пояснила: — Бают, что вы, хозяюшка, — двойная звезда.
Поднявшись из-за стола, я спокойно признала:
— Это правда. Я действительно двойная звезда. Новый дар открылся недавно, и тестирование в университете подтвердило, — немного понаблюдав за ошарашенными лицами слуг рода, сдержанно улыбнулась, распорядилась: — Занимайтесь делами. Если что — звоните. К вечеру вернусь, — и вышла из столовой.
Идя по холлу, услышала приглушенный расстоянием голос Луши:
— А я говорила! Не токмо из-за потери памяти госпожа изменилась! Она — двойная звезда! — в интонации женщины чувствовалось ликование.
— И что с того? Главное — перемены к лучшему. Настоящей хозяйкой наша Владушка стала, — твердо ответила няня и продолжила уже гораздо тише.
