— Ну наконец-то! — искренне обрадовалась я за обоих. — Вы замечательная пара! Когда свадьба?
— Вот обживемся немного в замке и поженимся, — пожала она плечами.
— Мартина, обживаться мы можем долго! Ты должна определиться с датой!
— Хорошо, — рассмеялась она. — Я подумаю. Ты как, готова продолжить?
— Готова, — вздохнула я. — Заодно присмотрим тебе ткань на платье.
Так, весело переговариваясь, мы вышли. Дверь нам придержали какие-то аристократы, которые решили перекусить в трактире. Я даже не обратила на них внимания. Вот только стоило нам пройти мимо них, я ощутила, что рука подруги, которую я держала под локоть, закаменела. Я в недоумении перевела на нее взгляд и увидела, что Мартина побелела.
— Что случилось? — забеспокоилась я.
Подруга несколько секунд постояла, приходя в себя, потом обернулась на закрывшуюся дверь трактира, выдохнула и ответила:
— Показалось.
— Мартина…
— Все хорошо! Просто показалось. Тени прошлого. У меня иногда такое случается. Не бери в голову. Пошли. Нас ждут покупки! — Она натянуто улыбнулась и потянула меня вперед.
Я еще попыталась узнать, кто ей там показался, но подруга закрылась в себе, и я не стала настаивать. Если захочет, сама расскажет.
Глава 22.2
Еще мне очень помогал управляющий. Мужчина в годах, который отправился за Сержем из его резиденции в Эверете, подсказал, сколько и каких слуг стоит нанять, и взял на себя большую часть забот по их найму. Если бы не его бесценные тактичные советы, я бы точно не раз очень сильно опростоволосилась.
А еще я, несмотря на занятость, не забывала о той миссии, которую сама для себя выбрала — помощь детям. Но все было непросто и шло очень туго. Дети, живущие на улице, перестают верить взрослым, в их доброту. Я очень быстро это поняла, как и то, что попытайся я вот так с ходу создать какое-то заведение для них, они туда не придут или сбегут, едва их приведут туда насильно. Дети с улиц прекрасно понимают, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Оказаться в работном доме или попасть в кабалу — это разновидность узаконенного рабства с этой стороны границы, и никто из детей не горел желанием в него попасть. И незнакомой госпоже, которая вдруг решила их облагодетельствовать, они, конечно же, не верили.
Помог мне в решении этой проблемы, как ни странно, Серж. У него тоже было очень много работы. Он постоянно пропадал в рейдах по приграничью, вел какие-то переговоры, работал с бумагами. Мы с ним виделись только во время приема пищи и ночью в кровати. И если днем мы могли обсудить какие-то вопросы, то ночью отдавались страсти. Я чувствовала, что день ото дня она не утихает, а становится будто более… зрелой? Наверное. Охарактеризовать как-то иначе то, что между нами происходило, я не могла.
И вот именно после таких вот вспышек страсти, когда моя голова покоилась на плече мужа, и я гладила литые мышцы его груди, мы чаще всего и поднимали самые важные темы. И во время одной из таких ночей я и поделилась с ним своими опасениями.
— …Как я могу им помочь, если они мне не верят?! — закончила я свой монолог.
Серж провел ладонью по моей обнаженной спине и пророкотал своим бесподобным голосом, от которого я, наверное, никогда не перестану балдеть.
— Эмма, ты хочешь все и сразу. — Я встрепенулась, желая возразить, сказать, что я все понимаю и стараюсь, но такими темпами сдвинусь с мертвой точки еще очень и очень нескоро, но муж чмокнул меня в нос и, улыбнувшись, продолжил: — Я сам такой.
— Ты? — удивилась я.
— Конечно! Будь иначе, я бы оставил тебя в Эверете готовиться к свадьбе и вернулся бы за тобой только через год. Но это не в моем характере. Я захотел тебя всю и сразу и получил. — Он довольно улыбнулся, хитро поглядывая на меня из-под полуопущенных век.
— Пф! Тебе все же пришлось подождать несколько месяцев, — напомнила я.
Повернувшись на живот, я смотрела на этого интригана в упор.
— Что такое пара месяцев по сравнению с годом? Но ты права, мне пришлось усмирить свое желание, чтобы заполучить тебя пораньше.
— Ух, какие, оказывается, у тебя мысли блуждали в голове!
Серж снова хитро улыбнулся.
— Ты даже не представляешь какие… — А потом я и сама не поняла, как в доли секунды оказалась уже лежащей на спине и придавленной его телом. — Но я хочу тебе сказать о другом. Начни с малого. Беспризорники — те же зверята. Брошенные и уже обманутые. Прикорми их для начала.
Я в тот момент была не совсем с ним согласна и даже хотела что-то возразить, но муж знал, как отвлечь меня, чтобы я на время обо всем забыла…
Глава 23
Глава 23
Слова мужа не давали мне покоя. А ведь действительно. Сначала стоит завоевать у детей хотя бы какое-то доверие. Я уже участвовала деньгами в покупке еды для них, но ее раздавали там, где беспризорники привыкли ее получать — в лавке у жены купца. Теперь же нужно создать собственный пункт выдачи и сделать это не в каком-то закутке, лавке или на базе трактира, а в доме, который со временем станет для них приютом и школой.
Здание у меня уже было. Мне помогла его найти все та же жена купца, с которой мы продолжали поддерживать хорошие отношения. Собственно, я уже пыталась завлекать туда беспризорников, организовывая различные мероприятия — те самые, которые не увенчались успехом, — но теперь я решила поменять подход.
Воодушевившись, я обратилась к матронам города, главой которых являлась жена мэра. Это был вполне логичный шаг, ведь именно они отвечали за все благотворительные мероприятия в городе. Как жена наместника, я уже бывала на различных вечерах, организованных местными дамами, и знала всех. Должность главы этой женской организации выборная, но так как я была новым человеком в местном обществе, то, несмотря на свой статус, претендовать на нее не имело смысла. Некоторые дамы вызывали у меня искреннее уважение, но с некоторыми приходилось общаться скрепя сердце. С той же женой мэра. Эта женщина оказалась недалекой, тщеславной и равнодушной к другим людям. Собственно, несмотря на то, что она отвечала за содержание уже имевшегося в городе сиротского приюта, она искренне не понимала, зачем помогать беспризорникам, и считала их пропащим ворьем. Конечно, в глаза она этого не говорила, но по оговоркам все было понятно.
Наверное, именно поэтому она мою инициативу не поддержала, а как следствие не поддержал и совет местных матрон.
— Что ж, дамы, — я оглядела каждую из женщин, — жаль, что вы не захотели поучаствовать в моей инициативе. Ваша помощь была бы неоценима.
— Госпожа Эмма, — растянула губы в улыбке губернаторша, — подобные заведения с обучением для черни… Пф… Это ну очень новаторский подход. Поверьте, они этого не оценят.
— А я не ради чьей-либо оценки хочу изменить слоившийся порядок, — с сожалением возразила я.
— Поверьте, мы уже пробовали им помочь, но ничего не изменилось, — пожала она плечами.
— Вы делали все так же, как это делали до вас. Если это не работало раньше, то почему должно сработать только потому, что этим занялись вы? Чтобы что-то изменить, нужно пробовать новые способы. Пусть даже они кажутся вам странными и вас страшат.
— Страшат? О чем вы? — с толикой насмешки посмотрела на меня губернаторша.
— Об изменениях, дамы, об изменениях.
Так я тогда и ушла. И занялась всем без помощи высокопоставленных дам города. У меня в помощницах была верная подруга, а купеческая гильдия в лице госпожи Жуйсен выделила некоторое финансирование, что значительно снизило мои затраты. И назвала я свое заведения просто Школа. Такового понятия в этом мире еще не было, и я решила, что сама введу его и наполню смыслом.
Глава 23.2
К сожалению, и тут не обошлось без эксцессов, из-за которых мне пришлось озаботиться постоянной охраной школы и выработать целый ряд правил, которым должны следовать дети, если хотели получить пищу. Например, перед тем, как встать в очередь за едой, нужно обязательно хорошо вымыть руки и лицо. Драчуны прием пищи пропускали, а если дебошир продолжал драки, то его не пускали в школу неделю. Вот такое нехитрое воспитание. Еще детям запрещалось выносить еду. Я понимала, что им хотелось иметь что-то в кармане про запас, а некоторые рассчитывали отнести немного еды семье, но, к сожалению, почти всегда таких детей на улице поджидали старшие товарищи, которые поначалу считали ниже своего достоинства ходить за едой в школу и подчиняться ее правилам, или обычные нищие, вход которым в школу был заказан.
