какие она делает живые фигурки для тортов! Ее влюбленные из мастики более двух суток танцевали, пока не застыли. А самообновляющийся шоколадный фонтан работал целых три дня. Булочки и пироги не черствеют шесть дней, оставаясь все такими же свежими, ароматными и пышными.
– А Элла у нас выбрала рукоделие и моделирование, – тут же сдала Кармина подругу.
Мне следовало догадаться по крючку с нитками, которые были вчера в ее руках.
– Она отлично вяжет, ткет полотна и гобелены, делает превосходные стежки и замечательно шьет.
– Шьет? – переспросила я, когда мы остановились у входа в нужную аудиторию. И в который раз подумала, что очень удачно поступила, пойдя с девочками, сама бы я тут долго блуждала. – Даже одежду?
– Почти. Но мне, несомненно, далеко до Люциана, – засмущалась Элла, произнеся имя так, словно говорила о божестве.
Да и посмотрела на меня так, будто ждала, что я тоже начну восторженно вздыхать и хлопать ресницами, заламывая руки.
В своей жизни я вздыхала только по Артуру Бенсу (фальшивому, как оказалось) и своему автомату по смертельным заклинаниям, который мне поставили единственной на курсе. К большому неудовольствию Альберта и его папочки.
– А кто это такой? – вырвалось у меня.
Правда, я почти сразу пожалела о своей несдержанности, но было уже поздно.
Чуть отступив в сторону, девушки увели меня от дверей и наперебой начали объяснять. Не успевает одна закончить, как тут же подхватывает вторая.
– Это гений! – восторженно всхлипнула Элла.
– Лучший студент бытового факультета.
– Модельер.
– Очередь на его наряды составляет более полугода, – закивала Кармина.
– Некоторые уже в сентябре начали записываться на создание выпускного платья.
– Некоторые даже пытаются перекупить очередь.
– Такие суммы дают, что страшно представить, – хватаясь за сердце, выдала Элла.
– Да за него сражаются лучшие модельные дома мира. Все мечтают заполучить такой талант себе, – тут же заметила Кармина.
– Просто гений. Невероятно талантливый, кожей чувствующий моду. Такие не каждое поколение рождаются!
– Ясно, – медленно протянула я, с трудом пробиваясь в разговор.
От дальнейших восторженных отзывов меня спас звонок, который пронесся по корпусу, сообщая о начале первого занятия.
Я уже говорила, что всегда относилась к бытовикам… ну так… с легким пренебрежением? Напомню на всякий случай. Свои ошибки не стоит отрицать. Их лучше признать и после анализировать. Сейчас я ошиблась и тут же поплатилась за свою самоуверенность.
Так вот, я всегда считала, что в бытовой магии нет ничего сложного и на этот факультет попадают лишь те, кто не смог пробиться на другие. Вроде и талант есть, и магия бежит по жилам, а что с этим делать – непонятно. Вот и запихнули всех на бытовой факультет, чтобы служили обществу и радовались.
Я вот могу самостоятельно сделать себе прическу. Конечно, не слишком мудреную, вроде тех, которые обожает горничная матушки, но вполне симпатичную. Умею выпрямлять свои волосы или укладывать их красивыми волнами. Могу делать маски для отбеливания кожи и устранения недостатков… Хотя это скорее относится к лекарскому делу.
Умею делать бутерброды, жарить яичницу и варить кашу. Это выяснилось во время боевой практики, когда подходила моя очередь готовить на всех. Правда, пару раз каша слегка подгорела, но ничего… есть можно было.
Я искренне думала, что вот сейчас быстро все сдам и сделаю, а потом, счастливая и довольная, пойду назад в комнату изучать устав и искать путь к своему спасению.
Ха! Ха-ха-ха! Меня ждал сюрприз. Большой такой и очень неприятный. Я оказалась полным нулем. Хотя нет, ноль знал чуть больше, чем я.
Впереди маячила перспектива не только не попасть на боевой факультет, но и с треском вылететь с бытового.
Наверное, никогда в жизни меня так не опускали на землю. Я ведь всегда была умница и красавица. Всегда прилежно училась и не боялась трудностей. До этого самого момента. Оказалось, что для бытовой магии боевых навыков маловато.
Процесс моего унижения начал профессор Макдаг. Этот щуплый господин с лысой макушкой и торчащими в разные стороны седыми бакенбардами сразу решил проверить мои знания по своему предмету.
– А продемонстрируйте нам, студентка Геррос, как студенты прославленной Королевской академии умеют орудовать метлой и шваброй.
– Что?
Конечно, я решила, что ослышалась. Где я и где швабра с метелкой? Но профессор продолжал смотреть на меня сквозь очки и ехидно улыбаться. Сомнений в том, что его слова вовсе не шутка, почти не оставалось.
Тут я снова прокляла свою самоуверенность. Надо было хоть немного изучить расписание. А то я даже название предмета не знаю!
– Простейшее заклинание уборки, студентка Геррос, которое все бытовые маги знают с первого курса, – издевательски протянул профессор Макдаг.
Ну бытовые маги, может, и знают, но не я.
Сидевшие рядом Элла и Кармина отчаянно пытались подсказать, даже делали в воздухе какие-то пассы, но бесполезно. Нельзя за секунду выучить то, чего никогда не знала.
Выбора особо не было. Опять проснулась самоуверенность.
Что я, Меган Геррос, не справлюсь с такой ерундой? Да я сейчас, на раз-два…
Оживить предметы получилось со второго раза. Правда, вместо того, чтобы начать убирать, швабра с метелкой устроили самый настоящий бой. Будто они не предметы уборки, а шпаги или шесты для борьбы.
Сначала напирала швабра, потом метелка, ощетинившись, словно ежик, пошла в наступление и усилила напор. Палки бились друг о друга с неожиданным грохотом.
Студенты, забыв о занятиях, принялись подбадривать предметы, выкрикивая слова поддержки и даже делая ставки. Такое ощущение, что это и не бытовики вовсе, а перекрашенные лепреконы.
– Прекратить! – требовал профессор Макдаг, стуча кулаком по трибуне и пытаясь успокоить разошедшихся студентов. – Студентка Геррос, прекратите это безобразие! Немедленно!
Если бы я знала как! Оживить-то я оживила, а что делать дальше – понятия не имела. Они просто стали жить сами по себе и воевать.
В конце концов профессору пришлось распылить и метелку, и швабру. Мне поставили незачет и выписали штраф за порчу имущества академии.
Я хотела возразить. Имущество никакое не портила, так как распыляла его совсем не я, а уважаемый профессор. Но Кармина утянула меня вниз и жестом велела помалкивать. Пришлось проглотить штраф и всеобщее порицание.
Но на этом моя позорная бытовая деятельность не закончилась.
Следующим был урок кулинарии и те самые семь видов нарезки. На него пошли не все студенты, а лишь треть. Элла куда-то убежала, и мы с Карминой остались вдвоем.
Каждому студенту отводился свой отдельный стол, в метре от соседнего. В общем, простор для творчества.
– Добрый день, студенты, сегодня у нас зачет по семи видам нарезки, – жизнерадостно произнесла пухленькая дама с
