открыла рот от удивления. Но не успела ничего сказать, потому что Флинн наклонился и поцеловал её снова. Не отрывая своих губ от неё, он повёл её к кровати. Это был не такой уж долгий путь — комната не могла похвастаться размерами.
Едва ноги Октавии коснулись матраса, она ахнула:
— Флинн, подожди.
Он тут же разорвал поцелуй. Она всё ещё чувствовала, что их тела разделяет только одежда. Её грудь вздымалась синхронно с его. Сердце стучало, и даже лодыжка хоть и немного ныла, но не так болезненно, как обычно.
— Да? — Он поймал её взгляд. — Чего ты хочешь, Октавия?
Она растерялась от такого вопроса. С одной стороны, она хотела его. Желание не отпускало её с их первой встречи. С другой стороны, она ещё не забыла обстоятельства их знакомства. Он рылся в её сумке.
Да, Флинн безумно привлекал Октавию, но она не была полной идиоткой. Да вокруг него одни красные флаги!
— Я хочу тебя, — призналась она. Ведьмак зарычал, но она положила левую ладонь на его грудь. — Я просто переживаю, что мы немного торопим события.
Даже осознавая, что это плохая идея, Октавия готова была оказаться во власти Флинна. Разве это достойное поведение для дракона-перевёртыша? Она старалась об этом не думать.
Флинн перевёл дыхание.
— А если мы пока снимем секс с повестки дня?
Брови Октавии полезли на лоб. Это довольно нагло с его стороны.
— А кто сказал, что он вообще на повестке?
Флинн многозначительно указал на её правую ладонь, всё ещё лежащую на его ширинке.
Кровь хлынула к щекам Октавии. Она тут же отдёрнула руку.
— О боги! Я просто… ты был… он такой большой, — растерянно промямлила она.
Здесь есть где-нибудь яма поблизости? Октавия готова забраться туда и больше никогда не вылезать. Сейчас ей как никогда хотелось, чтобы небо упало на землю.
Смешок вырвался из груди Флинна, прозвучав громом в маленькой комнатке.
— Спасибо.
В груди Октавии полыхал пожар, дышать было почти невозможно. Никогда ещё она не была так смущена. Как она могла не заметить, что трогает его там?
Девушка попыталась отпрянуть, но в спешке забыла, что сзади стоит кровать, и наступила на край полосатого покрывала. Вместо того, чтобы просто отойти в сторону, она подвернула ногу. Больную ногу.
Октавия вскрикнула от боли. Потеряв равновесие, она перенесла ещё больше веса на повреждённую лодыжку. Втянув воздух сквозь зубы, она выругалась. Странно, но нецензурная лексика ничуть не облегчила боль.
— Чёрт. — Флинн тут же бросился к ней. — Что такое? Нога?
— Да, — с трудом выдавила Октавия, стиснув зубы, и указала на больное место.
Флинн наморщил лоб.
— Я могу взглянуть?
— Это старая травма, — пояснила она. Он ведь видел раньше, как она хромает и опирается на трость.
— Я всё равно бы взглянул. Если позволишь.
В его голосе было столько искренности, что Октавия невольно закивала. Флинн подхватил её на руки и опустил на кровать так бережно, будто девушка была хрустальной. Его ловкие пальцы осторожно закатали штанину. Октавия приподнялась на локтях, наблюдая, как его пальцы касаются её лодыжки.
Когда он задел больное место, Октавия зашипела.
— Прости, — тихо произнёс он.
Его движения стали ещё легче и осторожнее. Он стянул с неё носок. Там, где ведьмак к ней прикасался, её прошибало током.
— Ну что там? — спросила Октавия, хотя не горела желанием услышать ответ.
Он свёл брови. И да помогут ей боги, он даже так красив.
— Ты подвернула лодыжку. — Он провёл указательным пальцем по месту травмы. — И уже не в первый раз.
Горло Октавии сдавило от промелькнувших воспоминаний о падении с дерева. Леса вокруг Файерфолла растут огромные, и мама не раз предупреждала её, чтобы не забиралась слишком высоко. Октавия не послушалась и получила урок на всю жизнь.
— Это был несчастный случай. Много лет назад. Должна сказать, мы с деревьями больше не дружим.
Она пожала плечами, пытаясь принять равнодушный вид, но вряд ли ей удалось.
Флинн хмурился, продолжая гладить подушечками пальцев её лодыжку.
— Я видел, что ты хромаешь, но думал… Не догадывался, насколько всё серьёзно. Мне жаль.
У Октавии перехватило дыхание. Обычно, когда кто-то замечал изуродованную кожу и слегка вывернутую кость, то сразу кривился от неприятного зрелища. Некоторые отпускали грубые комментарии — и при ней, и за её спиной. А с кем-то потом беседа не клеилась: когда они узнавали, что травма давняя, общение становилось натянутым и неловким.
Но никто никогда не относился к ней… с таким сочувствием.
Боги, Октавия всё больше проникалась к ведьмаку чувствами, что было совершенно неправильно, учитывая, что они знакомы всего две недели.
Она подняла глаза и встретилась с ним взглядами. На этот раз весь её мир словно бы остановился. Сердце замерло в груди. Всё внутри неё сжалось. Лишь в груди полыхал огонь. Прошла, казалось, целая вечность, пока они смотрели друг на друга.
Флинн смотрел на неё и видел её настоящую.
Она почувствовала… всё и сразу.
Она прошептала его имя, не сводя с него глаз. Её сердце забилось вновь, и его ритм эхом отдавался в ушах. Плохая идея, плохая идея, плохая идея.
Вот только… она не помнит, почему это плохая идея. Она лишь видит, как он смотрит на неё: будто для него не существует никого и ничего, кроме неё. И это самое главное.
Ритм её сердцебиения изменился. Он понимает тебя. Ему не всё равно.
Флинн не причинил ей вреда, несмотря на подозрительные обстоятельства их знакомства и все её попытки прогнать его. Может, ей стоит просто… быть с ним. Хотя бы пока. Что может с ней случиться в самом худшем из возможных сценариев?
Отбросив осторожность, Октавия сглотнула.
— Можешь меня обнять?
Её голос прозвучал тихо, и она затаила дыхание, страшась услышать ответ. Уже так давно никто не изъявлял желания… просто побыть рядом с ней.
— Конечно.
Матрас прогнулся под весом Флинна. Он вытянулся рядом с ней. Он был больше неё во всех отношениях, но даже на этой маленькой кровати ей было удобно с ним.
Её сердце застучало от его близости.
Его рука накрыла её, и он притянул девушку к своей груди.
Они лежали так долго. Очень-очень долго. Их грудные клетки двигались синхронно, сердца звучали в унисон, и в мире, казалось, не осталось ничего, кроме них двоих.
Это всё, о чём только могла мечтать Октавия.
— Расскажи мне историю, — тихо попросила она.
Его губы мазнули по её щеке.
— О чём?
— О чём угодно. — Она закрыла глаза. — Я просто хочу слышать твой голос.
