- Малькольм - старейший в западной ветви, и ему много веков. - Возразил Горолакс. - Рядом с ним я - мальчишка. Большую часть этих книг предал мне он. И большей их части он старше.
- Малькольм, - раздраженно выплюнул Кристоф. - Он как твой Нагара играется в игры, правил которых сам не знает.
- Ты о чем? - удивленно спросил Горолакс.
- О старческом идиотизме. - Уклончиво ответил Кристоф. - Ладно, так как там Нагара пытался воскресить свою лю... возлюбленную?
Горолакс колебался между желанием говорить о древних тайнах и выставить грубияна прочь. Победило его увлечение историей:
- Когда она создала людей, Нагара понял, что единственная возможность получить на время часть их светлой силы - это пить их кровь. А привязать их к себе - это дать им часть своей темной силы. Если в существе остается хоть часть светлой силы - это смертный. Если остается лишь темная - это вампир.
- Ну а как же та часть силы, что поступает к нам с их кровью?
- Она позволяет нам пробуждаться ночью и выглядеть вполне людьми. Она и поддерживает в нас жизнь. Свет - это жизнь, Кристоф, а тьма - это смерть.
- Так как он пытался ее воскресить? - Кристоф вернулся к их теме.
- Он выпил весь свет из человека и взамен отдал ему такое же количество тьмы. И так из нескольких. Пока не понял, что сколько бы он ни пил, вся эта сила растворяется в нем, как еда в желудке у человека. И невозможно ее ни сохранить, ни отделить, ни передать кому-либо другому.
- Так те люди и стали первыми нашими?
- Да, их было четверо. От них и пошли известные тебе ветви.
- А если бы Мара была жива, - Кристоф старался говорить максимально нейтральным голосом, - она могла бы снова создавать из вампиров людей?
- Детей тьмы, которых она коснулась, отличало от нас полное отсутствие жизни, как таковой. - Произнес Горолакс. - Исходя из некоторых манускриптов, все их существование проходило во тьме в бестелесной форме, в форме темной силы и ее очагов самоосознания. Это сложно объяснить, да и описания в разных источниках расходятся и не точны. Ведь свидетелей этому фактически не было.
- Тогда откуда это вообще взяли?
- Один из манускриптов написан родоначальником ветви. Он мог говорить с самим Нагарой.
- А мог быть шарлатаном-фантазером, от скуки или безумия сочинившим сказку. - Возразил Кристоф.
Горолакс только тяжело вздохнул.
- Так вот. Возвращаясь к твоему вопросу, ей бы незачем это было делать. Но, если предположить, что она тем или иным образом соприкоснулась бы с нынешними детьми ночи, то ей достаточно было бы отдать лишь крупицу своего света, чтобы сделать нас снова смертными, ибо мы все - обращенные люди.
- Она просто какое-то недостающее звено обратной реакции, - нервно усмехнулся Кристоф, облизывая губы. - А как ее кровь, верно, вкуснее нет ничего на свете?
- У тебя, как всегда, странные выводы. - Заметил Горолакс. - Ее кровь, по идее, как концентрат: достаточно капли, чтобы утолить голод. Это все, что ты хотел знать? - Спросил он, давая понять, что беседа окончена.
- Да, Горолакс, это все. Спасибо за занимательные истории.
- Зачем тебе это? Ты ведь никогда не интересуешься сказками, как ты их называешь, от нечего делать?
- Хотел знать, существует ли способ снова превратить вампира в смертного.
- Ха-ха-ха, - громко рассмеялся Горолакс. - Я думал ты - последний, кто займется рассмотрением подобной дурацкой идеи. Конечно, за все эти годы, у меня время от времени появлялись исследователи нашей природы, ученые, мечтатели, фанатики, в конце концов, верящие в то, что процесс можно обратить. Я видел докторов и священников, считающих что наша суть - это заболевание, которое можно вылечить. Но знаешь, Кристоф, все это - полный бред, уж поверь мне. Никому подобное не удавалось, за всю историю, что у меня тут хранится на полках - никому.
- Как сказать, - заметил Кристоф. - Если верить истории о Маре - она могла бы.
- Мары нет! - гневно заявил Горолакс.
- А Нагара?
- Нагара ушел от мира, устав от бессмысленности существования. Возможно, он спит где-нибудь глубоко под землей. Возможно, растворился во тьме. Он - наш Бог, он может быть где угодно. Время и пространство не властно над ним.
- Тогда почему ты думаешь, что оно властно над ней? - Спросил Кристоф и покинул Горолакса в раздумьях.
Малькольм сидел рядом со спящей Сэм на кровати и любовался ее чуть вздернутым кверху носом, запутавшимися длинными волосами и прекрасным безмятежным выражением лица во сне. Она умела расслабляться так, словно никаких проблем накануне не было, не было страха и борьбы за жизнь, не было ошибки, которую он совершил. Слишком мало в нем было доверия к людям, и к Сэм в частности. Мог ли он объяснить ее поведение, не думая о предательстве или измене? Конечно мог, если бы был обыкновенным человеком. Тогда бы он понял, что ее колебания тоже были связаны с недоверием к их роду, с ее историей, с тем, что она любила и потеряла дорогого ей вампира. Малькольм тяжело вздохнул: она, должно быть, скорее искала в нем опоры и защиты, чем что-либо другое. В мире, в котором она оказалась в полном одиночестве, ей необходим был сильный друг. И не имеет значения, любит она его на самом деле или нет, но теперь он обязан ее защитить.
- Привет, - произнес он, заметив, что она открыла глаза. - Ты проспала весь день.
- Прости, - прошептала Сэм, и тут же напряженная складка появилась на ее лбу.
- Нет-нет, это отлично, что тебе удалось отдохнуть, - своими словами он словно пытался разгладить ее складку, вернуть ей безмятежное выражение лица. - Я принес тебе кофе, - улыбнулся он, ставя на кровать перед ней маленький столик.
- Вот это да, - поразилась Сэм. - Это очень... странно.
- Ты хотела сказать мило? - Он смотрел на нее с усмешкой.
- Мило, конечно.
- Пей, - сказал он, подымаясь. - А мне надо закончить дела здесь, в городе. И мы будем совершенно свободны.
- Дела, вот черт, - Сэм отыскала взглядом часы и обреченно уставилась на них.
- Работа? - Малькольм смотрел на нее.
- Да, я снова забыла хотя бы предупредить Тома. Несмотря на всю мою ценность, он может однажды не выдержать.
- Ты можешь использовать ночь для встречи с Тимом. - Предложил Малькольм.
- А ты разве не хочешь посмотреть материалы? - удивилась Сэм.
- Я? Я не занимаюсь политикой. - Малькольм улыбнулся, приподняв пальцами ее подбородок. - Ты думала, все движется по моей указке? У нас достаточно демократичное общество. Единственное, что я контролирую - это порядок.
