Мортон сглотнул, желваки напряженно дернулись, его грудь вздымалась тяжело, будто в них раскаленные угли. Мужчина медленно повернул ко мне голову, полосуя едва сдерживаемой яростью взглядом.
Светлая, что же я натворила! Я не знаю, что Мортон увидел в этот миг в моих глазах, но лицо, изуродованное проклятием, изменилось до неузнаваемости, в глазах, всего на один миг, мелькнули растерянность и смятение. Амгерр моргнул, становясь вновь холодным и отчужденным. На миг закрыл глаза и отступил.
— Собирайся. Мои воины жду тебя на улице, — бросил безликим тоном, как неугодной ему служанке.
Досада полоснула по груди. Я сжала губы, выпрямляясь. Мортон направился к двери, рывком, едва не срывая с петель дверь распахнул ее впуская вечерний воздух, вышел шарахнув створкой так что стены дрогнули, а мои колени подкосились. Тряпичной куклой опустилась на пол, прикрыла веки унимая метавшуюся круговерть. Сжала в кулак все еще саднящую ладонь, на которой оставался след удара. Внутри все клокотала, распухшие от поцелуя губы пекло. Зверь. Самый жуткий зверь. Вдохнула судорожно через нос. Глаза вдруг защипало, я рывком поднялась бросилась наверх.
Влетела в маленькую комнату. Трясущимися руками принялась собирать вещи, запихивая в сумку. И что на него нашло, какой Темный вселился в Амгерра?! Набросился целуя так безудержно, как безумный. И хуже всего, что я испытала при этом: тягу, возбуждение, беззащитность, слабость, удовольствие, дикий испуг неизбежного, то с чем бы я не справилась, если бы господин пожелал бы продолжить, но его слова отрезвили. Они все еще бились в звенящей пустоте как в набат. «Сколько ты стоишь? Сколько стоит твое тело?» — выжигали сердце. И почему так больно до удушья? Конечно, я для него такая же, как и все остальные безродные девицы, но я не продажная девка, которая спит за деньги! Зачем он так со мной? Ударила его чтобы он испытал такую же боль, как и я в тот миг.
Бессильная злость и обида топили на дно, мня все еще потряхивало, в голове туман и полная сумятица. Едва проступившие слезы, вновь замутили взгляд. Шумно выдохнула. Ну нет, я не стану проливать слезы из-за этого. Из-за этого чудовища, у которого вместо сердца камень. Я должна думать о брате. Амгерр забрал его. И мне придется снова быть пленницей чужой воли, куклой в его руках, в глазах — распутной лживой девкой. Не нужно было останавливаться в этой деревне. Рано я успокоилась. Та бродяжка говорила правду, предостерегла, а я…
Накинув на плечи плащ, взяла сумку и спустилась вниз. Мысль о том, что мне снова придется видеть его вводило в оцепенение. Я задержалась возле двери. В порыве охватившего меня гнева я не могла думать, ударила его, ударила господина!
"Очень опрометчиво и глупо, Грез"
Закусила дрожащую распухшую от укусов губу. Он мне этого не простит. И во что это мне обойдется, одна Светлая Мать знает. Теперь, когда гнев утих, я готова была глубоко пожалеть о содеянном. Ведь я и сама виновата, все что я делала и говорила, предполагало думать о том, что я гулящая девка. И лживая. Я обманула его что Марсу мой ребенок, обманула что сняла проклятие и сбежала, взяв плату. Все это конечно не так, но мне ни за что не доказать обратного. Амгерр глух к моим словам. И жесток к моим чувствам. Мне нужно держаться от него подальше. Избегать. Он будет ненавидеть меня еще больше. Прикрыла веки втягивая в грудь как можно больше воздуха — Светлая, дай сил выдержать все это — взялась за ручку, распахнув дверь, вышла на крыльцо.
Воины уже толпились возле коней и как только я появилась, оживились. Среди них я не нашла господина, наверное, Мортон ушел вперед с остальными. И забрал Марсу. Тревога за брата сжала горло. Нужно попросить прощение за пощечину. И объяснить его высочеству все спокойно. Но как это сделать, когда рядом с ним я теряю все мысли и забываю слова. Глупая, какая же я глупая. Как бы я хотела вернуть все назад, но уже ничего не исправишь.
Один из воинов подвел мне лошадь, помог забраться на нее. Взявшись за поводья, я оглядела возвышенность. На холм выбежали местные дети, среди них и Агис. Мне даже не дали попрощаться с Дорин. Я улыбнулась пастушонку, который смотрел хмуро на чужаков, сверкающими богатым оружием и снаряжением. Воины тронули коней, направляясь в обратную сторону от предгорья, от Ортонда. И мне пришлось последовать за ними.
Мы отъехали далеко, пустив в галоп коней. Но уже вскоре в холодных тенях деревьев я увидела отряд воинов из семи человек, которые по-прежнему видимому ожидали нас. Серди них Грорс, Тавир, старший воин Бордант о котором рассказывал мне Марсу: поняла это по зрелому тяжелому взгляду мужчины, что столкнулся с моим растерянным. Сердце дрогнуло, когда я увидела брата, сидевшего впереди одного из воинов. Заставила себя улыбнутся, ободряя Марсу и тот улыбнулся в ответ. Он, конечно же, еще не понимает всей пагубности ситуации, и, наверное, внутри радовался, что за нами пришли, не показывая этого мне в полной мере, потому что я желала оказаться от замка как можно дальше и говорила ему об этом. Он не хочет меня расстраивать.
Мортон Амгерр был впереди со старшим воином, уверенно и расслабленно сидела в седле. Я порывалась приблизиться и поговорить, объясниться. Но Амгерр развернув скакуна на дорогу, пустил его вперед, резко поддев пятками сапог. Даже не глянув в мою сторону. Против воли внутри меня заточило что-то неприятное, горькое и саднящее. Задышала шумно. Каким же разным он может быть, сколь страстным и ненасытным столько же равнодушным и холодным. Таким противоречивым и жестоким. И почему меня трогает, задевает за самое живое его порывы по отношению ко мне? Я ведь этого хотела, чтобы он оставил меня, не замечал? Но только на деле все оказалось сложнее. Простит ли мне это своеволие господин? Я терялась в догадках, продолжая жалеть до глубины о случившейся нелепости, так что хотелось плакать. Взгляд замутился, очертания Амгерра размылись, я сощурилась и отвернула лицо, горько поджала губы, запрещая себе смотреть в его сторону.
Вслед за Амгерром тронулись с мест и остальные. Сжав поводья холодными пальцами подогнала лошадь, терзаясь и мучаясь. Отчаяние моего положения отозвались слепой злостью. Пусть делает что хочет, наказывает, обвиняет, злится. Мне все равно! Он заслужил то, что заслужил. Бездушное чудовище.
Глава 7
Мы так и ехали без остановок, до самого трактира, откуда я сбежала после встречи с бродяжкой. Правда в «Свирепом быке» мы так и не задержались, разве только Амгерр забрал карету в которой я проделала путь от замка Урелтон. Он же велел переместиться в нее. Велел не сам, послал ко мне с поручением Грорса, не удостоив своим вниманием такую, как я. И как бы старалась не думать об этом, а внутри дребезжало все от негодования и смятения. Утешало то, что мне позволили быть с Марсу и это самое важное. Малыш с упоением рассказывал обо все что с ним случилось пока я ездила в Гортонд, и я немного отвлеклась от собственных переживаний. В карете ехать оказалось настоящим спасением — никто не видел меня, и мне не приходилось скрывать своих чувств и следить чтобы маска безразличия оставалась на моем лице. Малыш смолк и вскоре уснул, намаявшись за день, мой светлый лучик — сегодня он нарезвился с другими детьми вдоволь, теперь проспит до самого утра. Мы все ехали пока не стало смеркаться. В предгорье день тянулся дольше, чем в холмистых низинах, но, когда уже пополз холодный туман, а тени от каменного отлога стали глубже, мы остановились в узком ущелье, неподалеку от быстрой речушки. Воины спешились, слаженно принялись разбивать лагерь. Вскоре потянуло дымом и запахами съестного. Я расстелила постель из одеял, что остались в карете не тронутыми никем, уложила Марсу удобнее. Выходить из кареты совсем не хотелось, единственная тому причина — нежелание сталкиваться с Амгерром. Но мне все же пришлось, когда в окошке появилась мужская фигура. Взяв плащ, я вылезла под сиреневое в закатных лучах небо. Снаружи стоял Тавир, остальные сновали возле костров.
— Еда готова, — сказал он как-то сухо, видимо ему приказали известить о том меня.
