— Проголодалась? — спросила я у девочки, пытаясь скрыть под приветливым голосом свою тревогу.
Анаис покачала головой. Ну что же, реагирует — и то хорошо!
— Может, хочешь пить?
Девочка кивнула, я, поднявшись с кровати и откинув на спину волосы, упавшие почти до бедер, отстранено подумала, что новое тело пусть у меня и худенькое, но очень выносливое, — вот, после вчерашней прогулки по столице даже спина не болела!
Подойдя к умывальному столику — ужасному и замызганному, — я взяла глиняную кружку, которую вчера оставила для меня Мария. Принюхалась — вода показалась чистой, хотя все это мне нисколько не нравилось…
В голову тут же полезли картинки с атакой организма миллиардами бактерий, но я усилием воли их разогнала. Решила, что раз уж Анаис выросла в этом мире, то она должна быть привычной к местной воде.
Как и Лорейн.
Но это не отменяло того факта, что впредь я собиралась все кипятить.
— Вот! — Помогла дочке напиться. — Сейчас мы оденемся, и я заплету тебе волосы. Затем ты выпьешь вкусную настойку, которую вчера делала Мария, и мы позавтракаем. После этого ты немного полежишь. Нужно подождать, пока отвар подействует…
К тому же, мне бы не помешало бы за ним сходить, а заодно и проверить, уцелела ли таверна.
— Побудешь немного здесь? — спросила я у Анаис.
Услышав это, дочь уставилась на меня огромными глазами — мне показалось, что она перепугалась до ужаса из-за того, что я собиралась оставить ее одну в этой комнате. Затем Анаис замотала головой, а по ее щекам потекли слезы.
Тогда я решилась.
Подумала, что раз уж ей шесть с лишним — почти семь лет, то мне стоит разговаривать с ней как со взрослой.
5.2
— Анаис, в нашей жизни произошли ужасные события, — сказала ей. — Мы еще долго будем о них вспоминать и оплакивать… твоего папу.
Девочка вздрогнула, ее личико исказилось в болезненной гримасе. Я прижала дочь к себе, подумав, что постараюсь поскорее «похоронить» нашу жизнь с Флореном де Эрве.
— И еще наш дом, — добавила я.
О нем в воспоминаниях Лорейн сохранились самые теплые чувства, да и Анаис едва заметно кивнула.
— Но сейчас мы должны радоваться тому, что у нас есть, — произнесла я. Отстранив дочь, заглянула ей в глаза. — Мы с тобой выжили, и это самое главное! У меня есть ты, а у тебя есть я. И еще, у нас с тобой появилась крыша над головой. Теперь это наш новый дом. Да, он сильно отличается от того, к чему мы привыкли, но со временем нам ничего не помешает сделать его уютным. Я же постараюсь тебя защитить, чего бы мне это ни стоило. Ты мне веришь, Анаис?
Она посмотрела на меня огромными расширенными глазами, но так ничего и не ответила. Не произнесла ни единого слова, не было ни кивка, ни слезинки — ничего!
На это я, украдкой вздохнув, решила оставить ее в покое. Подумала, что все обязательно утрясется. Но чтобы ей в этом помочь, а еще разобраться, что с ней приключилось — может, у нее банальная простуда или же обычный вирус, который дал такой вот странный побочный эффект, — я собиралась поскорее отыскать для нее доктора.
Желательно, уже сегодня.
Но сперва мне нужно было привести себя в порядок, затем спуститься и оценить обстановку в обеденном зале, после чего придумать, что нам делать дальше.
Начать я решила с малого — наконец-таки проветрить комнату.
Отодвинув бутылки, распахнула окно. Затем открыла ставни, впуская в комнату по-утреннему свежий, но уже теплый воздух. На меня пахнуло влажной землей — похоже, ночью прошел дождь, смывая кровь и грехи Виллерена, — а еще свежей зеленью и куриным двором.
Но это были приятные запахи, напомнившие мне о моем собственном счастливом детстве в деревне.
Правда, в этом месте все было совсем по-другому!
Подняв голову, я уставилась на два встававших над городом солнца. Врон был слева, золотым блином висел над рыжими крышами Виллерена, а Иртэ поднимался справа, сиял так ярко, что заставил меня поморщиться и заморгать.
Но определить на глаз, который сейчас час, я так и не смогла — Лорейн не слишком-то в этом разбиралась.
Решив, что не столь важно, стала разглядывать внутренний двор таверны. Огороженный от примыкающих домов добротным забором, он показался мне вполне просторным.
Часть двора накрывал навес, под которым с одного бока стояла поленница, с доверху сложенными дровами. Рядом с ней притулились два характерных домика. Похоже, это были общественные отхожие места, потому что за заветной дверцей в комнате Джона Грехема водилось еще одно, наше собственное.
За домиками виднелись пустующие денники — там располагалась конюшня для гостей, решивших заночевать в «Сквозняке».
По другую сторону двора протянулся огород — я увидела несколько грядок с чахлыми ростками, которые поливала Эмилия. Но разобрать, что именно выращивали в «Сквозняке», так и не смогла.
Затем я увидела Марию, которая с корзинкой в руках выходила из курятника, расположенного в дальнем конце двора. Вслед ей неслось недовольное кудахтанье. Несколько рябых кур все же выбрались из заточения и теперь деловито копались в земле.
Я повернулась к Анаис.
— Сейчас мы с тобой спустимся, — сказала ей, — а потом пойдем и посмотрим на курочек.
Кивнув, Анаис слезла с кровати, и я втайне порадовалась ее энтузиазму. Но затем с легкой жалостью уставилась на ее худенькое тельце, подумав, какими все же слабыми были ее движения.
Ну что же, еще один стимул поскорее разыскать доктора!
Деньги у меня водились — кошелек, до этого надежно спрятанный в лифе, перед сном я сунула под подушку. Теперь выловила его — в цельности и сохранности! — снова собираясь припрятать на груди. Еще не знала, сколько подарил мне королевский маг, но почему-то казалось, что он не поскупился.
Эдвард Блейз, вот как его звали!..
Память тут же угодливо выдала мужское лицо с резкими, но приятными чертами; черные, собранные в хвост волосы и удивительно яркие, синие глаза.
Впрочем, я тут же покачала головой, разгоняя дымку воспоминаний. Наши пути с господином Блейзом разошлись еще в цитадели, и вряд ли они когда-либо пересекутся!..
Наконец, помогла Анаис одеться, с жалостью уставившись на лохмотья, в которые превратилось ее когда-то красивое платье, затем натянула свое собственное — кошмарную конструкцию из юбок, завязок и шнуровок, да еще и с заляпанным кровью подолом.
Вздохнув украдкой — пусть и в обносках, зато мы живы! — заплела Анаис две косы. Завязала волосы и себе, после чего, привычно подхватив девочку на руки, отправилась с ней к двери.
Неожиданно вспомнила о зеркале.
Задержавшись на несколько мгновений у умывальника, бросила на себя взгляд.
Из зеркала на меня смотрела молодая, худенькая женщина с бледным лицом. У нее были ярко-зеленые кошачьи глаза, высокие скулы, небольшой прямой нос и полные губы.
Что уж тут душой кривить — Лорейн Дюваль, бывшая леди де Эрве, оказалась настоящей красавицей!
На это я пожала плечами, подумав, что столь яркая внешность, определенно, станет для меня причиной множества проблем в этом мире.
Наконец, я отодвинула засов и с Анаис на руках вышла в длинный коридор. Остановившись у перилл, на этот раз куда более внимательно оглядела свою собственность, без заметных потерь пережившую страшную ночь.
Ничего нового не заметила — все та же видавшая виды мебель на первом этаже, вытоптанные полы и потухший камин. Обеденный зал был пуст — ни одного посетителя, хотя входная дверь «Сквозняка» была распахнута, а ставни открыты.
Если, конечно, если не считать «павших».
Олаф спал, положив голову на стол, оглашая таверну мощным храпом. Рядом с ним прикорнул Леннарт. Судя по стоявшим пустым бутылкам, «работнички» порядком засиделись, а затем у них попросту не хватило сил куда-либо уйти.
— Нет, это не дело! — сказала я Анаис. — Понятно, что солдат спит, а служба идет, но нам с тобой это совершенно не подходит. — И начала спускаться по лестнице.
