Весь день не покидали мысли о Кее и о том, что увидела в его кабинете, сердце рвалось на части, уговаривая Эля забыть обиды и дать Адэлине встретиться с ее наваждением! Итог спора двух моих личностей был вполне предсказуем: вечером я наряжалась не только для демонстрации своего облика парням, но еще и для встречи с ректором!
— Оу, да ты красотка! — оценил мою внешность Шеп, пройдясь взглядом по длинному в пол платью изумрудного цвета с кружевным лифом и обнаженными плечами. Волосы, вспомнив, с каким восхищением Кейгард зарывался в них пальцами, оставила распущенными, а косметику и туфли сегодня вообще проигнорировала. — А ты уверена, что задница ректора лучше моей? — поинтересовался он с хитрым прищуром.
— Абсолютно! Я уверена, что на свете существует девушка, для которой твоя — идеал, но это не я! — рассмеялась в ответ. — Курд, оставишь окно открытым? — ну да, подумала и решила, что уходить отсюда проще, так же как и возвращаться. Кивнув, сосед подошел вплотную и, обеспокоенно заглянув в глаза, попросил:
— Эль, не наделай глупостей, не подпускай его к себе или расскажи правду! — обняв его за талию и поцеловав в щеку, успокоила:
— Все будет хорошо! Не переживай за меня! — помахав близнецам на прощанье ручкой, залезла на подоконник и оттолкнувшись взмыла вверх.
Перелетев через крышу, спустилась с другой стороны академии к нужному мне окну. Оно было приглашающе распахнуто, а вот хозяина в комнате не наблюдалось, зато слышался шум льющейся воды из ванной, вызвавший в моей груди бурную радость — на такую удачу я и не рассчитывала! Уже сломав голову над тем, как стянуть с возлюбленного водолазку, так ничего и не придумала, а тут такой шанс! Он же явно не в ванной одевается, да и лежащие на кровати вещи говорят об этом! Примостившись на подоконнике, принялась ждать, не сводя взгляда с заветной двери.
Кейгард появился минут через десять, в одном черном полотенце, намотанном на бедра так низко, что это почти порочно, я смотрела на кромку этого одеяния, впервые ощутив желание узнать, так что же мужчины там от нас скрывают. Серебристые волосы, уже высушенные и расчесанные, явно с помощью магии, уходили за спину, лишь одна непослушная, широкая прядь, упала через плечо и, изгибаясь по буграм мышц, соревновалась длиной с полотенцем. Заметив, что в комнате не один, он резко, словно наткнулся на стену, остановился, смотря на меня растерянным взглядом. Спрыгнув на ноги, не отрываясь глядя в глаза, я подошла к нему вплотную, практически касаясь его тела своим, запрокинула голову и прошептала:
— Привет!
— Привет, мой ангел! — прозвучал такой же тихий ответ.
Положив свои ладони на мускулистую грудь, провела ими по горячей коже, очерчивая витые жгуты мускулатуры. Мужчина замер, не дыша, пристально вглядываясь в мое лицо, мягко ему улыбнувшись, прижалась губами к шее, ровно в том месте, где берет начало шрам, и заскользила по нему поцелуями, не пропуская ни миллиметра. Кей шумно втянул воздух и, обхватив мою талию одной рукой, крепко прижал к себе, хрипло прошептав:
— Ангел, если ты сейчас не остановишься, я тебя уже не отпущу, и сегодня ты станешь моей! — в очередной раз целуя сильное тело и вдыхая цитрусовый аромат его шампуня, отчетливо поняла, что я и не хочу уходить, и его угроза вместо того, чтобы напугать, вызвала ураган эмоций и сладостное предвкушение. Обвив его шею руками и прижавшись к груди, глядя в сапфировую синеву, выдохнула:
— Не отпускай!
18
АДЭЛИНА
Широкая ладонь второй руки скользнула на мой затылок, зарываясь пальцами в волосы, медленно склонившись, мужчина подхватил поцелуем нижнюю губу и, втянув в рот, слегка прикусил, тут же лизнув место укуса, язык толкнулся вперед, мягким давлением раздвигая зубы и по-хозяйски проникая вглубь. Мягкость сменилась настойчивостью и властными движениями, демонстрируя, что имеет на это полное право, что я принадлежу ему, и возражений по этому поводу он не приемлет. Вот только их и не было, полностью согласная с этой точкой зрения, я выгибалась в его руках в попытке прижаться плотнее, и то, что уже и без того вдавлена в сильное тело так, что ближе некуда, не останавливало, мне просто жизненно необходимо стать еще ближе, впитать его в себя, слиться в единое целое.
Рука, сжимающая талию, прошлась по спине вверх, раздался тихий вжик, и платье опало к ногам, вызвав вздох облегчения, ведь вместе с его уходом, набухшие горошины сосков потерлись о горячую атласную кожу, вырвав из груди всхлип наслаждения, который потонул в гортанном рыке моего личного наваждения.
Едва касаясь подушечками, по спине заскользили пальцы в невесомой ласке, резко контрастируя со сминающей жесткостью поцелуя, заставляя тело мелко дрожать и прогибаться от разлетающихся по нему искр электрических разрядов, вызванных этими прикосновениями. Трусики скользнули вниз, так же как и полотенце. Его губы опустились на шею и не торопясь прошлись к уху, прошептав:
— Обними меня ножками, ангел, — ладони, обхватив ягодицы, приподняли меня над полом, точно зная, что приказы ректора не обсуждаются, обняла его торс ногами, руки обвили мускулистую шею, зарываясь в серебристые пряди волос. Пока горячие губы, сменяясь на язык и обратно, путешествовали по ключицам и плечам, одна рука крепко прижимала за талию к сильному телу, в то время как вторая со стороны попки скользнула к лону, пальцы раздвинули влажные складочки, безошибочно находя пульсирующую горошину сладострастия, и мягко ее помассировали. Выгнувшись в пояснице, я прижалась к ним, нетерпеливо поерзав. — Тише, мой ангел, не спеши, — снова раздался шепот, и пальцы оставили меня, лишая восхитительной ласки, протестующий всхлип, сорвавшийся с губ, вызвал на лице мужчины довольную улыбку.
Шагнув к кровати, он бережно уложил меня на подушки, прижимая сверху своим телом. Горячий язык прошелся по затвердевшему соску, выбивая из моей груди стон, лизнув, он втянул в рот розовую бусинку и, пососав, слегка прикусил, сразу зализывая место укуса и снова втягивая в жаркую глубину рта. Второй жаждущий ласки бугорок тоже не остался без внимания, зажав между подушечками пальцев, его то ласково крутили, то мягко ущипнув, оттягивали и, отпустив, невесомо поглаживали, разжигая пожар между моих ног все сильнее.
Низ живота пульсировал, сжимаясь в сладких и в то же время болезненных спазмах неудовлетворенного желания, влага, сочащаяся из лона, уже размазывалась об трущееся друг об дружку бедра, говоря о том, что я давно готова его принять. Но Кей не спешил, покрывая поцелуями подрагивающий животик, обдавая дыханием кожу, белоснежные волосы скользили следом, невесомо лаская, заставляя меня забыть, как дышать.
— Кей, я больше не могу, пожалуйста, сделай что-нибудь, — прохныкала, умоляя его о пощаде. Он словно ждал этой просьбы, сразу накрыл мое тело своим, пристраиваясь между разведенных ног. К лону прижалось что-то горячее, влажное, большое и начало продвигаться вглубь, раздвигая нежные стеночки. Посмотрев в мои глаза, он прошептал:
— Прости, — и накрыв губы поцелуем, толкнулся вперед. Тело пронзила острая боль, вырвавшийся из груди крик был пойман ласковыми губами, мои руки взметнулись вверх, но вместо того, чтобы оттолкнуть мужчину, причинившего боль, обвили его шею, и тело прижалось плотнее, будто ища у него защиты. Он замер, покрывая легкими поцелуями мое лицо и шепча. — Все, мой ангел, уже все. Обещаю, девочка моя, сейчас все пройдет, — от успокаивающего шепота я расслабилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Боль и правда прошла, оставив чувство наполненности, решив оценить, что оно мне дает, поерзала. От этого невинного движения Кейгард утробно зарычал, мышцы под моими ладонями вдруг начали бугриться, перекатываясь, он резко отпрянул от меня, вскакивая с кровати, на ноги встал уже демон в боевой ипостаси.
Посмотрев на представшего передо мной мужчину, не могла не признать: красив, поганец! Под три метра ростом, прямые, ровные рога сантиметров пятидесяти в длину, заострившиеся черты лица, выпирающие на нижнюю губу клыки, четкие очертания мышц, белоснежные крылья, выступающие над головой и касающиеся кончиками пола, при виде которых с завистью подумала: мои намного меньше! Но больше всего мое внимание привлекло то, чего я никогда не видела, но при этом оно только что во мне побывало. Обалдев от внушительного размера, неосознанно нащупала подушку, прикрываясь ею, и с ужасом выдохнула:
